Влюбленная вдова - Майклз Кейси - Страница 7

— Клянусь, мы выкинем это из головы, Эбби, дорогая! — торжественно пообещал Дэгвуд, в то время как

Бейли с самым серьезным видом молча кивал. — Больше ни слова! Вот увидишь — мы останемся в городе до конца сезона, выдадим замуж наше бесценное сокровище и вообще будем самыми примерными из дядюшек!

— Так я вам и поверила! — взвизгнула Эбби, окидывая их сверху вниз свирепым взглядом — впрочем, без особой надежды на то, что это их образумит. — Я была бы полной дурой, если бы вам поверила! Ладно, дайте мне слово, что будете советоваться со мной и дальше, если вам в голову придет очередная «замечательная идея», хорошо? Тогда у нас по крайней мере появится шанс улизнуть прежде, чем всю нашу семью закуют в кандалы!

— Моя милая девочка…

— … такая заботливая, такая…

— … чудесная. И все же как забавно было бы…

— Нет, — железным тоном отрезала Эбби. — Выкиньте это из головы!

— … покрыть лицо сажей и в полночь промчаться через деревню…

— … припав к седлу…

— А ну прекратите! Немедленно!

— … прокрасться на цыпочках внутрь, отыскать нашего красавца…

— Я сказала — нет!!!

— Вот я и говорю — такая милая девочка…

— … так всегда заботится о нашем благополучии. Поди сюда, Эбби, поцелуй дядюшек!

Эбби покачала головой, закусила губу, стараясь не рассмеяться, и подчинилась. Она прижалась губами сначала к пухлой щеке, потом к впалой, потом, в свою очередь, подставила им щеку для поцелуя. И снова стала суровой, потому что — Бог свидетель! — кто-то же должен следить за порядком в этой сумасшедшей семейке, или им всем не миновать каторги!

— Ну а теперь, джентльмены, вспомните, что все мы сегодня вечером приглашены на обед — кстати, это, кажется, первое и единственное приглашение, которое мы получили с тех пор, как приехали в город, — грустно добавила она. — Думаю, нет нужды повторять, как важно произвести самое выгодное впечатление на барона Хэндли и его супругу — тогда, возможно, за этим приглашением последуют и другие. Итак, для всех нас это решающий день — если мы, конечно, хотим, чтобы Эдвардина имела успех в обществе.

— Хэндли, так-так, — хмыкнул Дэгвуд. — Наверняка он припомнит ту сотню фунтов, что ты занял у него в прошлом месяце, Бейли. Ну и народ теперь пошел — нет ни малейшего понятия о приличиях. Так что не дай ему загнать себя в угол, братец. Нужно только…

— … держать ухо востро…

— … и держаться поближе к дамам…

— … лучше всего укрыться за юбками Гермионы, верно?

Эбби подавила вздох, гадая, за какие грехи она вынуждена терпеть подобные муки.

— А теперь, дорогие мои дядюшки, у меня к вам три просьбы — всего три! Во-первых, будьте готовы вовремя, чтобы не пришлось платить кучеру за ожидание. Во-вторых, если сэр Терстон Лонгхоуп тоже окажется в числе приглашенных — а я искренне надеюсь, что его там не будет, — не вздумайте назвать его вором, ни в лицо, ни за спиной! Обещаете?

Бейли, так и не научившийся считать до трех, послушно кивнул.

Дэгвуд, более сообразительный, озадаченно нахмурился:

— Но ты сказала, что у тебя три просьбы, Эбби? Боюсь, ты что-то пропустила.

Эбби направилась к двери, собираясь заставить Эдвардину принять ванну.

— Ах да! — Улыбнувшись, Эбби бросила на них последний взгляд. — Ничего нового, дядюшка Дэгвуд. Просто хотела напомнить, что сегодня очередь Игги запереть Пончика в чулане, чтобы его мамочке не пришло в голову взять эту тварь с собой на обед!

Глава 3

Укрывшись за колонной, Брейди смотрел, как его приятель Кипп склонился к руке какой-то веснушчатой дебютантки, давно томившейся в уголке бального зала Селборнов.

Виконт Уиллоуби был гостем, о котором любая хозяйка дома могла только мечтать, — богатый, красивый, любезный и к тому же всегда готовый составить компанию девицам из числа тех, кто, к полному отчаянию своих маменек, обычно подпирал стены во время танцев.

И дело тут вовсе не в учтивости Киппа. Как ни странно, он искренне наслаждался шумным лондонским светом, перепадами его настроения, его шутками, весельем и находил удовольствие даже в его слабостях. Его хорошо знали в каждом доме, он пользовался неизменным успехом, и Брейди внезапно подумал, что его друг мог бы с полным основанием утверждать, что в целом мире у него нет ни единого врага.

Почему? Ответ был прост. Кипп давно уже понял, что быть счастливым куда приятнее, чем им не быть. К тому же это было не так уж трудно — учитывая все преимущества его рождения. Кипп до сих пор благодарил судьбу за доставшийся ему титул, поместья, огромный особняк на Гросвенор-сквер, даже за приятную внешность, которой щедро одарила его природа.

А светское общество видело в Киппе элегантно одетого бездельника и бонвивана, всегда готового посмеяться удачной шутке. Прирожденный ловелас, он мотыльком порхал от женщины к женщине, но все его любовные интрижки были легкими и необременительными, и ни одна из его подруг не проливала горьких слез, когда Кипп, покинув ее постель, перебирался в другую, где его уже ждали с распростертыми объятиями.

Словом, общество видело в нем именно того, кого он и хотел, чтобы в нем видели.

Другое дело — Брейди. Он знал своего друга настолько хорошо, насколько вообще один мужчина может знать другого. И понимал, что Кипп вовсе не легкомысленный вертопрах. Да, он обладал неунывающим характером — к счастью, он родился таким. Но при этом Кипп отнюдь не был глуп и не позволил бы никому сделать из себя дурака, хотя порой и не мешал думать о нем именно так.

Счастливый и печальный, легкомысленный и серьезный, глуповатый с виду и скептик в душе — таков был Кипп. Без труда играя на людях роль шута, на самом деле он был философом. Только самые близкие друзья догадывались, каков он на самом деле. Но часто даже и они ошибались.

Да, подумал Брейди, разглядывая толпу гостей в тщетной попытке обнаружить аппетитную блондинку из парка, похоже, его приятеля можно назвать самым серьезным из несерьезных молодых джентльменов, которых он знает.

За исключением, разумеется, его самого…

Подняв глаза к лепному потолку бального зала Селборнов, Эбби удовлетворенно вздохнула.

«Кто бы мог поверить?!» — снова повторила она про себя.

Скромно устроившись в уголке и раскрыв от восхищения рот, Эбби пожирала глазами украшенный фресками потолок и стены, элегантных лордов и леди, шушукающихся и пересмеивающихся только им понятным шуткам. И даже присущая провинциалке наивность не помешала ей понять, что перед ней — самая настоящая ярмарка невест, то единственное место, где хорошенькой Эдвардине может улыбнуться удача.

Приглашение на бал к герцогам Селборн прибыло только сегодня утром — его принес улыбающийся юноша в отлично сшитой ливрее — вместе с запиской лично от герцогини, где она весьма мило извинялась, что не прислала приглашение загодя.

Будто Эбби и без записки не была бы на седьмом небе от счастья, получив приглашение к самим Селборнам!

Тот обед, на котором семейство Бэкуорт-Мелдон побывало накануне вечером, лишь с большой натяжкой можно было считать удачным началом. Да и как могло быть иначе, если барон уныло вздыхал всякий раз, когда кто-то из гостей подносил вилку ко рту, и принимался сетовать на нынешнюю дороговизну, а потом переводил на Бейли свои выпученные, как у совы, глаза.

Это было просто ужасно. Эбби быстро сообразила, что скорее всего их и пригласили-то лишь для того, чтобы барон мог в очередной раз поинтересоваться у дядюшки Бейли, когда же тот вернет ему некогда одолженные им сто фунтов.

Жаль, конечно, вздохнула она, тем более что приглашение на обед к барону было, увы, единственным, пылившимся на треснувшей каминной полке их дома на Халф-Мун-стрит.

И вдруг приглашение на бал к герцогине Селборн!

Что тут началось! Эбби тут же затолкала Эдвардину в благоухающую ванну и собственноручно терла ей волосы, пока те не засверкали, словно чистое золото, после чего приказала племяннице хорошенько отдохнуть. Сама же она в это время, окончательно войдя в роль компаньонки, поспешно перебирала лучшие платья девушки, молясь про себя, чтобы дядюшкам не пришло в голову отправиться на бал в жилетах розового атласа или, упаси Боже, в бриджах!