Про девочку Ириску и про дом с красными полосками - Аксёнова Анна Сергеевна - Страница 2

— Ты что, издеваешься надо мной? Марш гулять!

— Холодно, — захлюпал носом мальчишка, — я простудиться могу…

— Не простудишься.

Мальчишка, тихонько подвывая, стал одеваться. Ириска тоже быстренько оделась.

— Согрелась? — спросила её тётя.

— Согрелась.

— Смотри, если мамы нет, приходи опять.

— Спасибо, приду, — ответила Ириска.

Глава вторая. Хорошо или плохо, когда есть маленький брат?

Дверь захлопнулась.

— Ну, я пошёл, — сказал Лев.

— Куда?

— В другой подъезд. Спрячусь там, чтоб Блин не увидел.

И мальчишка исчез, а Ириска снова поднялась на четвёртый этаж.

Она долго и так громко барабанила в дверь, что из соседней квартиры выглянула девочка.

— Ты что стучишь?

— Домой стучу.

— А ты разве здесь живёшь? Что-то я тебя не видела. Недавно приехали?

— Недавно, — сказала Ириска.

— А тебя как звать? — спросила девочка.

— Ириска.

— Ириска? А может… мармеладка? Такое имя не бывает — Ириска.

— Нет, бывает.

— Ну ладно, пусть бывает. А меня Мариной зовут. У тебя есть братик?

— Нет.

— А у меня есть. Хочешь, покажу? Идем.

Ириска шагнула в квартиру вслед за девочкой.

Но к братику их не пустила старшая сестра Марины.

— Нечего ходить, ещё разбудите… Ты лучше подмети: в доме маленький ребёнок, а пол не подметён.

— Вот какая Людка, всё командует! — пожаловалась Маринка. — Как Вовик появился, так целый день то подмети, то убери, поиграть не даёт.

«Плохо, когда братик есть», — подумала Ириска и посоветовала:

— А ты не подметай.

Маринка с укором посмотрела на неё:

— А кто же тогда будет? Мама, что ли?

— Пускай Люда, раз она командует.

— Умненькая какая. Им знаешь сколько уроков задают? Ужас! Ей дыхнуть некогда, не то что пол подметать.

— Ты скоро там? — крикнула Люда.

Маринка плаксиво откликнулась:

— Да чего подметать-то, и так чисто. Каждый день подметай да подметай!.. — А Ириске наставительно заметила: — Пол надо каждый день подметать. Если не подметать — тогда пыль, дышать вредно, особенно маленькому.

И начала возить веником по полу.

Потом Люда ушла в школу, а девочки пошли к Вовику.

— Только тихо, — предупредила Марина. — Он у нас строгий, никакого шума не выносит.

В коляске, завёрнутый в одеяло, лежал совсем крохотный малыш. Когда девочки подошли близко, малыш открыл глаза и улыбнулся.

— Вот мы какие! — довольно сказала Марина. — Мы уже сестричку узнаём.

— А почему у него зубов нет? — спросила Ириска.

— Не выросли, вот почему. Думаешь, у тебя сразу зубы были? — Марина наклонилась к братику и запела: — Агу-у, Вовенька!.. Агушеньки!..

А малыш вдруг сморщился и заплакал. Марина подсунула руку под одеяло.

— Сухой. Ты что же это, а? Кушать захотел?

Она велела Ириске поговорить с ним: Вовик любит, когда с ним разговаривают, а сама побежала на кухню.

— Не плачь, — сказала Ириска. — Сейчас кушать будешь.

Малыш послушно замолчал и уставился на Ириску круглыми, как у цыплёнка, глазами. Но стоило ей отвернуться, Вовик опять заплакал.

— Ты плакса, — сказала Ириска, и Вовик улыбнулся ей. — Ты плакса-вакса. — И Вовик улыбнулся ещё шире. Ириске стало стыдно, что она дразнит маленького. Он ведь не понимает, улыбается.

На тумбочке лежали железные блестящие пуговицы. Она взяла одну и положила её Вовику в кулачок.

— Вот, поиграй.

Но скоро Вовик опять заплакал. На этот раз он плакал очень громко и весь покраснел от плача.

— Не плачь, не плачь, — стала уговаривать Ириска. — Я ведь с тобой разговариваю, не плачь!

Вовик не успокаивался, он кричал уже изо всех сил. Ириска, как Марина, подсунула под одеяло руку. Одеяло было сухое.

— Ну что же ты? А то я у тебя пуговицу заберу, — рассердилась она.

И тут заметила, что пуговицы нет.

«Ой-ой, — испугалась Ириска, — он, наверно, проглотил пуговицу! Ему больно…»

Из кухни прибежала Марина.

— Вовик, Вовенька!.. Что с ним? — затараторила она.

— Он… он пуговицу проглотил.

Марина быстро выхватила брата из коляски, и Вовик сразу затих. Марина, как взрослая, покачала головой:

— Фу ты, напугала меня как! Просто он лежал на пуговице. Видишь, как шейку надавило…

И правда, на шейке у Вовика было красное круглое пятно — след от пуговицы.

— Надо же! Ты бы ему ещё спички дала!

— Зачем спички? — удивилась Ириска.

— «Зачем, зачем»!.. Такая большая, а пустяков не понимаешь! Разве можно маленьким давать такие вещи!

Дома всегда говорили, что Ириска маленькая, и ничего не разрешали делать без спроса. Иногда даже, чтобы она скорее ела, мама кормила её с ложечки. А вот Марина считает и себя и Ириску большими. Это потому, что есть Вовик, — поняла Ириска. Она смотрела, как Марина поит брата из бутылочки. Если бы у Ириски был такой же брат, она бы тоже поила его из бутылочки, заворачивала в одеяло, и все считали бы её большой. Хорошо Марине.

Вовик, сытно почмокивая, наконец уснул, и девочки пошли на кухню. Марина поставила на стол корзиночку и стала вынимать оттуда пестрые цветные лоскуты.

— Как много! Где ты взяла столько? — спросила Ириска.

— Мама принесла. Она в ателье работает, портнихой. Ты знаешь, вот это что? — Марина показала тоненький лоскуток.

— Не знаю. А что?

— Это шёлк. Он всегда прохладный. Попробуй, какой.

Ириска погладила лоскуток. В самом деле, он был гладкий и прохладный.

— А это ситец. Потрогай — как бумага.

И опять Ириска потрогала. Верно — ситец был как бумага.

— А ещё что есть?

— Ещё есть шерсть. Она очень колючая. Вот такая…

Марина достала из корзинки кукольные наряды.

— Давай наденем кукле рейтузы и пальто и пойдём с ней гулять, — предложила Ириска.

— А вдруг Вовик проснётся? Нельзя, — вздохнула Марина.

Ириска тоже вздохнула. Всё-таки, когда нет братика, лучше: можно целый день гулять.

Девочки стали играть в куклы. Они мерили им платья, пальто, шапочки, водили под стол на прогулку. Потом Марина стала шить кукле школьный фартук. Руки её быстро и ловко кроили, сшивали крохотные кусочки материи.

— Как это ты умеешь? — удивилась Ириска.

— Очень просто. Моя мама знаешь какие шьёт? Она всё умеет.

— Так ты же не мама.

— Ну и что ж. Мама и меня учит уметь, она мне даже разрешила пелёнки Вовику на машинке подшить.

— На швейной машинке разрешила? — ахнула Ириска.

Ей тут же захотелось пойти домой и, если мама пришла, сказать ей, что тоже хочет брата или сестричку.

Ириска стала собираться и вдруг увидела на буфете что-то красное и совсем незнакомое:

— Это что такое?

— Это перец. Моя мама говорит, он горький-горький.

— Такой красивый и горький? А можно, я попробую?

Ириска погладила перец — он был гладкий и прохладный, как шёлк. Понюхала. Он никак не пахнул. Может быть, Маринина мама ошиблась? Она осторожно лизнула… Он совсем, ну ни капельки не был горьким! Тогда Ириска решилась и откусила малюсенький кусочек.

Сначала было так, словно траву пожевала. А потом… Потом во рту у неё вдруг загорелся огонь. Он жёгся, кусал, щипал!.. Ириска закричала, замахала руками. Марина смотрела на неё и смеялась. Но когда у Ириски брызнули слёзы из глаз, Марина испугалась:

— Может, тебе воды? Может, сахару дать?

От крика, шума проснулся Вовик и заплакал оттого, что его разбудили.