Аборигены Прерии - Калашников Сергей Александрович - Страница 16

Крошечные чашечки кофе – отличное завершение трапезы. Себе Степа еще пирожное заказал, а ей даже не предложил. И Делле было ни капельки не обидно, она действительно не смогла бы сейчас затолкать в себя ничего, способного сохранять форму вне сосуда. Чувствовал он, что ли, ее физиологические позывы?

Хорошо, сытость пришла, и хотелось помурлыкать.

– Степ, как ты ко мне относишься?

– Хорошо!

– Это заметно. Я имею в виду самые сильные, особые чувства, направленные на меня.

Вот ведь сформулировала! Прямо – строка из учебника. Из нее часто вылезало такое из-за стремления к кратким, точным формулировкам. Но в данном случае она себя извиняла. Это она «своему парню» решила устроить тест. Дело в том, что Яга говорила ей, будто мужчины почти не умеют произносить слова любви. Она имела в виду – настоящие кондовые мужики, а не разные там возвышенные или чувствительные. И это была попытка спровоцировать ухажера на подобное заявление.

То есть чем труднее вытащить из него признание, тем он непроходимей, а следовательно, тверже. Как бы проверялась надежность объекта в качестве опоры. Вот из уст Ярна подобных слов вообще никто никогда не слышал, как ей думалось. Во всяком случае, Яга не упоминала. И что это с собеседником? Почему он пятнами пошел? Не может выбрать, что делать? Бледнеть или краснеть?

– Я тебя боюсь.

– Почему?

Уж огорошил так огорошил!

– Помнишь, ты мне задачку решила на экзамене? Так вот, препод сказал, что если бы я был доцентом кафедры физики твердого тела, то он мог бы со мной согласиться. Но поскольку я простой школьник и ничего подобного знать в принципе не могу, то он списывает такое совпадение на вмешательство руки провидения и, не смея спорить со столь авторитетным участником экзамена, ставит мне положительную оценку.

– Мудрено. Можешь расшифровать?

– Да издевался он надо мной. Вообразил, что я ухитрился обойти блокировки и сконтачиться с сетью, а оттуда выкопал формулу. Ну, то есть он оценил мои навыки по работе с информацией, а не знание предмета. Вот и съязвил, как смог. Но я-то видел, что ты решила ее, как сплюнула.

Делла потупила взор и смолчала. Врать нехорошо, и ничего ведь не объяснишь.

– Не повезу тебя сегодня смотреть на серфингистов. – Степа усадил ее в автомобильчик. – В торговый центр заглянем, вдруг тебе что-нибудь понравится.

Делле ничего не нужно, у нее все было. Но перечить не стала. Дело в том, что сюда, в Белый Город, могли попасть не все подряд, а только люди влиятельные и те, кто им нужен. Ведь, с точки зрения охраны, это не столько она сюда прилетела, сколько коптер уважаемого чиновника. Как организована проверка и каким образом беспрепятственно пропускают одних и непреклонно выдворяют других – ей было неизвестно. Но молва устойчива, и случаев, ей противоречащих, не упоминали. Так что поглазеть на большой магазин – это даже интересно. Правда, говорили, что в Сити почти такой же, но она и там не бывала.

Блеск витрин ослеплял, а обилие представленных на них прекрасных предметов – подавляло. Делла то и дело придирчиво оглядывала свое отражение и находила, что при ее внешних данных оделась она правильно. То есть среди снующей здесь публики – мимикрия полная. От предложения купить ей новый визор отказалась – ей нравилась ее модель, без лишних наворотов, зато продуманная и простая. А Степка все не унимался и таскал ее из отдела в отдел – то пытался туфельками соблазнить, то показывал прелестную сумочку, в которую не то что наваху или сварочник – комплект гаечных ключей не затолкать.

Пришлось объяснять и насчет требований к подошве при ее манере двигаться, и показывать содержимое своего «ридикюля», а то он не верил, что у нее все это с собой. Немного потолкались в ювелирке, тут как раз небольшой ажиотаж наметился в связи с недавней находкой блэдиа, и Степушке захотелось послушать рекламный текст, что крутили через динамики.

Рассказывали о величайшей редкости находок и их полной бессистемности. То пастухи такой камень отыщут при рытье колодца, то море на пляж выбросит или в каменной осыпи в горах на него наткнутся в куче строительного щебня, или вообще – рыли яму для посадки дерева, и вот оно. Условий, в которых эти кристаллы могли образоваться, ученые не представляли, но что, кроме как на Прерии, нигде ничего подобного появиться не может – заявляли в один голос. Очень уж многокомпонентной кристаллической структурой отличались блэдиа, и компоненты эти в подобных сочетаниях были характерны именно для этой планеты.

Кроме редкости, уникальной являлась также глубокая идеально прозрачная чернота, объясняющаяся невероятно сложной системой интерференции света на узлах решетки, которую опытный огранщик способен раскрыть и подчеркнуть… ну и дальше всякое такое. Делла терпеливо скучала, глядя на нарастающую цену – это съехались со всех планет представители крупнейших ювелирных фирм, и начавшийся аукцион подходил к кульминации.

Об огранщиках – это полное ля-ля. Ярн этот кристалл проектировал для лазера, да что-то у него не заладилось, так что и этих недоделанных прожигалок полстеллажа в ростовой валялось, и камешки рядом в ящике пылились. Когда была нужда в крупной сумме, Яга забирала один, а потом привозила деньги, его где-то находил верный человек. Но рассказывать об этом почему-то не хотелось.

На следующий день, раз уж у Степки выходной, прошлись по официальной части Сити. Это не на океанском берегу, а в заливе – деловая часть города. Тут конторы всякие друг на друге сидели по четыре штуки за каждой дверью. Снабсбыты разные и «ГосПрерияВино», планетный архив, «ГидроГео», штаб-квартира партии защитников кошек и Управление филармонии. Представительство МАЗа… В глазах рябило. Они оба тут раньше не бывали и договорились просто ради любопытства изучить этот район.

Из него вышли в застроенную сборными колониальными домиками часть города, в которой обитали люди с устойчивыми доходами. Узкие опрятные улицы, крошечные участки, заросшие сиренью и шиповником, штакетник, калитки. Тротуары отсутствовали, поскольку для них не было места, поэтому люди ходили прямо по проезжей части улиц, а автомобили крались на цыпочках. Кварталы были уютными, соседи друг друга знали.

Делла показала своему спутнику дом Яги, но заходить не стала – знала, что никого там нет.

Эту прогулку девушка приняла с незнакомым чувством неуверенности в том, правильно ли она поступает. Вот полагается пройтись со своим парнем, но бесцельное шляние – это глубоко противоестественный процесс, смысла которого уловить ей не удавалось. Ну – идут. Не ругаются, соглашаются с желанием другого свернуть туда, а не сюда. Что-то вроде обязательного ритуала, что ли? Упражнение такое. Степка тоже выглядел слегка из-под палки, и, наверное, это хорошо, что в этом между ними расхождения не было. Ну, обнимет иной раз за талию. Становилось неудобно, потому что длина шагов у них не совпадала. Отпускал.

Нет, если бы она попыталась его завлечь, наверняка бы они нашли подходящее место для того, чтобы соединиться, но и тут Деллу остановила неуверенность. Вот не тот сейчас этап в их отношениях, да, скажем прямо, почему-то хотелось, чтобы Степа проявил инициативу, а он медлил. Неужели и вправду испытывал страх? Или предчувствие какое? Сама-то она эти глупости от себя прогоняла, но он – не она. Как же мало все-таки они друг друга знали!

После обеда вчетвером, с папой и мамой, отправились на соревнования авиалюбителей – это событие бывало только раз в год. Когда вернулись с прогулки, мастер уже закончил периодический осмотр и диагностику коптера и собрался уходить. Сели за стол. А потом Степа повез маму на соревнования на машине – она была двухместной, а папа уступил место за штурвалом коптера гостье.

Все как обычно, ритуал осмотра, прогон самодиагностики, разгон винтов и короткий перелет на плато. Тут над просторной ровной площадкой практически нависал склон, представлявший собой естественную трибуну, где и разместились тысячи зрителей на простых лавках, опоры которых были вмурованы в камень. Природа избавила строителей от огромного объема работ по возведению капитального сооружения.