Отбор - Касс Кира - Страница 43

— Это каким же образом?

— Ходит слух, — продолжила Энн, — ее отчислили, потому что она позволила себе нелестно о вас отозваться. Принц не согласился с ее оценкой и немедленно отправил домой.

— Что?! — Я в ужасе прикрыла рот ладонью.

— Мы уверены, что вы его фаворитка, мисс. Почти все так говорят. — Люси довольно вздохнула.

— Я думаю, вас ввели в заблуждение, — сказала я им.

Энн с улыбкой пожала плечами. Видимо, мои слова ее не переубедили.

Тут я вспомнила, с чего все началось.

— Но при чем здесь мое платье?

Мэри подошла к Энн и потянула за молнию на принесенном чехле. Внутри обнаружилось умопомрачительное красное платье. Оно мерцало и переливалось в последних лучах вечернего солнца, пробивавшихся сквозь оконное стекло.

— Ох, Энн, — выдохнула я восхищенно. — Ты превзошла саму себя.

Та с достоинством кивнула, принимая похвалу:

— Благодарю вас, мисс. Мы втроем его шили.

— Оно просто изумительное. Только я все равно не понимаю, какое отношение оно имеет ко всему, что вы сказали.

Мэри вытащила платье из чехла, чтобы проветрить, а Энн между тем продолжала:

— Как я уже сказала, многие во дворце считают, что вы фаворитка принца. Он тепло о вас отзывается и предпочитает ваше общество. И похоже, прочие девушки это заметили.

— Что вы имеете в виду?

— Обычно мы шьем ваши платья в мастерской. Там хранятся материалы, там же делают обувь, и все остальные горничные тоже ходят туда. На сегодняшний вечер все затребовали синие платья. Служанки считают, что это потому, что вы почти всегда в синем, вот другие девушки и подражают вам.

— Это так, — поддакнула Люси. — Леди Тьюзди и леди Натали не надели сегодня украшения. Как вы.

— И большинство дам теперь хотят платья попроще, вроде тех, которые вы любите, — вставила Мэри.

— Но это все равно не объясняет, зачем вы сшили мне красное платье.

— Чтобы вы выделялись на их фоне, разумеется, — отозвалась Мэри. — О, леди Америка, если вы в самом деле ему нравитесь, то должны отличаться. Вы были так великодушны к нам, особенно к Люси.

Мы все, как по команде, обернулись на Люси. Она согласно кивнула и добавила:

— Вы… вы такая хорошая, что должны стать принцессой. Из вас выйдет замечательная принцесса.

Я отчаянно пыталась придумать какой-нибудь выход из положения. Оказаться в центре всеобщего внимания для меня было бы самым настоящим кошмаром.

— А если все остальные правы? Вдруг я нравлюсь Максону именно потому, что не лезу из кожи вон, как другие, а вы нарядите меня во что-то подобное и все испортите?

— Каждой девушке необходимо время от времени побыть звездой. К тому же мы знаем принца Максона почти всю его жизнь. Ему понравится, — твердо сказала Энн, и я поняла, что сопротивляться бесполезно.

Я не знала, как объяснить им, что все его записки, все время, которое он со мной проводил, не означали ничего, кроме дружбы. Не могла я открыть им правду — они так радовались! И потом, мне требовалось поддерживать иллюзию, если я хотела остаться во дворце. А я хотела. Мне это было необходимо.

— Ну ладно, давайте примерим, — согласилась я со вздохом.

Люси запрыгала на месте от радости, пока Энн не напомнила ей, что так вести себя неприлично. Я натянула скользкий шелковый наряд, и девушки прямо на мне в нескольких местах прихватили нитками то, что оставалось недошитым. Искусница Мэри принялась укладывать мои волосы то так, то этак, чтобы прикинуть, какая прическа будет лучше смотреться с платьем. Через полчаса я была готова.

Для сегодняшнего специального выпуска декорации установили немного по-иному. Кресла королевской семьи стояли чуть сбоку, как и всегда, а наши сиденья снова разместили напротив. Но на этот раз трибуну сдвинули немного в сторону, чтобы освободить место для двух высоких стульев. На одном из них лежал микрофон; в него нам предстояло говорить во время интервью с Гаврилом. При мысли об этом мне стало муторно.

И разумеется, в глазах у меня немедленно зарябило от платьев всех оттенков синего. Одни были ближе к зеленому, другие к лиловому, но общая тенденция налицо. Дурнота от этого лишь усилилась. Я поймала на себе взгляд Селесты и решила, что буду держаться от нее подальше, пока не настанет время садиться.

Мимо прошли Крисс с Натали. Обе только что в последний раз подправили макияж. Вид у обеих был слегка недовольный, хотя о Натали порой сложно сказать наверняка. Крисс, по крайней мере, немного отличалась от толпы. Платье у нее было такое бледно-голубое, что цвет переходил в белый, словно стекали на пол нежные язычки льда.

— Америка, ты выглядишь потрясающе, — произнесла она тоном, больше напоминающим обвинение, нежели похвалу.

— Спасибо. У тебя просто роскошное платье.

Она провела ладонями по лифу, разглаживая воображаемые складочки.

— Да, мне тоже нравится. — Натали погладила пальцами мой рукав. — Что это за материал? Он будет переливаться в свете софитов.

— Вообще-то, понятия не имею. Нам, Пятеркам, не часто доводится носить такие потрясающие наряды, — пожала я плечами, потом оглядела платье. У меня было по крайней мере еще одно, сшитое из похожего материала, но я не удосужилась узнать, как он называется.

— Америка! — Я вскинула голову и увидела стоящую передо мной Селесту. Она улыбалась. — Можно тебя на минутку? Нужна твоя помощь.

Не дожидаясь ответа, Селеста потащила меня прочь от Крисс с Натали, за плотную голубую штору, служившую в студии задником.

— Снимай платье, — приказала она, принимаясь расстегивать молнию на своем.

— Что?

— Мне нужно твое платье. Раздевайся. Тьфу ты! Проклятый крючок, — выругалась она, пытаясь выпутаться из своего наряда.

— И не подумаю, — отрезала я и двинулась к выходу. Впрочем, далеко мне уйти не удалось, потому что Селеста впилась ногтями в мою руку и дернула обратно.

— Ай! — вскрикнула я, хватаясь за руку. Судя по всему, на коже останутся следы ногтей, но хотя бы не видно крови.

— Заткнись и снимай платье. Живо!

Я выпрямилась с решительным видом, не собираясь сдаваться. Кто-то должен донести до Селесты, что она не центр вселенной.

— Не снимешь сама, стащу с тебя, — холодно процедила она.

— Я тебя не боюсь, Селеста, — скрестив руки на груди, ответила я. — Это платье сшито для меня, и носить его буду я. Когда в следующий раз будешь выбирать одежду, попробуй для разнообразия быть собой, а не мной. Хотя нет, вдруг Максон тогда увидит, какая ты на самом деле, и отправит домой?

Ни секунды не колеблясь, она протянула руку и с силой дернула за рукав, так что он треснул по шву, после чего исчезла за шторой. Я задохнулась от ярости, но была так ошарашена, что не успела никак отреагировать. Обрывок рукава жалко свисал с плеча. Сильвия уже звала всех рассаживаться по местам, так что я собралась с духом и вышла из-за занавеси.

Марли приберегла для меня местечко рядом с ней. При виде меня лицо у нее вытянулось.

— Что случилось с твоим платьем? — прошептала она.

— Селеста, — пояснила я с отвращением.

Эммика и Саманта, сидевшие перед нами, обернулись.

— Она разорвала твое платье? — спросила Эммика.

— Да.

— Пойди к Максону и пожалуйся на нее, — взмолилась она. — Эта девица — сущее наказание.

— Знаю, — вздохнула я. — Скажу ему, когда в следующий раз увижу.

Саманта погрустнела:

— Кто знает, когда еще это будет. Я думала, мы будем проводить с ним больше времени.

— Америка, подними руку, — велела Марли.

Она ловко подоткнула разорванный рукав, а Эммика выдернула несколько торчащих ниток. Теперь никто бы не догадался, что с платьем что-то случилось. Что же до отметин от ногтей, они на левой руке, так что в камеру не должны попасть.

Пришло время начинать. Гаврил проглядывал свои заметки, когда наконец появилась королевская семья. Максон надел темно-синий костюм, на лацкане которого блестела булавка в виде национального герба. Принц выглядел спокойным и собранным.