Отказной материал - Майоров Сергей - Страница 22

Звонил Петров.

— Привет, Костя! Я тебя ни от чего не отрываю?

— От пива с телевизором.

— Тогда ладно. Я на минутку. У нас тут в связи с Чечнёй очередное усиление ввели, так что завтра все работаем — до особого распоряжения выходные отменяются.

— Да я все равно собирался завтра подъехать. Правда, к обеду хотел, да черт с ним!

— Нет, ты-то приезжай когда хочешь — будем считать, что до тебя не дозвонился. Я по другому поводу. Тут информация интересная появилась. Может касаться твоего дела. Я сегодня немного проверил — подтверждается. Думаю, завтра надо будет заняться. Ты как?

— Знаешь, я, наверное, против. — Ковалёв переложил трубку к другому уху. — Я завтра собирался бумаги пописать и порядок в сейфе навести.

— Понятно, — Петров усмехнулся. — Ладно, завтра все обсудим. Может, мне заехать за тобой?

— Давай. Часиков в девять, идёт?

— Хорошо. Пока!

Экранный маньяк убегал от полицейских по крышам вагонов метро. Пива в бутылке осталось на самом донышке. Костя выплеснул его в стакан, допил одним глотком и отправился спать.

Ровно в девять белая «шестёрка» Петрова остановилась у подъезда. Костя спустился по лестнице и, выйдя на улицу, удивился: при всех своих достоинствах пунктуальностью Дима никогда не отличался. Так же, как и сам Костя. Они поздоровались, Петров угостил друга «Винстоном», поднёс зажигалку и рванул в сторону РУВД. Ездил он хорошо, получая удовольствие и от скорости, и от впечатления, которое производили на его пассажиров уверенные манёвры и лихие разгоны.

— Что у тебя за новости-то?

Петров кивнул головой, давая понять, что вопрос услышал, но ответит чуть позже, проскочил на жёлтый свет перекрёсток, убавил громкость магнитолы и лишь тогда заговорил.

— Есть некий Джон. Почти каждый вечер, часов с одиннадцати-двенадцати, он выставляется со своими ребятами в конце проспекта Ударников, за пустырями, где завод «Ротор» начинается. У них две машины, и они предлагают услуги «быстрого секса». Для этой цели у них есть пять или шесть — девчонок-малолеток, от семи до двенадцати лет, и десятилетний мальчишка. Все хорошо обучены, и стоят удовольствия недёшево. Клиент договаривается с самим Джоном, заранее платит, а потом ему из «отстойника» привозят товар. «Отстойник» где-то неподалёку расположен. Девчонки все из пьяных или бомжатских семей, молотят по договору с родителями. Про паренька ничего не знаю, он фрукт особенный, и платят за него вообще бешеные деньги. Есть у них якобы и ещё какие-то развлечения. За ночь человек пятнадцать-двадцать к ним обращаются, так что зарабатывают ребята неплохо. Далеко увозить они никого не разрешают, все прелести — в своей машине на соседнем пустыре. Кто такой Джон — неизвестно, якобы он как-то связан с «омскими». Работают они на двух чёрных «девятках». Джон всегда сидит в передней, вместе с шофёром и своим телохранителем. Телохранитель у него цыган, кличка Чернявый, сидел за грабежи и кражи. Совсем «отмороженный» товарищ. Я вчера вечером прокатился туда…

— Мальчика хотел взять?

— Нет, девочку. Прокатился туда, посмотрел. Они уже в половине одиннадцатого на месте стояли. Номеров машин не разглядел — темно было, да и не хотел особенно светиться. Клиентов никого не видел. Какие будут предложения?

— Подробнее о них разузнать можно?

— Нет. Никаких подходов. Я и эту информацию случайно получил, а следующий шанс, может, только через полгода будет. Не ждать же!

— Д-да, ждать не стоит. Надо с 14-м отделением связываться и готовиться.

Заложив крутой вираж, Петров выскочил на улицу Рентгена и, лавируя между люками и трещинами, понёсся к зданию РУВД.

Вскоре после двенадцати часов две чёрные «девятки», различавшиеся только номерными знаками и декоративными накладками на колёсах, заехали на тротуар около бетонного завода «Ротор» и остановились. Расстояние между машинами составляло два метра, а расстояние от бампера задней машины до пустыря не превышало сотни метров. Тонированные стекла были подняты почти до конца, и разглядеть количество людей в салонах не представлялось возможным.

Оперуполномоченный 14-го отделения Доценко, расположившийся на пластмассовом ящике в кустах на окраине пустыря, отчётливо видел обе машины. Уже достаточно стемнело, но помогал яркий фонарь, укреплённый на углу заводского ограждения. Связавшись по рации с коллегами, Доценко опять поднёс к глазам бинокль. Стекло задней дверцы второй «девятки» поползло вниз, и опер увидел коротко остриженную лобастую голову. Блеснули стекла модных очков, вылетела пустая пивная бутылка, и стекло скользнуло вверх.

Семеро оперативников, задействованных в операции, ждали, прислушиваясь к шорохам и треску в динамиках раций. Петров, невозмутимо глядя вперёд, постукивал пальцами по рулю своей машины. Сидящий рядом Ковалёв курил сигаретку и разглядывал пятно на джинсах. Николаев, полулёжа на заднем сиденье, разминал пальцы и вспоминал утренний скандал с тёщей. Магнитолу давно выключили, и кроме потрескивания рации тишину нарушало только мерное тиканье часов на панели приборов.

Несколько раз мимо «девяток» проезжали машины, и Доценко невольно напрягался, но никто не останавливался, не желая, видимо, воспользоваться приятными услугами. У Доценко затекли ноги и ныла простуженная шея, однако он не шевелился, боясь упустить что-нибудь важное или выдать себя.

Все началось только через час. Вишнёвая «девяносто девятая» медленно проехала мимо своих более коротких собратьев, остановилась и сдала назад. Хлопнула дверца, и Доценко увидел высокого, поджарого, седого мужчину в тёмном костюме с ярким галстуком. Тот остановился, прислонившись к багажнику своей машины и поигрывая ключами. Сфокусировав бинокль на его лице, Доценко убедился, что мужчина сильно нервничает. Кроме того, черты лица седого показались оперу знакомыми, и, продолжая комментировать по рации происходящие события, он задумался о том, кто бы это мог быть.

Из первой «девятки» вылез Джон. Невысокого роста — почти на голову ниже «клиента», одет во всё чёрное и свободное, с аккуратным пучком светло-русых волос, стянутых на затылке белой тесьмой. Договаривались они довольно долго. Наконец клиент достал бумажник, отсчитал несколько зелёных купюр и передал Джону. Пересчитав деньги, тот кивнул головой, и они разошлись: седой сел в свою машину, Джон подошёл ко второй «девятке» и что-то сказал, наклонившись к окну водителя. Взревев мотором, машина соскочила с тротуара и рванула в конец проспекта. Джон, неторопливо оглядевшись вокруг, уселся обратно, на своё командирское место.

Доценко отложил рацию и вытер о брюки вспотевшие ладони. Петров перевесил наручники так, чтобы было удобнее вынимать, — на брючный ремень спереди. Николаев расстегнул застёжку поясной кобуры. Ковалёв поджал ноги и вцепился в дверной подлокотник.

«Девятка» вернулась очень быстро и с визгом затормозила напротив вишнёвой машины клиента. Задняя дверь распахнулась. Вылезли лобастый очкарик, которого Доценко уже видел, и миловидный мальчик лет двенадцати, в аккуратном джинсовом костюме и зелёной майке. Оставив дверцу открытой, очкарик подвёл мальчика к «девяносто девятой», что-то сказал седому и сел обратно. Обойдя вокруг капота, мальчик залез на переднее пассажирское сиденье, и вишнёвая машина, развернувшись, неторопливо миновала чёрные «девятки», освещённый угол забора, мягко скользнула на гравий пустыря и замерла между кустами сирени. Погасли фары.

— Внимание! — во всех рациях раздался напряжённый голос Петрова. — Через минуту начинаем. Повторяю, через шестьдесят секунд начинаем. Время пошло.

Доценко переложил пистолет из наплечной кобуры в боковой карман брюк. Ещё раз посмотрел на свой объект — вишнёвую «девяносто девятую», скользнул взглядом по другим машинам, поднялся и пошёл. Пора!

В маленьком позолоченном портсигаре лежали десять набитых марихуаной папирос. Выбрав по какому-то признаку третью слева, Джон закурил и с наслаждением затянулся, одновременно опуская спинку своего кресла.