Путы для дракона (СИ) - Радин Сергей - Страница 57

— Ну, что? Мы здесь так и будем стоять? — свысока заговорил Мигель. — Или у вас найдётся более удобное место для беседы?

— Сначала объясни, в каком качестве ты на нас свалился, — сказал Брис, — а то мы тут все в недоумении: то ли нам сразу тебя побить, то ли выслушать для начала.

Мигель перевёл взгляд на Романа и поднял бровь — смуглое лицо Романа побледнело. И тогда Володька почти безразлично сказал:

— Мигель, если ты будешь вести себя как сопливый мальчонка с золотым горшком под заср…м задом, я не только Романа отпущу, но и сам помогу выбить из тебя всё дерьмо.

На мгновение Мигель словно стал выше, локти полусогнутых рук начали почему‑то медленно подниматься в стороны… Док Никита сказал вдруг совсем по–простецки:

— А–а, вон ты чё такое! Ладно, ребята, хватит кукситься. Идём в квартиру. Может, он и в самом деле пришёл не просто так.

Шагая вслед за остальными, Леон гадал, заметила ли команда необычное в Мигеле, или ему всё почудилось? И что значит эта реплика дока Никиты?

Кресло, в которое сел Мигель, стояло у стены, ближе к углу. Специально или так получилось, но это место оказалось самым уязвимым для человека, на которого точат зуб. Так размышлял Леон, примечая, как уверенно ведёт себя Мигель. А через минуту, после того как все расселись, Леон с удивлением понял, что не может оторвать взгляд от Мигеля — парень будто примагнитил его глаза, хотя сам — явно намеренно — на Леона не глядел.

— Итак, мы слушаем тебя, — сказал Брис.

— Я послан предложить вам свободу при небольшом условии, — монотонно сказал Мигель. Он выждал несколько секунд. Никто не прервал его, и он продолжил: — Условие такое: вы оставляете Леона мне… нам.

— А кто это вы, к кому причисляешь и себя? — немедленно спросил Игнатий.

— Подожди, Игнатий, — перебил его Брис. — Мигель, как ты себе представляешь выполнить это условие? Не думаешь же ты, что мы вот так просто возьмём и отдадим командира неизвестно кому? Слишком много «но» возникает.

— Обалдеть! — сделал открытие Игнатий. — Так, значит, вся эта заваруха устроена, чтобы достать Леона?! Столько лет?! Целый город! О Господи!.. Мигель, а эти самые, от лица которых ты выступаешь, они, случайно, не психи?

— С самого начала встречи с вами мне приходится выслушивать только оскорбления, — сквозь зубы процедил Мигель. — Вы годы блуждали по этому городишке, воевали со всякой дрянью, и всё‑таки жизнь в Ловушке вас ничему не научила! Вы вернётесь домой, в свои семьи. Колпак над Ловушкой будет снят, и вся мерзость из города убрана. Сюда вернутся люди и будут счастливы жить на прежнем месте. И все эти события станут реальными, когда один человек уйдёт со мной.

— Стоп! Всё это стандартное уговаривание, наподобие «жизнь одного как плата за жизнь многих», — не выдержал Володька. — Но у меня сейчас на уме другое. Ты что же — думаешь, мы скажем Леону, иди, мол, Леон, с Мигелем, и он послушно потопает за тобой?

— Почему бы и нет? — Одним мягким движением Мигель встал и теперь вглядывался в глаза Леона. — Пойдёшь, Леон? Пойдёшь со мной?

— Пойду, — без колебаний ответил Леон.

— Не–а, — сонно, но вызывающе в ошеломлённой паузе высказался Роман. Он снова сидел между Рашидом и Володей, точнее — полулежал, откинувшись на мягкую спинку кровати и сцепив руки за головой. — Никудашеньки Леон не пойдёт, пока ты свой вонючий поводок с его шеи не снимешь, понял?

Мигель улыбнулся светской, непринуждённой улыбкой и снова сел.

— Теперь и я вижу, — сказал наконец док Никита. — Мигель, я понимаю твоё желание выполнить свою миссию быстро и чётко, но то, что ты сделал, на взгляд обычного человека, — грязная игра.

— Но Леон тоже необычный человек, — поморщился Мигель.

— Тем не менее — сними.

Последние реплики для Леона оказались сплошной абракадаброй. Какой‑то поводок, который на него накинули… Он осторожно пошевелил шеей. Чушь. Ничего нет. Им не понравилось, что он сразу откликнулся на зов мальчика? Но Мигель выглядит совсем не таким, как его описывали товарищи, и даже не таким, каким он предстал в одном из снов. Воспитанный, интеллигентный мальчик и пришёл с дельным предложением. Если есть возможность превратить мёртвый город в живой, если ребята смогут вернуться… Он смотрел в глаза Мигеля и видел сейчас, когда от невидимого ещё за домами солнца достаточно посветлело, что глаза мальчика не чёрные, как сначала показалось, а настолько тёмно–синие, что кажутся чёрными. И эти глаза притягивают, не дают смотреть по сторонам, и Леону нравится их притягательность, нравится быть необходимым для мальчика, который так серьёзно относится к данным ему поручениям…

… Будто кто‑то заботливо протёр стекло, и оно, и так чистое, стало прозрачней, и Леон изумлённо подумал: какой же Мигель мальчик?! Здоровый парень, лет двадцати пяти, наверняка повидавший жизнь — вон какой у него цепкий, внимательный взгляд. Не–ет, почему‑то теперь он больше похож на опытного дипломата.

— Вот теперь спрашивай, — вздохнул док Никита.

Они все помолчали, тщетно ожидая от Мигеля реплики. Тот продолжал равнодушно улыбаться и молчал, словно сидя в компании симпатичных ему людей.

— Хорошо. Спрошу я, — вмешался Брис. — Леон, ты готов идти с Мигелем?

— Я не совсем понимаю… — начал Леон — и пожал плечами: — Не знаю. Я ведь до конца так и не разобрался, что здесь происходит. И, кстати, не буду возражать против вашего совета, идти ли мне с ним. Хотя нет. Не хочу перекладывать на вас… Это нечестно… Мне надо подумать.

— Сколько времени нужно, чтобы ты решил? — спросил Мигель.

— Ну…

— До завтрашнего утра, — твёрдо сказал Брис.

Мигель встал и вышел из комнаты. Никто не шелохнулся, слушая лёгкие, затихающие шаги.

— Леон! — позвал док Никита. — Слушай сюда. Мигель не вполне человек. В придачу к своим особенностям, он ещё и маг высшего класса. Ну, колдун, в общем. Тебя, наверное, задним числом удивило, как быстро ты согласился пойти с ним. Так вот. Он накинул на тебя поводок послушания — такой тонкий, что сразу и не разглядишь. Роман пристрастен, поэтому и высмотрел ментальную удавку. Запоминай: Мигель очень опасен для тебя, беспамятного.

— То есть, вернись ко мне память, я бы разглядел этот поводок?

— Какое там разглядел! Ты бы почувствовал, что его накидывают.

— Почему?

— Что — почему?

— Почему бы я тоже разглядел? Что имел в виду Мигель, говоря, что я «тоже необычный человек»? Я тоже маг или тоже — что?

— Мы все колдуны, то есть маги! — миролюбиво сказал Володька. — Просто кто‑то в большей, кто‑то в меньшей степени. Амнезия тебя несколько изменила, ты забыл о своих навыках и действуешь либо в силу привычки, либо инстинктивно, но не сознательно. Вот и всё объяснение.

— Чем займёмся? — хмуро спросил Роман. — По–моему, время обсудить, что делать дальше.

— А по–моему, время завтрака–а, — зевнул Игнатий. — Пошли умываться, а потом Брис расскажет нам свою гениальную идею, о которой намекнул нам вчера.

Глава 2.

Кошка появилась на подоконнике, уже свободном от одеяла, выполнявшем функции шторы, и при виде компании, сидящей за завтраком, приветственно вздёрнула пушистый хвост. С нею поделились найденными консервами, после чего мать–одиночка принялась кормить детёныша. Детёныш мял лапками живот матери, сосал молоко и поблёскивающими круглыми глазёнками следил за людьми.

Разлили кофе. Глядя на радостную физиономию Игнатия и сдержанно–довольную — Рашида, смакующих горячий напиток, никто не смог не улыбнуться. Брис вообще смеялся.

— Итак, Брис? — поторопил его док Никита.

— У нас сутки на всё про всё, если Мигель не соврал. Я предлагаю обследовать один из занесённых на карту «колодцев» с «блинчиками» и пройти по нему.

— Брис, у тебя головушка — как, не болит? — ласково поинтересовался Игнатий.

Остальные молчали, грея ладони о горячие стаканчики — таким холодом пахнуло от предложения Бриса.

— Есть несколько наблюдений, — негромко продолжил он. — Первое. Город под колпаком, но ведь «колодцы» ведут же куда‑то. В любое место из города, вероятно. Второе. Да, они опасны, я не отрицаю. Но ведь «блинчики» в них постоянно курсируют.