Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Кто Вы, доктор Зорге - Майснер Ханс-Отто - Страница 22


22
Изменить размер шрифта:

Мой взгляд остановился на Зорге. Он нервно ходил взад-вперед по залу, лицо его было злым. Тогда я подумал, что он сделал княгине какое-то оскорбительное замечание, которое привело к взаимной вспышке гнева. Теперь я понимаю, почему тогда так нервничал Зорге. Всем было хорошо известно, что княгиня ненавидит коммунистов. Зорге, тоже зная об этом, по-видимому, умышленно напомнил ей о судьбе ее семьи и, может быть, даже попытался оправдать действия большевиков. По-моему, именно это и вызвало столь болезненную реакцию у княгини. А поведение Зорге в тот момент, когда я, проводив княгиню, вернулся в фойе, видимо, можно объяснить как сожаление о том, что он зашел так далеко в своем разговоре с княгиней.

У меня сначала было мелькнула мысль немедленно информировать посла и рассказать ему и сопровождавшему княгиню полковнику Бергеру о своих подозрениях. Сделай я это, генерал Отт и Бергер были бы вынуждены во всех подробностях доложить о происшествии в Берлин, с тем чтобы избежать каких-либо недоразумений в случае жалобы со стороны княгини. Донесения Отта и Бергера, несомненно, повлекли бы за собой вмешательство гестапо и всестороннюю проверку личности Зорге. Вместо этого, вспомнив о своем обещании княгине и не желая предпринимать каких-либо действий, которые могли бы вызвать скандал, я решил ничего и никому не говорить о происшедшем.

Теперь я сознаю, что если бы тогда официально доложил кому следует о поведении Зорге, то княгиня наверняка подтвердила бы все мной сказанное. Но Зорге везло даже тогда, когда другой на его месте обязательно бы оказался в беде из-за допущенной ошибки.

В конце 1938 года в международной обстановке наступило относительное затишье, но оно было обманчивым. Группа Зорге была занята отправкой информации о численности и составе реорганизованных японских дивизий в метрополии, Северном Китае и Манчжурии, а также сведений о конструкции новых танков и тактико-технических характеристиках поступивших на вооружение японской армии самолетов. Сбор этих чисто военных разведывательных данных не представлял особого труда для группы Зорге. Даже не информировав своего шефа об источнике информации, Мияги сумел получить довольно точные сведения от своего старого друга, который в течение многих лет был личным секретарем генерала Угаки. Этот генерал был одним из немногих старших офицеров верховного командования, считавших безусловно правильными планы генерального штаба по захвату Китая. Он выступал с резкой критикой тех членов правительства, которые высказывали сомнения в необходимости продолжать военную авантюру в Китае. Борьба двух группировок в японском верховном командовании закончилась победой сторонников генерала Угаки, который вошел в состав правительства Коноэ, а друг Мияги стал официально личным секретарем члена правительства. Зорге долгое время не мог понять, каким образом Мияги удавалось получить обширную военную информацию, и был немало удивлен, когда Мияги случайно проговорился об этом источнике. В следующей своей радиотелеграмме во Владивосток Зорге указал, что всю военную информацию от него в будущем следует считать весьма надежной.

Передача информации осуществлялась не только по радио, но и через связных. Анна Клаузен дважды ездила в Шанхай. Во время первой поездки она должна была встретиться со связным в универсальном магазине. В петлице ее жакета была алая гвоздика, под мышкой — небольшой пакет. Мимо нее один или два раза прошел мужчина в черном костюме с гвоздикой в петлице пиджака (этот цветок и был опознавательным знаком) и также с пакетом в руках. Этот человек покружился у прилавка, как бы рассматривая разложенные там вещи, а затем быстро пошел навстречу Анне. В этот момент она обернулась, и мужчина невольно столкнулся с ней. Оба пакета оказались на полу. Пролепетав извинения, мужчина нагнулся, поднял оба пакета и один из них вручил Анне. Затем он ушел. В руках Анны остался пакет, который раньше был у незнакомца.

Анна спокойно прошла в туалет, раскрыла пакет и переложила из него в свою сумочку крупную сумму денег. Из универмага Анна отправилась в банк и положила деньги на счет, принадлежавший ее мужу. Позднее Макс Клаузен мог перевести эти деньги в Токио. Выполнив свою задачу, Анна возвратилась домой.

Месяц спустя Анна снова оказалась в Шанхае. В ее бюстгальтере были зашиты десять роликов с микрофильмами. Приехав на вокзал в Шанхае, она зашла в туалет и там переложила микрофильмы в свою сумочку. Затем на такси отправилась к известному книжному магазину. В отдаленном уголке этого магазина, скрытого от посторонних взглядов тремя рядами книжных полок, Анна «случайно» встретила еще одного книголюба, и микрофильмы быстро перекочевали к нему в карман. Их место в сумочке Анны заняла пачка денег.

Примерно в это же время Зорге неожиданно для нас, сотрудников посольства, получил разрешение японских властей побывать в Северном Китае. Неожиданным это разрешение было потому, что до сих пор иностранцев, в том числе и немцев, японские власти в Китай не допускали. Зорге провел в Пекине две недели. Возвратившись в Токио, он выразил восхищение деятельностью японских властей и проведенными в Китае реформами, которые якобы способствовали повышению жизненного уровня населения.

После поездки Зорге в Пекин у меня появилась одна интересная идея. Я давно мечтал побывать в Юнцзянских пещерах. Находясь в Токио, так недалеко от этого места, я просто сгорал от желания осуществить свою мечту. Если Зорге, журналист, получил разрешение побывать в Северном Китае и других оккупированных японцами районах, то разве мне, дипломату, не будет разрешена такая же поездка? Я обратился в министерство иностранных дел за разрешением посетить Северный Китай и получил отказ. Даже личное ходатайство министра иностранных дел не помогло. О моей неудаче каким-то образом узнал Зорге и предложил помочь мне. Я согласился, и на следующий день мне позвонили из военного министерства и сообщили, что я могу получить пропуск для поездки в Пекин. Права побывать в других районах Китая этот пропуск не давал. Вечером на приеме в английском посольстве я встретил Зорге и Вукелича, прибывших туда немного раньше. В гардеробе Зорге подошел ко мне и сказал:

— Я разговаривал с одним своим знакомым в военном министерстве относительно пропуска для вас в Китай. Вам должны позвонить оттуда через день-другой.

— Благодарю вас за любезность, — ответил я, — но мне сегодня утром уже звонили из военного министерства и сообщили, что я могу ехать в Пекин, но не далее. Это меня не устраивает, ведь мне хочется побывать в Юнцзянских пещерах.

— Очень хорошо, — заметил Зорге, улыбаясь. — Эти ребята из министерства уже научились плясать под мою дудку. Не беспокойтесь, Мейснер, забирайте пропуск, а я дам вам рекомендательное письмо к начальнику жандармерии в Пекине. Он поможет вам добраться до этих пещер, хотя я не могу понять, почему вам так хочется поехать туда.

Я поблагодарил Зорге, и на следующее утро посыльный принес мне от него конверт с рекомендательным письмом к какому-то полковнику в Пекине. С согласия посла я взял отпуск на три недели и отправился в Пекин. Прежде всего я побывал там в немецком консульстве, чтобы изложить цель своей поездки. Консул был очень удивлен, когда я рассказал ему о своих намерениях. Он сказал, что пещеры находятся в районе, куда въезд иностранцам категорически запрещен. Консул, видимо, считал мой приезд бессмысленным, но когда я рассказал о рекомендательном письме к полковнику из жандармерии, он был уже несколько иного мнения. Со слов консула я понял, что этот японский жандарм был всесильной фигурой. По его приказу японские жандармы не раз арестовывали иностранных туристов, даже дипломатов, по обвинению в нарушении установленных на оккупированных территориях правил. Консул считал, что я могу легко попасть в беду и будет нелегко вызволить меня из рук жандармов. Было хорошо известно, что японцы видят шпиона в каждом иностранце.

На следующий день я отправился в жандармерию. Меня провели в кабинет невысокого лысеющего японца, выражение лица которого вполне соответствовало его репутации злого и недоверчивого человека. Вручая ему рекомендательное письмо Зорге, я не питал каких-либо надежд получить разрешение на поездку за пределы Пекина. Я был буквально шокирован и, во всяком случае, очень удивлен, когда услышал, в каком дружеском тоне полковник заговорил о Зорге; он попросил меня передать ему привет по возвращении в Токио. Беседа быстро закончилась, и меня попросили подождать в приемной полковника.