Отбор - Касс Кира - Страница 11

На экране вновь появился государственный герб. В верхнем правом углу в небольшом квадратике продолжали показывать лицо Максона, чтобы зрители могли видеть его реакцию на фотографии девушек. Как и мы все, он будет составлять о них свое мнение.

Гаврил держал в руках стопку карточек, готовясь зачитать имена Избранных, чьи жизни, если верить королеве, должны были вот-вот измениться.

— Мисс Элейн Стоулз из Ханспорта, Тройка.

На экране появилась фотография миниатюрной красавицы с фарфоровой кожей. Настоящая леди. Максон просиял.

— Мисс Тьюзди Кипер из Уэверли, Четверка.

На экране — девушка с веснушками. Она была постарше первой и казалась более зрелой. Максон что-то прошептал королю.

— Мисс Фиона Кастли из Паломы, Тройка.

Брюнетка со жгучим взглядом. Пожалуй, моя ровесница, только какая-то более… опытная.

Я обернулась к родителям:

— Правда, она кажется ужасно…

— Мисс Америка Сингер из Каролины, Пятерка.

Я стремительно обернулась к телевизору и увидела ее. Мою собственную фотографию, сделанную сразу же после того, как я узнала, что Аспен откладывает деньги, чтобы жениться на мне. Девушка сияла, явно была полна надежд и смотрелась прекрасно. Влюбленной. И вероятно, какой-то идиот решил, что влюблена я в принца Максона.

За спиной восторженно завопила мама. Мэй подскочила, рассыпав по всей комнате попкорн. Джерад заплясал от возбуждения. Папа… Не уверена, но мне показалось, что он украдкой улыбается в свою книгу.

Выражения лица Максона я увидеть не успела.

Зазвонил телефон.

И в течение нескольких дней он не умолкал.

ГЛАВА 6

За последующую неделю в нашем доме перебывали полчища чиновников, призванных подготовить меня к Отбору. Первой явилась какая-то неприятная особа, похоже убежденная, что половина указанных в моей заявке сведений — ложь. Затем приехал сотрудник дворцовой охраны обсудить с местными военными меры безопасности и провести осмотр нашего дома. По всей видимости, мне не нужно было дожидаться, когда я перееду во дворец, чтобы начать опасаться возможного нападения повстанцев. Превосходно.

Дважды нам звонила некая Сильвия — особа, судя по голосу, самоуверенная и деловая, — интересовалась, не испытываем ли мы в чем-либо недостатка. Но больше всего меня порадовал визит сухопарого человечка с козлиной бородкой, который явился к нам снять мерки для моего нового гардероба. Я не была уверена, какие чувства у меня вызывает перспектива постоянно носить такие же вечерние платья, как у королевы, но с нетерпением ждала шанса попробовать.

Последний посетитель — невероятно тощий, беспрестанно потеющий тип с сальными черными волосами, зализанными назад, — побывал в нашем доме днем в среду, за два дня до моего отъезда. Ему было поручено ознакомить меня с официальными правилами. Едва переступив порог, он спросил, где можно поговорить без посторонних ушей. Это был первый звоночек.

— Пройдемте на кухню, если вы не возражаете, — предложила мама.

Тощий промокнул лоб платком и покосился на Мэй:

— На самом деле меня устроит любое место. Только я попросил бы вашу младшую дочь удалиться.

Что такого он собирался нам сказать, что не предназначено для ушей Мэй?

— Мама? — подала голос сестра, опечаленная, что ее выдворяют.

— Мэй, милая, займись живописью. За последнюю неделю ты слегка запустила занятия.

— Но…

— Пойдем, я провожу тебя, Мэй, — предложила я, заметив, как на глазах у нее выступили слезы.

В коридоре, где никто не мог нас слышать, я обняла ее и прошептала:

— Не волнуйся, вечером все расскажу. Клянусь.

К чести сестры, она не выдала нашу маленькую тайну, по обыкновению своему принявшись прыгать. Вместо этого она лишь хмуро кивнула и отправилась в свой закуток в папиной студии.

Мама налила тощему чая, и мы втроем уселись за кухонный стол. Он достал кипу бумаг и ручку, а также папку с моим именем. Когда все было аккуратно разложено, он заговорил:

— Прошу прощения за такую скрытность, но мне необходимо затронуть определенные вопросы, которые не слишком подходят для юных ушей.

Мы с мамой украдкой переглянулись.

— Мисс Сингер, как ни грубо это прозвучит, но с прошлой пятницы вы считаетесь достоянием Иллеа. С настоящего момента вы обязаны заботиться о своем теле. Вам придется подписать кое-какие документы. В случае отказа с вашей стороны вы не будете допущены к участию в Отборе. Вы понимаете?

— Да, — произнесла я осторожно.

— Очень хорошо. Начнем с самого простого. Вот вам витамины. Поскольку вы Пятерка, полагаю, полноценно питаться вам удается не всегда. Вы должны принимать по одной каждый день. Дома придется делать это самостоятельно, но во дворце у вас будут помощники.

Он придвинул ко мне объемистую банку вместе с бланком расписки в том, что я ее получила.

Я с трудом удержалась от смеха. Они что, считают, что кто-то не в состоянии съесть таблетку без контролера?

— Далее, у меня при себе заключение вашего семейного врача. Ну, тут ничего тревожного. У вас, судя по всему, прекрасное здоровье, хотя он упомянул, что в последнее время вы неважно спите?

— Э-э… ну… просто со всеми этими волнениями мне было немного не до сна.

Это была почти правда. Дни пролетали в круговерти приготовлений к отъезду, но по ночам, наедине с собой, я думала об Аспене. Это было единственное время, когда я не могла отделаться от мыслей о нем.

— Ясно. Что ж, я могу устроить так, чтобы к вечеру у вас было лекарство. Вы нужны нам отдохнувшей.

— Нет, я не…

— Да, — перебила меня мама. — Прости, милая, но у тебя усталый вид. Пожалуйста, организуйте для нее снотворное.

— Так и поступим. — Клерк сделал еще одну пометку в моем досье. — Далее. Я понимаю, что это тема интимная, но мне необходимо обсудить ее с каждой участницей, так что, пожалуйста, отбросьте стеснительность. — Он помолчал. — Мне нужно подтверждение, что вы действительно девственница.

У мамы глаза едва не вылезли на лоб. Так вот почему он настоял на том, чтобы Мэй вышла!

— Вы серьезно? — Я не могла поверить, что они подослали ко мне мужчину с подобным вопросом. В конце концов, это можно было поручить женщине…

— Боюсь, что да. Если вы не девственница, нам необходимо узнать об этом сейчас.

Ох. Еще и в мамином присутствии.

— Я знаю закон, сэр. Я же не дура. Разумеется, я девственница.

— Подумайте хорошенько. Если обнаружится, что вы сказали неправду…

— Ради всего святого, Америка никогда в жизни даже не гуляла с мальчиками! — не выдержала мама.

— Вот именно.

Я ухватилась за ее слова, надеясь, что они положат конец обсуждению.

— Очень хорошо. Вам остается только поставить вот здесь свою подпись в подтверждение вашего заявления.

Я закатила глаза, но повиновалась. Я была рада, что Иллеа существует, ведь от этой земли не осталось практически камня на камне, но все эти нормы начинали меня душить. Они, как незримые цепи, сковывали по рукам и ногам. Законы о том, кого можно любить, а кого нет, расписки в собственной непорочности — все это любого могло довести до белого каления.

— Теперь я должен ознакомить вас с правилами. Они очень просты, и у вас не должно возникнуть никаких сложностей с их выполнением. Если появятся какие-либо вопросы, спрашивайте, не стесняйтесь. — Он поднял глаза от стопки бумаг и посмотрел на меня.

— Хорошо, — пробормотала я.

— Вам запрещается самовольно покидать пределы дворца. Вы можете это сделать исключительно по распоряжению принца. Даже король и королева не имеют права заставить вас уехать. Им позволено довести до сведения принца, что они не одобряют вашу кандидатуру, но все решения относительно того, кто уходит, а кто остается, он принимает единолично. Временные рамки проведения Отбора не ограничены. Он может как завершиться в считаные дни, так и растянуться на многие годы.

— На многие годы?! — ужаснулась я.

При мысли о столь долгом отсутствии я едва не потеряла самообладание.