Последний вальс - Бэлоу Мэри - Страница 29

— А теперь нужно проверить находку, — произнес он. — Хотелось бы надеяться, что я не напрасно тратил свои силы, карабкаясь на дерево. Так что — готовы проверить, настоящая ли это омела?

Кристина улыбнулась.

Однако вся легкомысленная веселость тотчас же покинула виконта, когда он накрыл ее губы своими. Он сумел проделать нечто такое, от чего губы Кристины приоткрылись без сопротивления, впуская язык виконта. От возмущения и ужаса у нее перехватило дыхание.

— Кажется, мадам, — произнес виконт, немного отстранившись и взирая на Кристину из-под полуопущенных век, — что мы нашли нечто настоящее.

В словах виконта прозвучала двусмысленность.

— Но мне ужасно мешает то обстоятельство, что я должен держать руку поднятой над головой. К тому же в любую минуту могут появиться люди, которых увиденное непременно шокирует. Знаете, мне, наверное, стоит стащить маленькую веточку этой омелы, а потом применить ее в каком-нибудь укромном месте, известном лишь мне и вам. И желательно рядом с удобной кроватью.

Неужели Кристина не ослышалась?

Губы виконта растянулись в улыбке, а в подернутых поволокой глазах вновь заплясали насмешливые искорки.

— Или же, — произнес он, — вы можете отвесить мне пощечину прямо сейчас.

— Признаться, такая мысль приходила мне в голову, — улыбнувшись в ответ, сказала Кристина.

— Человеку ненавистна мысль о том, чтобы безрассудно вступить в игру, которая стоит свеч, — заметил виконт, — хотя иногда ему ужасно хочется проиграть.

Виконт не просто флиртовал с ней. Он вознамерился соблазнить ее. Впрочем, Джерард предупредил, что его друг Латрелл может это сделать. После стольких лет спокойной размеренной жизни подобное предположение казалось немыслимым. Кристина должна была возмутиться и разгневаться. Он собирается уложить ее в постель! Но она испытывала лишь безудержное веселье и греховное удовольствие от сознания того, что все еще желанна.

— Думаю, милорд, что в этой игре самым удачным моим ходом станет решение ретироваться. А теперь я должна пойти посмотреть, как там мои девочки.

— А я думаю, мадам, — не остался в долгу виконт, — что, пожалуй, позволю вам пока избежать моих объятий.

Трое или четверо слуг, нанятых собирать ветки, потрудились на славу. И результат их труда превзошел усилия всех гостей, вместе взятых. Прошел всего лишь час, а на берегу озера уже высилась гора из веток ели и падуба. Предпринятая графом вылазка доставила всем немало удовольствия, и теперь над озером слышался смех и гомон гуляющих.

Джерард подавал друзьям не слишком хороший пример. Сложив в кучу очередную вязанку еловых ветвей, он остановился, чтобы понаблюдать за скользящими по окрепшему льду Джереми Милчипом и Сэмюелем Редуэем. Вскоре к нему присоединились Уинифред Милчип и Сюзан Гейнор, причем последняя то и дело вскрикивала от восхищения и страха. Вознамерившись вернуться к работе, граф заметил стоящую в отдалении Рейчел.

Странная девочка — слишком серьезная для своих лет, тихая и неестественно замкнутая. И все же когда она пришла в зал на уроки танцев, он заметил, как в ее глазах вспыхнул огонь. И тогда он пригласил ее станцевать вместе с ним и Маргарет. Рейчел с тревогой посмотрела на мать, но та лишь поджала губы и холодно кивнула в знак согласия. Девочка принялась кружить по залу. Она двигалась в такт музыке и напоминала свободное и грациозное существо.

— Тебе нравится? — спросил граф, подходя к девочке и кивая в сторону катающихся.

Рейчел не сводила глаз с затянутого льдом озера.

— Должно быть, нет на свете ничего чудеснее, чем скользить вот так, подобно ветру, — ответила девочка.

— Почему бы тебе не попробовать? — предложил граф.

Рейчел покачала головой:

— Это запрещено.

Джерард не верил собственным ушам. Неужели Кристина запрещала дочерям кататься на коньках? Ведь она позволяла им бегать с горы и учиться танцевать, хотя и не слишком охотно. С другой стороны, она сочла, что он разозлится на нее за прогулку на горе. И пыталась защитить дочерей от наказания. Джерард нахмурился. Неужели Гилберт действительно был настолько отвратительным мужем и отцом? И что это была за жизнь, раз они до сих пор боятся его?

— Но ведь теперь правила здесь устанавливаю я, помнишь? — сказал Джерард. — Я разрешаю тебе кататься на коньках и повторю это твоей маме, если она заинтересуется. А что, если нам попробовать вместе? На склоне я не устоял. Так, может, на льду у меня получится лучше?

Взяв его за руку, Рейчел с серьезным видом направилась к блестевшему на солнце озеру. Граф ступил на лед первым. Он неплохо катался на коньках. Сюзан и Уинифред захлопали в ладоши, а Джереми присвистнул.

Две попытки Рейчел не увенчались успехом, но она решительно отказывалась сдаться. Мало-помалу она заскользила по льду. Сделав довольно большой круг, девочка обернулась и лучезарно улыбнулась графу.

Сердце Джерарда сжалось. Рейчел напоминала бабочку, высвободившуюся наконец из кокона. И наверное, это произошло как раз вовремя. Возможно, спокойствие и даже серьезность были в ее характере с детства. Но также в ней была способность радоваться. В свои семь лет Рейчел казалась ничем не примечательной девочкой, но Джерард знал наверняка, что со временем она превратится в такую же сногсшибательную красавицу, как ее мать. И красота эта будет живой, если Рейчел позволят быть собой и окружат аурой любви.

Джерард совсем не имел опыта общения с детьми, и родительские чувства были ему чужды. Никогда еще ребенок не задевал чувствительных струн его души.

Он приветственно помахал рукой, улыбнулся и вернулся к работе вместе с остальными четырьмя лентяями.

Вскоре прибыли садовники. Они разожгли обещанный костер, и гости восприняли взметнувшееся в небо пламя как сигнал к окончанию работы. Мистер Колин Стюарт объявил, что кучей еловых веток, ожидающей доставки домой, можно украсить по меньшей мере дюжину особняков. Слуги уже спешили к костру с дымящимися кувшинами горячего шоколада и кружками для всех присутствующих.

— Что за чудесная идея, Уонстед, — произнес Майкл Милчип, потирая затянутые в перчатки руки, — разжечь костер и принести горячие напитки вместо того, чтобы вести нас за этим домой. Итак, праздник продолжается.

— О, — произнесла Лиззи Гейнор, закатив глаза к небу и беря графа под руку. — Вы думаете, сегодня в самом деле пойдет снег? Нет ничего чудеснее снежного Рождества, хотя холод наверняка заставит меня спрятаться в доме. Никогда не могла понять, как можно ходить по снегу, не падая на каждом шагу. Мне определенно необходима рука, на которую можно опереться.

— Не представляю, мисс Гейнор, чтобы что-то могло заставить вас сидеть в четырех стенах. — Граф похлопал Лиззи по руке и заглянул ей в глаза.

— Как вы добры, — тихо ответила она.

Морозный воздух окрасил ее щеки нежным румянцем. Эта юная леди знала, чего хочет от жизни, и находилась в активном поиске желаемого. Она хотела удачно выйти замуж и желательно не за престарелого герцога, страдающего подагрой. А теперь она хотела замуж за графа Уонстеда. Лиззи красива, воспитанна, добра, знатна. И если он решит остаться в Англии, она станет идеальной графиней. Она знает высший свет гораздо лучше, чем он. Ее с детства готовили к исполнению обязанностей, налагаемых титулом. Джерард не любил ее, но с недавних пор он не считал любовь главным условием для брака.

Джерард вспомнил предостережение Дженнет. Он не должен жениться на Лиззи Гейнор или какой-нибудь другой девушке до тех пор, пока не будет знать наверняка, что это и есть его половинка. А еще Дженнет сказала, что его натуре присуща страсть, требующая удовлетворения. Права ли она? Джерард так не думал. В последние десять лет его жизнью руководил здравый смысл, и от этого он стал лишь счастливее.

— Снег пойдет, — сказал граф и вытянул руку ладонью вверх. На темную кожу перчатки упала снежинка. — И очень скоро.

Все присутствующие подняли головы.

Кристины у костра не было. Граф посчитал присутствующих, насколько это было возможно в толпе людей. Присутствовали все, кроме нее и Тесс. Еще недавно девочка играла с другими детьми, а Кристина собирала омелу с Латреллом. Сейчас виконт заигрывал с Сюзан. Возможно, Тесс замерзла, и Кристина повела дочь домой. Но другим детям холод был нипочем.