Снова вместе - Макалистер Энн - Страница 2

Она взглянула на своего сынишку, успевшего вскарабкаться на заднее сиденье, и улыбнулась. Волосы взъерошены; темные глазенки, жадно впитывающие происходящее вокруг, широко распахнуты.

Это было первое путешествие Сэма на самолете, поэтому он буквально засыпал ее вопросами. Когда же вчера вечером они приземлились в Нассау, вопросов стало еще больше. А сегодня на заре он разбудил ее и потребовал как можно скорее пройтись по берегу и кинуться в океан, которого до вчерашнего вечера никогда не видел.

Все рассмотреть, все сделать, все постичь. Истинный сын Алека!

Либби уселась рядом с Мэдди.

– Где ты нашла для нас пристанище?

– В доме Мюллеров. Он в городе, не на берегу. Ну и, конечно, не столь великолепен, как у Брэйденов.

Либби дернула плечом.

– А нам великолепие ни к чему.

В семье Брэйденов Либби и работала няней в то памятное лето. У них был настоящий дворец из кедра и стекла – на самом берегу океана.

Многие состоятельные американцы и европейцы имели загородные виллы, разбросанные в горах над трехкилометровым, почти пустынным пляжем из розового песка.

У родителей Алека тоже был там свой дом.

– Всего две спальни, – сказала Мэдди, переключая передачу. – Тесновато, конечно, но…

– Вот и замечательно. Сэм все равно будет целый день на улице. А у меня масса работы. Кстати, ты мне поможешь встретиться с нужными людьми.

– Ты приехала только затем, чтобы встретиться с нужными людьми? – удивилась Мэдди.

Либби кивнула. В этом и состояла цель восьминедельной научной командировки: собрать как можно больше устных рассказов об истории острова. По крайней мере – официальная цель, поставленная перед ней профессором Дитрихом.

Машина Мэдди выскочила с причала на улицу. Либби с интересом озиралась по сторонам– Да, все так же красиво. Экзотично. Заманчиво.

Однако вскоре она заметила, что краска на обшивке домов облезла, на дорогах появились выбоины, а по улицам свободно разгуливают куры.

Да, прошедшие восемь лет сделали свое: сняли с нее розовые очки. Теперь она уже не та наивная дурочка, какой была прежде, и больше не позволит завлечь себя ни красивому мужчине, ни обманчивому лунному сиянию.

– Мне надо тебе что-то сказать, – проговорила Мэдди, поворачивая за угол и останавливая машину перед желтым каркасным домом, едва заметным за высоким дощатым забором.

Сэм нетерпеливо заерзал сзади.

– Этот? Этот, да?

Мэдди утвердительно кивнула.

– Да, – ответила Либби, и Сэм пулей выскочил из машины, чтобы получше рассмотреть новое жилище.

Мэдди проводила его одобрительным взглядом, потом повернулась к Либби и вздохнула.

– Либби, ты должна знать.

– Так говори, – улыбаясь, сказала Либби.

Она открыла дверцу и вышла с таким же нетерпением, как Сэм, желая поскорее начать устраиваться.

– Э-э… Алек… – протянула Мэдди. – Он тоже здесь.

Новость ошеломила больше, чем тогда, когда она узнала, что беременна. Либби замерла как вкопанная, не веря своим ушам.

– Алек? Здесь?

Нет. Этого не может быть.

– Я собиралась в любом случае тебя предупредить. Я ведь помню, что между вами что-то было. Но не подозревала… о мальчике.

Естественно. Откуда ей знать? Либби уехала до того, как сама об этом узнала. С тех пор она только посылала Мэдди рождественские открытки, но не вдавалась в подробности. К чему?

Алека она пыталась поставить в известность. Написала ему, как только обнаружила. Конечно, к тому времени он был уже женат, но в конце концов Либби решила, что он имеет право знать. Однако знать Алек не захотел. На телефонные звонки никто не отвечал, письмо вернулось нераспечатанным в конверте большего размера с припиской, небрежно нацарапанной рукой Алека. «Я женат, Либби, – писал он, – забудь меня. Можешь быть уверена, я тоже тебя забуду».

«Можешь быть уверена, я тоже тебя забуду»… Либби закрыла глаза от пронзительной боли. Что ж, куда яснее. Так тебе и надо, девочка, сказала она себе, ты оказалась трехнедельной отдушиной. Марго же была настоящей любовью его жизни.

Спустя несколько месяцев, когда она стояла в очереди в супермаркете, от нечего делать листая журнальчик со светскими сплетнями, она прочитала, что у режиссера нового нашумевшего фильма Алека Блэншарда и его жены, актрисы Марго Гессе, родилась дочь.

Взглянув на свой огромный живот, она горько усмехнулась.

– Какая-то племенная ферма этот Блэншард, – прокомментировала женщина, стоявшая в очереди прямо за ней.

– Вот именно, – пробормотала Либби.

На мгновение мелькнула надежда: а вдруг Алек женился на Марго только потому, что она от него забеременела? Может, он не любит ее, а просто у него внезапно проснулось чувство долга?

Кто знает? Да и какое это имеет значение сейчас? Даже если бы он узнал, что Либби тоже ждет ребенка, все равно не мог бы на ней жениться.

Алек встречался с Марго Гессе еще до того, как приехал на Харбор-Айленд. Время от времени Либби слышала его имя в связи с ней. Марго играла главную роль в фильме, который он снимал как раз перед тем, как познакомился с Либби. Возможно, если бы Марго осталась с ним, когда погиб его каскадер, он не стал бы искать утешения у восемнадцатилетней Либби.

Но Марго не было рядом; она приехала позже. И тут же все изменилось.

Либби захлопнула журнал и, задыхаясь, прошептала:

– Можешь быть уверен, я тоже забуду тебя.

Беда в том, что она так и не сумела этого сделать. Она мучительно сознавала, что ни один мужчина, встречавшийся на ее пути, ни один, с кем она ходила на свидания – их, кстати, было не так уж много, – не мог дать столько радости и любви, сколько подарил ей Алек за несколько коротких недель.

Только Майкл благодаря настойчивым ухаживаниям сумел вытеснить Алека из ее сердца, занять его место, стать ей необходимым.

Благослови, Господи, Майкла, подумала Либби, выходя из задумчивости.

– Что собираешься делать? – спросила ее Мэдди, ловко подхватив чемодан и открывая высокую калитку в маленький, заросший травой дворик.

Что касается Алека, она ничего не собирается делать. Если повезет, она вообще с ним больше не встретится. Никогда.

– Мои намерения не выходят за рамки работы, – вяло сказала Либби. Потом подхватила второй чемодан и последовала за подругой. – Алек мне безразличен. И не имеет ко мне никакого отношения.

Мэдди отперла дверь, но в дом не вошла, а оглянулась на Сэма, который пробовал на прочность решетку с вьющимся виноградом.

– Мистер Блэншард… знает о?..

– Нет.

– Теперь узнает.

– Это его проблема. Он женат, у него есть собственный ребенок. И, может быть, не один.

Либби усмехнулась: у такого человека, как Алек, вполне могла быть целая дюжина детишек. Все эти годы она не хотела даже слышать об Алеке Блэншарде. Это оказалось нелегко: его имя было у всех на слуху. Как же – одна из ключевых фигур в Голливуде!

– Ошибаешься, у него всего один ребенок. – Мэдди отнесла чемодан наверх, в большую из двух имеющихся комнат, и бросила его на кровать. – Они здесь вдвоем – он и его дочка.

– Без Марго?

Мэдди посмотрела на нее в упор.

– Марго погибла.

– Что?!

Мэдди развела руками.

– Автомобильная катастрофа в Калифорнии. Марго с еще одним парнем, репортером, ехала в аэропорт встречать Алека. Говорят, не заметили крутого поворота. – Мэдди покачала головой. – Жалко… Наверное, для него это был ужасный удар. Неужели ты ничего не слыхала?

Нет, Либби не слыхала. Красивая, полная жизни Марго Гессе умерла? Она резко села, стиснув пальцы на коленях.

– Неудивительно, что ты не знала о несчастном случае, – продолжала Мэдди. – Мистер Блэншард не из тех, кто любит пересуды, и всегда старается избегать встреч с досужими репортерами.

– Ммм…

О нем действительно мало сплетничали в газетах. О его фильмах, конечно, говорили и писали достаточно, но личная жизнь Алека Блэншарда оставалась за кадром. Ни о нем, ни о Марго, ни об их дочери почти ничего не было известно.