Весенний детектив 2010 (сборник) - Александрова Наталья Николаевна - Страница 4

«В том-то и дело, – примерно таким образом рассуждал Мехреньгин, – что-то тут не то. Способ знакомства уж больно примитивный… Сначала налетела на него, бумаги рассыпала, потом в кафе подсела, потом подкараулила у машины. Ты прав, только такой идиот, как Птичкин, мог подумать, что девица запала на его красивые глаза! Ох, чую я, не так все просто!»

– Ну все! – Жека демонстративно вздохнул. – Пошло-поехало!

Напарник Мехреньгина знал, что говорил. Всему отделению было известно, как сильно капитан Мехреньгин любит разгадывать загадки. Причем загадки эти он сам создавал себе на потеху, сотрудникам на горе, то есть, по убеждению Жеки Топтунова, капитан любил все всегда усложнять.

Вот и сейчас, казалось бы, все ясно, подозреваемый – вот он, сидит на стуле и уже дает показания. Им остается только оформить все по правилам и получить благодарность от начальства. Так нет же, Валентин снова сомневается! А все отделение знает, что если капитан Мехреньгин сомневается, то это надолго. Он не успокоится, пока не разрешит свои сомнения. И спорить с ним бесполезно.

Жека еще раз вздохнул и перевел глаза на Птичкина.

– Что замолчали? – сердито спросил он. – Продолжайте уж, облегчите душу!

– Ну… мы встречались пару раз, в кафе ходили, в пирожковую… Но, понимаете, я – человек женатый…

– Угу, – кивнул капитан Мехреньгин, – дело житейское, захотелось от жены малость отдохнуть, так?

– Именно! – подтвердил Птичкин. – Но где, я вас спрашиваю, где? Лена сказала, что живет с родителями, приятелей с квартирами у меня нету… Зато есть престарелая тетка, Лена взяла ей путевку в однодневный пансионат. И мы встретились в ее квартире.

– Ну и как? – заинтересовался Жека. – Как все прошло?

– Понимаете… я… – Птичкин смущенно потупился, – я плохо помню. Все как в тумане. Дело в том, что мы выпили, и я… я заснул.

– О как! – оживился Жека. – Что же ты надрался на свидании-то?

– Да я совсем немного… сначала вообще не хотел – за рулем все-таки, но Лена очень настаивала – дескать, для настроения. Да и то я полбокала в теткин цветок вылил. Но все равно…

– Все ясно, клофелин, – тихонько пробормотал Мехреньгин, – или нечто похожее.

– Я проснулся через полтора часа, – рассказывал Птичкин. – Лены рядом нету. Я подумал, что она обиделась и ушла. И стал звонить ей на мобильник. Никто не отвечал. Тогда я собрался, прибрал там в квартире, чтобы тетка ничего не узнала, и вышел. И только тогда заметил, что нет моей машины. Поискал вокруг, потом поехал на работу. Вечером снова походил вокруг теткиного дома. А утром пошел в ГАИ и заявил, что у меня угнали машину.

– И ввели их в заблуждение, соврав, что угнали машину со стоянки возле торгового центра, – вредным голосом ввернул Жека.

– Но не мог же я сказать, что был в теткиной квартире с женщиной! – возмутился Птичкин. – Дошло бы до жены…

– Если так жену боитесь, то сидели бы дома и не встречались с девицами сомнительного поведения! – не выдержал Мехреньгин.

– Она не сомнительного… – голос у Птичкина дрогнул, – она приличная девушка, в аптекоуправлении работает.

– Угу, а машинку вашу приватизировала! – напомнил капитан Топтунов.

– Одного не пойму, – вздохнул капитан Мехреньгин, – за каким чертом машина эта ей нужна? Машина не так чтобы дорогая, не «Майбах», не «Бентли», если колеса срочно понадобились, угнала бы первую попавшуюся «девятку»…

– Слушай, все он врет! – заявил Жека, он был голоден и зол. – Надо же, развел тут роман в письмах!

– Тихо-тихо, – твердо сказал Мехреньгин, – вот что, сделаем сейчас перерыв. Этого пока в обезьянник запрем. Посидите там, – обратился он к Птичкину, – подумайте над своими показаниями, может, что полезное вспомните.

Жека сообразил, что сейчас они пойдут обедать, и повеселел. Птичкин пошел в обезьянник без сопротивления, видно, совсем скис.

– Надо нам на Енотаевскую улицу съездить… – проговорил Мехреньгин, выходя из бистро. – Туда, где убитая Ольга Муравьева проживала. Если, конечно, она была Ольга Муравьева.

– Это еще зачем? – удивился Жека. – Она же уже… того?..

– Ты меня иногда удивляешь, – вздохнул Мехреньгин. – Мало ли что мы про нее можем узнать? Жилье человека очень много может о нем сказать…

– Это ты меня удивляешь, Иваныч… вечно тебе больше всех надо!

Тем не менее Жека последовал за дотошным напарником.

Енотаевская улица оказалась переулком, выходящим к станции Удельная. Застроена она была аккуратными двухэтажными домиками, какие после войны возводили военнопленные немцы.

Подойдя к нужной квартире, Мехреньгин надавил на кнопку звонка.

– Ты чего звонишь, Иваныч? – удивился Жека. – Думаешь, она тебе с того света откроет? Нужно в ЖЭК идти!

Но тут из-за двери донесся жизнерадостный женский голос:

– Иду, иду! Уже открываю!

Жека с Мехреньгиным переглянулись.

Дверь распахнулась, и перед ними возникло прекрасное видение.

Эта была девушка лет двадцати пяти с коротко стриженными каштановыми волосами и глазами такого зеленого цвета, что капитан Мехреньгин вспомнил море в Турции, куда ездил в прошлом году после ареста знаменитого сосновского маньяка.

Девушка застегнула последнюю пуговку голубого халатика и удивленно уставилась на милиционеров:

– А вы к кому?

– Вы вообще-то, девушка, так дверь не открывайте! – выдвинулся вперед Жека, выкатив грудь колесом и поигрывая мускулами. – Это вам повезло, что тут мы оказались, а могли быть варианты! Капитан Топтунов! – И он протянул ей свое служебное удостоверение.

– Капитан Мехреньгин, – представился Валентин, заметно поскучнев. Да, такие девушки с глазами цвета морской волны – не его вариант!..

– Река такая есть на Севере – Мехреньга! – добавил он грустно.

– А вы по какому вопросу? – осведомилась девушка, удивленно разглядывая двух капитанов.

– А Муравьева Ольга Васильевна здесь проживала? – опомнился Мехреньгин.

– Что значит – проживала? – Зеленые глаза удивленно округлились, и девушка еще больше похорошела. У Мехреньгина даже сердце защемило от такой красоты. – Что значит – проживала? – повторила девушка. – Я и сейчас здесь проживаю! А вы заходите! – И она отступила в глубь прихожей, приглашая милиционеров.

– Что значит – вы? – переспросил Мехреньгин, до которого сегодня все медленно доходило. – Что значит – проживаю?

– Так я и есть – Ольга Васильевна Муравьева! – И девушка улыбнулась такой улыбкой, что у Мехреньгина закружилась голова.

Тем не менее он взял себя в руки и переглянулся с Жекой.

– Во как! – протянул тот удивленно.

– Во как! – согласился с напарником Мехреньгин.

Он тяжело вздохнул и потряс головой, как будто вытряхивая из ушей воду после купания. Зеленые глаза воскресшей Ольги Муравьевой не давали ему сосредоточиться.

– А вот эта личность вам знакома? – проговорил Жека и предъявил Ольге фотографию мертвой девушки на заднем сиденье машины.

Ольга осторожно, двумя пальцами взяла фотографию, всмотрелась в нее и проговорила:

– Ну да, я с ней пару раз встречалась. Она откуда-то из провинции – то ли из Самары, то ли из Саратова… энергичная особа! Меня с ней приятель познакомил, Славик.

– А как ее зовут, эту энергичную особу… то есть звали? – спросил Мехреньгин осторожно.

– Анжела, – сообщила Ольга после короткой паузы. – А что с ней случилось?

– Случилось… – вздохнул Мехреньгин и показал Ольге дисконтную карту парфюмерного магазина. – А вот эта карточка – она ведь ваша? Как она оказалась у… у Анжелы?

– Надо же. – Ольга взглянула на карту, – а я думала, что куда-то ее засунула…

– Вы хотите сказать, что Анжела ее… того? – вклинился в разговор Жека.

– Не думаю. – Ольга пожала плечами. – Может, я просто оставила карту на столике в кафе или на прилавке, а она ее прихватила… Не думаю, что она могла украсть, да и смысла особого не было, а вот прихватить то, что плохо лежит, – это она могла. Знаете, бывают такие люди…