Секрет рисовальщика - Майзингер Рольф - Страница 11

— Слава, тебя ведь, кажется, так зовут? — серьезным тоном поинтересовалась она. Я согласно кивнул. — Тебе не нужно стесняться того, что ты от ужаса упал в обморок. Ведь ничего подобного с тобой еще не происходило. Поэтому ты успокойся, пожалуйста, и кушай мои пирожки. Галкин сказал, что все уладится. И я твоему майору верю.

— Он не мой!

— Что? — не поняла Варя.

— Я говорю, майор не мой.

— А-а, — печально улыбнулась девушка. — Знаешь, мой дедушка ведь и вправду хорошим человеком был. Так что можешь себе представить, какой для меня это шок. Думаешь, я из всего, что произошло, хоть что-то поняла? Ни-ни! С тех пор, как я его после похорон увидела, мне вообще не верится, что он мертв. Живет себе где-нибудь… между небом и землей.

— А что же остальные? — не унимался я.

— Что?

— Ну а они как на это отреагировали? — При этом я внимательно наблюдал за ее реакцией.

— Откуда же мне это знать? Они появились у нас только под утро. Тебя к тому времени уже давно в больницу отправили. Но вот что интересно… — Я взглянул на Варю. — …у одного из ваших, по-моему он прапорщик, во всяком случае, к нему так обращались, после вчерашней ночи правое веко стало дергаться.

— Это нервный тик, что ли?

— Угу.

И в этот момент меня посетила занятная мысль. Ведь я сейчас очень просто мог проверить правоту ее слов.

— У тебя бумаги и ручки не найдется? — обратился я к Варе.

— Нет, а тебе зачем?

— Хочу тебе кое-что показать.

Варя поднялась, положила пирожки на стул и скрылась за дверью. Через минуты три девушка вновь появилась. В руках она держала неровно оторванный тетрадный лист и огрызок химического карандаша.

— Это все, что я смогла добыть, — виновато улыбнулась Варя.

— Классно! Давай сюда!

Я ловко набросал три профиля. Моего деда по отцовской линии, профиль нашего соседа по даче и лицо высокого старика, который не выходил у меня из головы со вчерашнего вечера. После этого я протянул листок Варе. Мое сердце сжалось от нехорошего предчувствия.

— Узнаешь здесь кого-нибудь? — впился я в ее лицо взглядом.

Варя внимательно посмотрела на наброски и прикрыла рот ладонью. Потом она подняла на меня глаза. Они блестели от слез.

— Дед ничуть не изменился, — прошептала она и протянула мне листок обратно.

— И который из них твой дед? — все еще не веря в происходящее, спросил я.

— Этот… — указала Варя на портрет высокого старика.

От обеда я отказался. Домашние пирожки сделали свое дело, и я был сыт. Варя давно ушла, и я от нечего делать изрисовал всю тетрадную страницу. Теперь на ней красовались Галкин со Стрижом, измеряющие царапины на деревянном полу. А также мертвый колдун, рассматривающий меня немигающими, подернутыми мутной пленкой глазами. Часов в шесть вечера ко мне ввалились сразу все мои товарищи по вчерашнему приключению, и в палате стало тесно. Они весело галдели и довольно улыбались.

— Ну что, герой нашего времени, — обратился ко мне майор Галкин, — уже пришел в себя?

— Давно, — коротко ответил я.

— Поди сердишься на нас, что, мол, оставили тебя одного наедине с выходцем с того света, да? — Однако он сам и не дал мне ответить: — Не смогли мы этому воспрепятствовать, понимаешь. Не получилось! Сами стояли, как вкопанные. Как говорится, ни вздохнуть, ни бзднуть.

— Видно, этот феномен какое-то поле вокруг себя имеет, — предположил Стриж. — Или это явление так сильно на человеческую психику давит, что у контактера все пробки вышибает.

Я, откровенно говоря, с трудом понимал, о чем речь.

— Ладно, — махнул рукой Галкин, — так оно или не так, будем позже разбираться. Наша техника, в отличие от нас, хорошую работу сделала. Будет что в качестве отчета предоставить. А вы, рядовой Майзингер, давайте-ка одевайтесь! Хватит от работы отлынивать!

Мужики загоготали.

— А что же колдун? Он все еще там? — быстро натягивая штаны, поинтересовался я.

— Смотря что ты понимаешь под словом «там», — внимательно рассматривая мои рисунки, пробурчал майор и тут же добавил: — Ну-ка взгляните на эти художества, парни! Вот вам и «фотоматериал»! — И потом обращаясь ко мне: — Молодец, со своей задачей справился на четверку!

— Почему же только на четверку, товарищ майор? — подражая его шутливому тону, поинтересовался я.

— Пятерка была бы, если бы ты мертвеца скрутил и нам, так сказать, оригинал предоставил. А не какие-то там «веселые картинки», — откровенно довольный моей работой, пояснил Галкин. На выходе из палаты он еще и дружески похлопал меня по спине.

Я помогал Вороняну чистить картошку. За самодельной ширмой из старой скатерти успокаивающе гудел сепаратор. Там работала Варя. Катерина Васильевна тяжко вздыхала и бесперестанно поглядывала на замерзшие окна.

— Что это с ней? — тихо спросил я армянина.

— Да муж ее, Николай, куда-то с утра запропастился, — ухмыльнулся тот.

— Не переживай, Катерина, — раздался из комнаты голос Вариной матери.

— Как же мне не переживать-то, Полинушка? — заохала хозяйка. — Ведь, поди, опять со своими дружками надрался. Еще замерзнет где-нибудь, пьянь.

Воронян заговорщицки подмигнул мне. Я не разделял интересов сержанта относительно чужих семейных проблем, а потому решил поменять тему:

— Слушай, Воронян, а что Галкин теперь собирается делать?

— Что собирается делать Галкин, знает только Галкин. Что же касается сегодняшней ночи, то наши надеются проследить путь колдуна от кладбища и до дома.

— Они его что, действительно поймать хотят?

— Зачем? — удивился Воронян.

— Откуда мне знать зачем? Я вообще не понимаю, зачем все это! — разозлился я.

Воронян лишь пожал плечами.

Когда с чисткой картошки было покончено и на плите удобно устроились две здоровые кастрюли с каким-то одному Вороняну известным варевом, сержант подсел ко мне.

— Два года назад мы работали в Таджикистане, — как обычно без предисловия начал рассказывать он. — Задание у нас было тоже… не из легких. Однажды, из-за какой-то загадочной болезни, у нас буквально за ночь вышли из строя пять человек. Галкин, Стриж и я оказались единственными, кого она не тронула. Операция стояла под угрозой. До ближайшей больницы несколько дней пути. Вызвали вертолет. Галкин и Стриж улетели с остальными. Майор по своим делам, а капитан сопровождал больных. И я уже неделю сидел один с этой аппаратурой, когда ко мне прибыли старейшины из ближайшего селения. Просили помочь. Пропал мальчик-пастух, внук одного из местных баши. Пропал на озере. Он единственный гонял туда своих баранов. Другие, как я позже узнал, обходили те места стороной. Надо сказать, что озеро Друн-Куль одно из самых таинственных озер Шох-дары. С этим озером связаны разные легенды и вообще, там как будто бы происходят странные вещи…

Я слушал не перебивая, и Воронян продолжал:

— Поиски пропавшего ребенка никак не входили в мои планы. Но это Памир, — если тебя о чем-то просят — отказывать нельзя. На Друн-Куле я был впервые. Озеро это просто огромно. Но подобраться к нему практически невозможно из-за крутизны скал, опоясывающих его и подступающих к самой воде. Только в одном месте я заметил узкую полоску песка и какое-то полуразвалившееся сооружение на ней. Собственно говоря, это место казалось мне единственым, где бы мог находится мальчишка. Он мог, к примеру, сорваться с одной из скал и что-нибудь себе повредить. В таком случае он вполне мог укрыться в этих руинах от непогоды, ожидая подмоги.

Уже темнело, и я решил спускаться на берег, как только взойдет солнце. Вот ты, конечно же, подумал, что Воронян испугался наступающей ночи. Нет, я просто не хотел разделить судьбу мальчишки. Ведь в темноте спускаться по невидимому и абсолютно неизведанному маршруту — большой риск, а с переломанной шеей я был бы ему плохой помощью. Как я уснул — не помню. Знаю, что проснулся я от страха. От панического страха, который испытал впервые. Мне известны такие места в горах, где на человека вдруг набегает волна паники. Я бывал в долинах, где средь бела дня, когда над головой вовсю светит солнце, становится вдруг жутко. Казалось бы, без причины. Старики говорят, в таких местах открываются двери в иной мир. Не знаю… но в ту ночь я проснулся именно от жуткого страха, — сержант в упор посмотрел на меня и упавшим голосом закончил: — и проснулся не у себя в палатке…