Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Пропавшая сестра - Рид Томас Майн - Страница 10


10
Изменить размер шрифта:

В пекарне у меня было ужасно много дела. По ночам я не мог спать: я должен был помогать в пекарне рабочим, а затем каждое утро, в продолжение двух или трех часов, с тяжелою корзиной хлебов на голове обойти городских покупателей и заказчиков. При такой тяжелой работе я был почти всегда голоден. Только во время разноски товара по покупателям я отчасти утолял свой голод, отламывая по маленькому кусочку от каждого хлеба с таким расчетом, чтобы при осмотре хлеба нельзя было этого заметить. Я еще не сказал вам, что моя родина Лондон, и, если бы вы знали кое-что об этом городе, вы могли бы себе ясно представить, что такое там жизнь ребенка с несчастными, бедными пьяницами родителями.

Пекарь и его жена обращались со мной прескверно. Не лучше обращались они с маленькой девочкой, прислуживавшей у них в доме. Эта маленькая невольница была взята из того же работного дома, из которого привели и меня. Мы подружились, и лучшими минутами нашей жизни были те редкие случаи, когда мы оставались одни и свободно выражали свое мнение о хозяине и хозяйке, одинаково нам ненавистных. Хозяйка была еще хуже и злее хозяина. Мы все-таки не теряли надежды и верили в лучшее будущее.

Когда мне исполнилось шестнадцать лет, я почувствовал себя настолько взрослым, что не мог больше переносить такое обращение пекаря и его жены со мною и решил бежать. Мне не хотелось оставлять свою маленькую подругу одну в подобной обстановке, но я подумал, что через несколько недель судьба мне улыбнется, и я буду в состоянии взять ее у пекаря и пристроить куда-нибудь получше. Я переговорил с ней об этом и мы решили на время расстаться.

В одно утро я попрощался со своей маленькой подругой и пошел разносить хлеб покупателям. Назад я уже не вернулся. Я прямо пошел на док, чтобы поискать там какой-нибудь работы. Счастье мне улыбнулось, и я в тот же день нашел себе работу. Я поступил на угольное судно, хозяин которого занимался торговлей углем и перевозкой его между Лондоном и Ньюкаслом. Хозяин со своей семьей жил на судне. Ко мне относились ласково, и я всеми силами старался заслужить такое обращение и выразить усердной работой благодарность хозяину.

Мы съездили в Ньюкасл и вернулись обратно в Лондон. Хозяин разрешил мне сойти на берег и подарил мне на расходы полсоверена. Я никогда не был собственником такой большой суммы денег и полагал, что могу теперь взять от злого пекаря мою маленькую подругу. Я рассказал угольщику о моих планах. Тот поговорил со своей женой и затем объявил мне, что я могу привести к нему свою маленькую подругу, что она будет присматривать за его маленькими детьми, и что он постарается сделать для нее все, что возможно.

Я с радостью помчался выполнять это поручение. Близко подходить к дому я боялся, чтобы меня не увидели и не задержали. Я был ему продан на известное количество лет в ученики и, следовательно, он мог силой заставить меня вернуться обратно в пекарню. Я зашел в одну таверну и решил в ней дождаться Анну (так звали мою подругу). В эту таверну ее посылали каждый вечер за пивом.

Через полчаса она вошла, взяла пиво и, не заметив меня, пошла обратно.

Я кинулся за ней вслед.

– Постой, Анна! – крикнул я. – Постой! Оставь кувшин и иди за мной!

Я подошел к ней. От неожиданности и удивления она выронила кувшин, который разбился.

– Пойдем со мной, – сказал я, – я нашел для тебя другой дом.

Она бросила взгляд на черепки разбитого кувшина и пролитое пиво. Затем, подумав о том, как встретит ее хозяйка, когда она придет без пива, Анна решилась идти за мной. Она взяла меня за руку, и мы пошли.

Я не буду останавливаться на подробностях. Скажу только, что в продолжение девяти лет я работал и жил исключительно для Анны. Вскоре я стал зарабатывать хорошо, я был уже вторым помощником на бриге, который плавал между Чарльстоном и Лондоном. Все свои деньги я тратил на содержание и воспитание Анны, которую поместил в хорошем доме, где ее учили читать и писать и уменью держать себя, как подобает благовоспитанной девушке.

Отказывать себе во всем, чтобы сберечь деньги для Анны, доставляло мне величайшее удовольствие. Я часто переплывал Атлантический океан, не имея приличного платья, для того чтобы Анна могла жить без всякой нужды во время моего отсутствия. В продолжение этих девяти лет я совершенно ничего не пил.

Во время моих путешествий через Атлантический океан я учился у своих товарищей читать и писать. Я трудился над этим очень усердно, когда удавалось найти свободное от работы время. У меня было два побуждения выучиться читать и писать: во-первых, я сознавал необходимость этого для себя самого, и во-вторых, – я не хотел, чтобы, когда я женюсь на Анне, у нее был муж, не умеющий даже подписать своей фамилии.

Когда мне исполнилось 25 лет, я начал думать о женитьбе. Я зарабатывал хорошо и собрал достаточно денег для устройства маленького хозяйства. В это время я начал замечать, что Анна стала относиться ко мне холоднее. Я так берег свои деньги, что всегда ходил очень плохо одетым, и сначала думал, что ей не нравится такая неряшливость, и что она стыдится за меня. Я не мог себе представить, чтобы она не любила меня после всех тех жертв, которые я принес для нее.

Вы можете себе представить, как я был поражен, когда, вернувшись из своей продолжительной поездки, я был встречен ею холоднее обыкновенного, и эта холодность усиливалась с каждым днем. Казалось, будто она тяготится моим присутствием и с нетерпением ждет моего отъезда.

Я решил во что бы то ни стало выведать причину такой перемены.

Однажды, когда корабль должен был уходить в Чарльстон, я отказался от службы, рассчитался с капитаном и сошел на берег. Анна ничего этого не знала. Она была уверена, что я отправился снова в Чарльстон. Но она ошиблась. Я стал за нею следить. За несколько месяцев перед этим я дал ей возможность войти в компанию с одной вдовой и открыть маленькую галантерейную лавочку для того, чтобы Анна не скучала без дела. Она находилась постоянно в лавочке, и я избрал такой пункт, откуда мог удобно наблюдать за всем, что делается в лавочке, не будучи сам замечен. Мне недолго пришлось разыгрывать роль шпиона, я скоро открыл причину перемены, происшедшей с Анной.

Почти каждый день в лавочку к ним приходил молодой человек франтоватой наружности и оставался с Анной подолгу. По вечерам они вместе ходили в театр, в танцевальные залы или в другие увеселительные места. Я проследил его и узнал, что у него две квартиры. Он служил где-то клерком. Из того, что я узнал, ясно было, что он обманывает Анну и никогда на ней не женится.

Я не знал, что мне делать. Если открыться, идти к Анне и сказать, что этот молодой человек обманывает ее, то она все равно не поверит.

Это открытие всю мою жизнь. Я почувствовал к Анне сильнейшую ненависть. Все мои жертвы, все мои десятилетние труды и заботы о ней она не ставила ни во что и променяла меня на какого-то пустоголового франта. Она оказалась неблагодарной, и я почувствовал себя страшно оскорбленным. Я решил оставить ее отправиться в новое плавание. Может быть я поступил и неправильно, но в то время я иначе поступить не мог.

Я отправился в Индию, и на этот раз мое плавание было очень продолжительным. Я был в отсутствии четырнадцать месяцев.

Я не забыл Анны и продолжал любить ее, хотя хорошо знал, что никогда она не может быть моею женою.

Когда я вернулся из Индии, я пошел в маленькую лавочку, но Анны уже там не было. Я нашел ее в работном доме, в том самом, из которого она была взята ребенком. Она была матерью семимесячного ребенка. Негодяй, так я и думал, обманул ее и не женился на ней. Он ее бросил.

Я взял ее из работного дома и поместил в более или менее комфортабельную обстановку. Теперь она сразу почувствовала разницу между моим отношением и поведением того негодяя, который ее обманул. Она на коленях, рыдая, просила меня ее простить. Называла себя безумною за то, что не могла оценить раньше моей любви к ней.

– Я прощаю вас, Анна, – сказал я, – иначе я не вернулся бы к вам.