Группа риска - Майоров Сергей - Страница 70

— Не знаете, дома она сейчас?

— Так давайте я ей позвоню! — с совершенно неожиданной прытью Валентина Петровна мотнулась к телефону, едва не раздавив болонку.

— Нет-нет, подождите! Не надо! — Дима двинулся следом и зацепился ногой за вынырнувшего откуда-то сбоку кота. — Не надо звонить!

— Да? Ну, как скажете… — Валентине Петровне очень хотелось позвонить, она даже успела набрать три первых цифры номера, но все-таки остановилась и, тяжело вздохнув, положила трубку.

— Вы не знаете, она сейчас одна живет?

— Ну, этого я уж не знаю! Девушка она видная, и молодых людей у нее много бывает, заходят… Бывает, что и поздно приходят, на машинах ездят… Но кто у нее сейчас — этого я уже не знаю. Вам об этом лучше Свету спросить. Она должна знать.

— Какая Света?

— Да Света, подружка ее! Она на восьмом этаже живет, квартира — как раз над моей. У нас ведь седьмой этаж не жилой.

— Что, совсем не жилой?

— Совсем. Там все квартиры какой-то бизнесмен скупил, говорят, будет там сам жить и охрану свою поселит, но пока еще не переехал. Даже ремонт не начали. А Света Оксану хорошо знает. Они хоть и не подружки, но ровесницы, да и живут рядом. Вы у нее спросите, она скажет. Она как раз дома, минут сорок назад заходила, я видела.

Несостоявшийся телефонный разговор каким-то странным образом подействовал на Валентину Петровну. Ее интерес к беседе начал стремительно угасать. Она пнула ногой одного из своих котов, назойливо просившего обед, и перестала следить за тем, как Костя допивает компот. Дима задал еще несколько вопросов, но было похоже, что ничего полезного узнать больше не удастся, и опера поспешили закруглить разговор.

Костя поставил опустевшую кружку.

— Спасибо вам огромное, вы нам очень помогли. До свидания.

Озабоченная какими-то своими мыслями, Валентина Петровна попрощалась сухо и, не закрывая дверь, долго стояла на пороге, наблюдая, как опера поднимаются по лестнице.

— Ну, попить ты нашел, — сказал Костя. — А теперь, у этой Светы, в туалет будешь проситься?

— Кстати, не помешало бы. Надо было у Петровны сходить, она душевная тетка. Если уж в комнату так звала, то в сортир сходить — точно разрешила бы. Не пора в отдел звонить?

— Рано. Поговорим со Светой, а там видно будет. Посмотри, этаж действительно нежилой, все двери опечатаны.

Когда они подошли к площадке между седьмым и восьмым этажами, снизу донесся отчаянный голос Валентины Петровны:

— Товарищ лейтенант! Товарищ старший лейтенант!

От неожиданности Дима вздрогнул:

— Чего она так кричит-то?

— Товарищ старший лейтенант!

— Черт, да она так весь подъезд перепугает, — Дима остановился и посмотрел вниз, между лестничными пролетами. — Подожди, я сбегаю, успокою ее.

— Я пока к Свете постучусь.

— Подожди, вместе пойдем, — отозвался Дима, сбегая по ступеням.

— Зачем время терять? — Костя начал подниматься.

По лицу Валентины Петровны было видно, что произошло что-то ужасное. Она стояла на площадке и нервно прикуривала сигарету. Один из котов выбрался из квартиры и обнюхивал перила.

— Товарищ старший лейтенант, я… Вы только не ругайтесь, пожалуйста!

— За что? Объясните, что случилось!

— Я… простите меня, пожалуйста! Я же не специально.

— Да что случилось-то, Валентина Петровна?

— Понимаете, я даже сама не понимаю, как я так…

У Димы мелькнула догадка:

— Вы что, все-таки позвонили?

— Что? А, нет…

На восьмом этаже скрипнула, отворяясь, дверь. Дима посмотрел наверх.

— Да говорите же вы, ради бога, что у вас произошло!

— Я… Понимаете, я все перепутала. У меня сегодня с утра голова болела, я из-за дочки вчера напереживалась…

Дима почувствовал, как у него похолодела спина.

— Что вы перепутали?

— Я не специально!

— Что, что вы напутали? Да скажите же вы, наконец!

— Это Оксана живет на восьмом, а Светочка — на девятом. Я все перепутала! И это Оксану я видела в окно! Я их все время путаю…

Не дослушав, Дима развернулся и бросился вверх по лестнице. Преодолев один пролет, он услышал, как на восьмом этаже с грохотом закрылась дверь.

Судя по голосу собеседника Оксаны, Олег предположил, что ему должно быть около тридцати лет. Прежде чем открыть дверь, он погасил в коридоре свет. Увидев, в полутьме, стоящего на площадке мужчину, он невольно улыбнулся: по своему внешнему виду и возрасту тот вполне соответствовал ожиданиям.

— Привет. Заходи, мы уже заждались, — вполне доброжелательно сказал Олег и отступил в сторону, даже повернулся вполоборота к гостю, демонстрируя свои миролюбивые намерения.

За последнее время Олег сильно изменился и теперь мало походил на свою фотографию, имевшуюся в распоряжении оперов. Костя не узнал его и, кроме того, не предполагал, что Валентина Петровна ошиблась. Несколько удивленный неожиданным радушием и бесстрашием хозяев, он вошел в коридор, сжимая в руке удостоверение.

— Подожди, я закрою, — пробормотал Олег, протискиваясь мимо него к двери и щелкая замками.

Костя почувствовал опасность, но, не уверенный до конца в том, что произошла ошибка, промедлил. Олег отошел назад и встал посреди коридора, уперев руки в бока. Свет из кухни упал на его лицо, и все стало на свои места.

— Принес? Извини, Оксанка выскочила к подруге, просила, чтобы я все забрал. Чтоб тебя не задерживать!

Костя прикинул расстояние. Метра три… Если Олег безоружен, то можно успеть. Черт, здоровый он, оказывается, кабаняра.

— Чего ж она меня-то не дождалась? — недовольно пробормотал Костя. — Договаривались ведь.

— Извини, старик, так уж получилось, — Олег улыбнулся, но не изменившие выражения глаза выдали его огромное внутреннее напряжение. — У них какие-то свои, женские, тайны. Извини, что в комнату не приглашаю, там у нас бардачок маленький. Сам понимаешь, вчера отмечали немного.

Костя понимающе кивнул:

— Знаю, у самого повод был. Тебя как зовут-то?

— Игорь.

— Меня — Костя.

Это было ошибкой. Олег помнил, как звали собеседника Оксаны, и в глазах его мелькнуло недоумение. Он не смог оценить ситуацию сразу и, в ответ на протянутую руку Ковалева, шагнул навстречу, но уже был готов к неожиданностям.

Костя схватил его за запястье и рванул на себя, одновременно дергая рукой вверх и в сторону, а правой ногой нанося удар по голени противника. Но Олег напряг мышцы и рванулся назад, приседая. Костин ботинок скользнул по бедру, не причинив вреда, а сам он потерял равновесие.

Они упали на пол. Олег поджал ноги, пытаясь ударить ими Ковалева в живот и перебросить через себя, но Костя раньше, со всей силы, врезал ему по челюсти, а потом локтем по носу. Голова Олега врезалась в паркет, но он только захрипел и ткнул опера кулаком под ребра. Удар был точный, но не сильный, и Костя, оторвавшись от противника, ответил несколькими ударами по голове. Лицо Олега залила кровь, а движения его утратили четкость и быстроту, но сознания он не потерял. В напавшем на него мужике он видел последнее препятствие на пути к спасению, и это придавало ему дополнительные силы. Глухо зарычав, он сбросил Ковалева с себя и откатился в сторону, пытаясь выдернуть из-за пояса пистолет. Вскочив, Костя пнул его ногой в живот, но Олег успел схватить его за ступню и подсек опорную ногу. Костя полетел на пол, ударившись головой о стенку.

В этот момент в дверь позвонили. Олег замер, пытаясь оценить новую опасность, и Ковалев успел снова подняться. Его шатнуло, перед глазами вспыхнули яркие круги.

— Откройте, милиция! — донесся с площадки дикий вопль Петрова.

— Сука, ментов за собой привел! — взревел Олег, подбираясь пальцами к запутавшемуся в рубашке пистолету.

— У него оружие! — крикнула из комнаты Оксана. В тот же миг «ТТ» оказался в руке Олега.

— Вот вам, бляди! — оскалился он разбитым ртом, пытаясь взвести курок.

Костя прыгнул к нему. Он хотел выбить пистолет, но Олег, бессвязно матерясь и пуская кровавые пузыри, успел отдернуть руку и резво ударил обеими ногами, целясь оперу в живот. Костя закрылся локтями, но печень все-таки пронзила острая боль. Он согнулся, чувствуя, что теряет темп, и попытался перехватить щиколотки противника. Перекатившись на бок, Олег вырвал левую ногу и ткнул Ковалева в подбородок. Отворачивая голову, Костя ответил ударом в промежность, но его ботинок лишь царапнул по бедру Олега, который дернулся в другую сторону и сумел освободить вторую ногу. Одновременно с этим он сумел все-таки взвести неподатливый курок. Чуть приподняв руку, он вдавил спуск.