Благие намерения - Макалистер Кейти - Страница 8

Граф уже собрался было прервать Джиллиан, но осекся, потому что оборвашка грязно выругалась, выхватила монету из руки девушки и скрылась в толпе.

– Не говорите ничего! – Глядя вслед беглянке, Джиллиан с громким звуком захлопнула рот и обернулась к своему спутнику.

Мгновение он смотрел на нее, словно хотел воспротивиться ее приказанию, но затем молча взял под руку и повел к экипажу.

Часом позже, когда граф помогал Джиллиан выйти у дома ее дяди, она не могла совладать с дрожью при виде его холодного, застывшего лица. Несомненно, человек, переживший столько злоключений за время их поездки, должен был бы сейчас проявить какие-то эмоции: недовольство из-за происшествия с беспризорницей, раздражение по поводу ее горячего спора о том, что, судя по положению солнца и направлению ветра, они едут не туда. «И под конец этот досадный эпизод с его лошадьми… Но нет, лучше позабыть обо всем этом», – решила Джиллиан. Прощаясь, лорд Гранит задержал ее руку на мгновение дольше положенного, а когда она взглянула ему в глаза, перехватил ее взгляд и медленно поднес к губам ее руку. В голове Джиллиан не осталось ничего, кроме мысли о стоящем перед ней человеке, она громко сглотнула, смущенная его прикосновением, и попыталась придумать какое-нибудь извинение за ужасную прогулку, но не могла подобрать слов под всепроникающим, испытующим взглядом его серебристо-серых глаз.

– До завтра, мисс Ли.

Граф Уэссекс поклонился и направился к экипажу, а Джиллиан взлетела по ступенькам и вбежала в открытую дверь, на ходу поздоровавшись с лакеем «До завтра? Что он мог иметь в виду?» – спрашивала она у себя.

– Что он имеет в виду? – задала она вопрос Шарлотте, когда спустя три часа, лежа на животе на кровати кузины и болтая ногами в воздухе, наблюдала, как горничная завивает в локоны длинные белокурые волосы Шарлотты.

– Бог мой, Джиллиан, ну и клуша же ты. Не могу поверить, что ты на семь лет старше меня Он, несомненно, за тобой ухаживает. Как мрачный Рауль за Беатрис из «Замка Олмери».

– Ты о романе, который начинается с того, что перепачканная кровью героиня уверена, что убила отца, пытавшегося ее изнасиловать, а потом ей помогает добрый вегетарианец? – Джиллиан задумчиво теребила лежавшую перед ней пушистую шаль.

– Нет, это «Луиза, или Коттедж на болоте».

– Тогда это тот роман, – Джиллиан похлопала себя длинным пальцем по нижней губе, – где героиню, похищенную по приказу отца-злодея, бросили на съедение волкам и прочим хищникам, а потом ее едва не изнасиловали во французском замке?

– Нет, – чуть нахмурившись, покачала головой Шарлотта, – это «Лесной роман».

– Значит, это, должно быть, тот, в котором героиня душит гнусного лорда, пытающегося унизить ее достоинство, и подлый негодяй получает загадочную болезнь из-за ее страсти к любому, кто в брюках.

– Да, это «Олмери». Я не могу понять, почему из мадам де ла Рог сделали такую злодейку, но прекрасно понимаю ее увлечение графом. И блондином-лакеем. И естественно, этим мошенником-садовником. Однако, как я говорила, у лорда Уэссекса, несомненно, такая же романтичная душа, как у Рауля, который борется с похитителями, пиратами и накачавшимися бренди монахами из Клермона, чтобы обрести свою истинную любовь. И я безошибочно чувствую, что лорд Уэссекс готов на все это ради тебя.

– О да, – Джиллиан закатила глаза и фыркнула неподобающим образом, – почему я не поняла этого? Разумеется, в этом есть определенный смысл. Некто – богатый, невероятно привлекательный, несмотря на то что его считают убийцей, знатный господин, безумно влюблен в меня, бедную, конопатую, самоуверенную, неуклюжую простолюдинку. И как я могла не заметить столь очевидного?

– Оставь свой сарказм, кузина, он тебе не идет. У тебя достаточно шарма и без приданого, и без титула. Вероятно, лорд Уэссекс влюблен в тебя по уши. После того, что ты рассказала мне о вашей романтической прогулке по Гайд-парку, я нисколько в этом не сомневаюсь.

Закусив нижнюю губку, Джиллиан призадумалась над словами Шарлотты. У нее хватало здравого смысла понимать, что влечение, которое она испытывала к Черному Графу, выходит за рамки допустимого для мимолетного знакомства, и в минуту полнейшей откровенности она даже дала название этому чувству. Эта самая откровенность заставила ее признать, что такое мгновенное и ошеломляющее влечение было редким и, как правило, не находило отклика со стороны джентльмена. Из гордости Джиллиан хотелось, чтобы граф проводил время в ее обществе не потому, что ему скучно и больше нечем заняться, а потому, что считает ее остроумной, веселой и совершенно неотразимой.

– О каком шарме ты говоришь? – Она хмуро посмотрела на подругу, сидевшую за туалетным столиком.

– Что?

– Ты сказала, у меня достаточно шарма. Что именно ты имела в виду?

– Встань. – Жестом отпустив горничную, Шарлотта обернулась к кузине, вытянувшейся на кровати.

Джиллиан со вздохом поднялась и безуспешно постаралась разгладить помявшееся новое золотистое вечернее платье.

– Ты высокого роста, – объявила Шарлотта, поворачивая кузину и разглядывая ее с головы до пят.

– Это я знаю, – кисло ответила Джиллиан. – Я выше большинства мужчин.

– Но не выше графа. Ты макушкой достаешь ему до носа, и это хорошо.

Джиллиан снова закатила глаза, но на этот раз оставила комментарии при себе.

– У тебя красивая походка.

– Брось, кузина! Я спотыкаюсь чуть ли не на каждом шагу.

– Только когда не смотришь себе под ноги. А с этого мгновения, особенно в присутствии его милости, ты будешь следить, куда ступаешь.

– Это нелепо! – Джиллиан в отчаянии махнула рукой. – На самом деле я его всерьез не интересую, он просто проводит время, пока не найдет кого-либо подходящего для женитьбы.

– Зачем бы ему проводить время с тобой, когда есть немало подходящих дам, готовых броситься к его ногам?

– Я знаю, что забавляю его, – после некоторого раздумья сказала Джиллиан. Ее надежды и реальность были разделены глубокой черной бездной. – Его губы всегда кривятся, как будто он хочет улыбнуться, но не позволяет себе этого.

– Ага! Ты о совместимости! Это очень важно в семейной жизни. Мне не хотелось бы, чтобы ты чувствовала отвращение к своему мужу. Ну-ка, посмотрим… – Шарлотта продолжила осмотр Джиллиан. – Ты образованна, говоришь на трех языках и очень начитанна.

– Я знаю только классику, хотя мне понравились романы, которые ты дала мне почитать. Дядя Джонас не позволил бы мне их читать, он говорит, что они греховны и безнравственны и ведут к падению нравов.

– Уэссекс определенно человек, который ценит в женщине ум, независимо от того, что она читает. – Теперь пришел черед фыркнуть Шарлотте. – Я не представляю его рядом с такой самодовольной дурой, как Диана Темплтон. А ты?

– У нее огромное приданое. И огромный… э-э… зад. Мужчинам это тоже нравится.

– К тому же она дочь маркиза. Но ума у нее не больше, чем у обычной древесной лягушки. Нет, я уверена, твой ум привлекает лорда Уэссекса, а зад у тебя точно такой же, как у нее, следовательно, ты удовлетворяешь обоим требованиям. – Склонив голову, Шарлотта пристально взглянула на кузину. – Надеюсь, ты не стесняешься высказывать ему свои мысли.

– Ты когда-нибудь видела, чтобы я была способна придержать свой язык? – улыбнулась Джиллиан.

– Нет, – Шарлотта задумчиво смотрела на кузину, – но я не думаю, что с этим будет особая проблема. Как я себе представляю, Уэссексу нравится откровенность.

– Значит, я обладаю всеми необходимыми качествами, чтобы стать превосходной женой Черному Графу?

– Да, думаю, это так, – весело ответила Шарлотта, оглядывая себя в большом овальном зеркале.

– Есть только одно «но». – Что?

– Он не влюблен в меня.

– При чем тут любовь, если граф просит тебя выйти за него замуж? – Обернувшись, Шарлотта посмотрела на Джиллиан с мягкой, сочувственной улыбкой.

– Шарлотта! Я не представляю себе, как можно выйти замуж за человека, который тебя не любит. – Джиллиан смотрела на свои руки, комкавшие воздушный подол платья, затканного золотом, а Шарлотта с усталым умудренным видом, не соответствующим ее восемнадцати годам, смотрела на нее. – Но полагаю, теперь о любви речь не идет: никто больше не женится по любви.