Падший (СИ) - Туровников Юрий Юрьевич - Страница 48

Туор замолчал и занял свое место. Давящую тишину нарушил Мульцибер. Не вставая, он произнес:

- Надо что-то придумать.

- Гениально! - всплеснул руками Азазель. - Что ж ты раньше-то молчал? Это ж так просто!

- Ты замолчишь когда-нибудь?! - вспылил Агарес. - Если такой умный, предложи свой план. Мы внимательно выслушаем. Если нет - заткнись.

- Замолчите оба, - спокойно сказал Туор. - Мы построили Камелот, как символ нашего единства, а вы устраиваете здесь гнездо раздора. Эта башня должна хранить мир... и будет!

- Был бы здесь Сатаниэль, он наверняка что-нибудь придумал. - Агарес водил пальцем по трещинам, что покрывали каменную поверхность круглого стола. - Сколько уже циклов прошло? Быть может, ему удалось выбраться?

Туор одарил его таким взглядом, что ангел вжался в трон.

- Ну, я просто предположил...

- Пока Сатаниэля нет, нам придется решить эту проблему самим. В самые кротчайшие сроки. Давай, - Туор посмотрел на Азазеля. - Предлагай.

Бывший Знаменосец поднял руки и Серафим перевел взгляд на Агареса.

- Я согласен с Азазелем. У меня нет идей. Самый умный среди нас архитектор.

- Да что, на мне свет клином сошелся? - Мульцибер ударил ладонями по ногам. - Ну, давайте перевоплощать их, скажем, в камень. Не рушить горы, а обращать в него души. Раз мы можем создавать живых существ, что нам мешает... - он помахал в воздухе рукой, не найдя нужных слов.

- Может, ты еще предложишь вернуть им плоть? - вставила муза, и все ангелы удивленно посмотрели на нее. - А что?! Ну не всем, а только тем, кто этого заслуживает.

- Вот почему вам надо было перессориться, чтоб родить хоть что-то?! - Туор откинулся на спинку. - Две идеи. Причем обе мне нравятся. Правда, с возвращением плоти могут возникнуть трудности. Во-первых, демоны. От них не скрыться ни без плоти, ни с ней, а во-вторых, как решать, кто достоин, а кто нет? Как же не хватает Сатаниэля! - ангел заложил руки за голову.

- Это, конечно, хорошо... - Агарес встал и начал прохаживаться по залу. - Но как плоть поведет себя в этом мире? Нам самим приходится не сладко. Кожа сохнет и шелушится. Мы можем обходиться без пищи, а вот смогут ли обредшие плоть души?!

- Созданные нами звери могут, а плоть - ее можно будет менять. - сказала Лана.

- Перевоплощение? - Агарес остановился возле Азазеля, положив руки ему на плечи. - Великолепно! Тогда у меня идея, которая... - Он задохнулся в эмоциях.

- Говори уже! - Азазель сбросил руки ангела.

- Воплощать души в зверей. Они смогут мыслить, а не просто подчиняться командам и приказам. Мы создадим армию мыслящих существ!

- С кем ты собираешься вступить в бой? - спросил Мульцибер. - Пойдешь войной на город Туора или мой? Ради чего?

- Но идея-то какова?! - воскликнул Агарес.

Туор обвел всех взглядом.

- Похоже, этот Мир начинает обретать Жизнь...

Глава 7.

"Мы хотели сделать Новый Мир лучше, прекраснее... и что получили взамен? Изгнание. Почему? Кто-то посчитал, что мы поставили под сомнение его величие, а мы всего лишь хотели показать свою любовь и почтение. Если мы были посланы в тот Мир, чтобы помочь сделать его лучше, значит, кто-то видел его несовершенность. Чем это обернулось для нас? Кровью и слезами. Ни один Мир не может быть идеальным, нужно стремиться к этому. Но помните, что ваше стремление может обернуться против вас, и тогда вы станете изгоями, на которых начнется охота. Вы будете ощущать себя волком, загнанным кровожадным охотником. Какими бы благими не были намерения ваши - найдется тот, кто извратит их и очернит вас. Все, что мы принесли в Новый Мир, пытались уничтожить. Часть нас самих погребена теперь под толщей песка и воды, но те, кто был на нашей стороне, будут помнить творения наши, и будут помнить нас самих. Мы были, мы есть и мы будем. Мы - ангелы!"

Сатаниэль встал и расправил крылья. Его одежды развивались и хлопали, терзаемые порывами налетавшего ветра. Надпись, которую он сделал на одиноком уступе, стоявшем посреди бескрайней бездны, источала голубое сияние. Падший вложил в нее столько Силы, что каждая руна прожгла камень до самого основания, словно это было сухое дерево, что долгое время поедали миллионы термитов. Подняв взгляд на кроваво-свинцовое небо, он горько усмехнулся, глядя на бесчисленные голубоватые сполохи, что оставляли новые души, и прыгнул вниз, но уже через мгновение взмыл вверх, восседая на спине величавого дракона, чья антрацитовая чешуя отражала голубые сполохи, что оставляли души вновь прибывших. Зверь изрыгнул струю желто-красного пламени и понес Темного Государя к тем, кто остался ему верен...

Хлопая крыльями, черная тень вынырнула из кровавых туч, неся на своей чешуйчатой спине седока. Его плащ развивался и бил по угольно-черным крыльям, сложенным за спиной, заставляя трепетать широкие, длинные перья. Грудь всадника, перетянутая ремнями, вздымалась с каждым вздохом. Его ноздри раздувались, втягивая горячий, обжигающий воздух. Черные, как смоль волосы, перехваченные широким, серебреным ободом, переплетались и играли в потоках ветра. Подчиняясь мысленному приказу своего хозяина, дракон чуть сложил крылья, и рванул вниз, по направлению к многогранному шпилю башни, что возвышалась над его Городом. Далеко, внизу, кипела жизнь. Та, которая могла быть только в этом мире.

Сотни, тысячи угловатых домов налезали друг на друга, образуя узкие улочки, по которым сновали новые дети Темного Мира. Это были души, что смогли обрести недолговечную плоть. Буквально протискиваясь между домами, устрашающие звери каменные глыбы, которые лежали на скрипящих колесами телегах. Город рос. Все новые и новые души прибывали сюда. Цикл за циклом их становилось все больше. Мир изнывал от криков и стонов. Демоны кружили над городом, не переставая терзать души смертных, и справиться с их потоком не удавалось.

Дракон опустил хвост, выгнул шею и впился острыми когтями в стену башни, цепляясь за многочисленные щели кладки. Всадник оттолкнулся от бугристой плоти зверя и, расправив крыла, опустился на выступ, по периметру обнесенный балюстрадой. Шагнув в арочный проем, ангел оказался в просторном зале. Через окна бил розовый свет, обволакивая стены легкой дымкой и рождая полумрак.

В центре стоял широкий трон, вырезанный из цельной породы и испещренный рунами. Он был исполнен лучшими мастерами своего дела, чьи души отыскал Мульцибер из тысяч других, и наделил плотью. Высокую спинку, что походила на сложенные крылья, венчала голова дракона, чьи рога расходились в стороны и, изгибаясь, сходились к центру. Широкие подлокотники были выполнены в виде мускулистых рук. В одной был круглый щит, другая сжимала меч, направленный клинком вниз. Подойдя к трону, ангел резко развернулся и сел. Меч, висевший на поясе, звякнул, ударившись о камень, породив россыпь искр. Глаза Падшего горели ярким, желтым светом, изредка прячась за шторами век.

- Ненавижу... - прошипели тонкие губы. - Ненавижу!

Кисти превратились в кулаки. Кожа посинела, явив сплетение вен. Острые ногти впились в плоть, выпуская тонкие струйки крови, которая капала на серый камень, шипела и пузырилась, превращаясь в темные пятна. Сатаниэль снял с головы серебреный обруч и с силой швырнул его на пол. Тот со скрежетом покатился, потом закружился на месте и замер. Падший закрыл глаза и откинулся на спинку трона...

Сколько же времени он провел в полной темноте? В темноте, пропитанной болью, стоном и глухими, глубокими звуками, что издавало его израненное сердце... Как долго он всматривался во тьму, в надежде увидеть ее? Он хотел попросить у нее прощения. За всё... За короткую жизнь, за так и не пришедшую смерть. За боль, что пришлось ей испытать. За то, кем она стала. Это была его вина. Ничто поглотило её. Лишило души, превратив в хищную тварь, что скитается во тьме, питаясь силами, попавших ей в сети. Она есть, но ее нет. Небытие стало ее домом. Застряв между двух миров, она любит и ненавидит, изнывает от боли и тоски и наслаждается ими. Она стыдится его, стыдится себя.