Замуж в 30 лет - Лузина Лада (Кучерова Владислава) - Страница 6

Изменять мужу плохо? Ну, вроде бы да… Но если замужняя героиня кинокартины влюбляется в героя, вскипает от страсти, как чайник, и бросается во все тяжкие, мы обеляем ее. Изменять по любви – уже хорошо. А плоха уже не измена, а ханжеская мораль!

Примерно так же рассуждала моя приятельница. Она любила мужа (по-своему), любила (по-своему) бывшего любовника, при виде третьего ее просто трясло. И с точки зрения современных «лав стори», все ее поступки были оправданными, не омраченными «плохо»… Аккурат до тех пор, пока она не осознала, что спит одновременно с тремя, и не напоролась на логический вывод: «Что ж это, получается, я действительно шлюха?»

В моем новом романе одна из героинь попадает в 1911 год, где законы о чести жестки, как корсет[3]. «Забеременела – лезь в петлю, потому что аборт спокойно сделать нельзя. Раз с мужиком переспала – иди на панель. Ушла от мужа – бросайся под поезд, как Анна Каренина. Женщины рабы вашей чести…», – возмущается она.

Но, немного подумав, изрекает: «По их меркам, все наши барышни – проститутки! Все спят с кем попало. И это не мешает им считаться порядочными. У меня было больше 29-ти… Но по нашим понятиям, я не шлюха. Так, слегка легкомысленная… За это мы и боролись: за наше право на проституцию?»

Вот обоюдоострая палка о двух концах.

С одной стороны, возможность сделать аборт освобождает от рабства. Заявление «это любовь» – от ответственности. Кодекс чести нынешней дамы сомнителен настолько, что во избежание путаницы само понятие «честь» практически вычеркнуто из лексикона. Никто давно не размахивает ею, как флагом. Над миром реют иные стяги: «Классный секс», «Роковая страсть», «Обязательно переспите до свадьбы, иначе как вы узнаете, подойдете ли вы…» Девственность и целомудренность вызывает насмешки даже у мужчин!

Не мудрено, что мы недоуменно вопрошаем: «А что такого дурного в измене? Если двоим хорошо в постели, как это может быть плохо? Если у нас классный секс, какая разница, как его зовут?» Ведь шоу-бизнес, кино, романы, телепрограммы заранее оправдывают любой наш поступок! Нам точно загодя подстилают соломку под все места, дабы падать было не больно…

И все-таки стоит озвучить вопрос «Разве я не шлюха?» – мы падаем и недоуменно трем ушибленное место. Поскольку – вот любопытно! – признавать, что ты б…, все же не хочется. Хочется переспать с двумя сотнями, сделать десять абортов, напиваться и отправляться в постель с первым встреченным мачо – и оставаться хорошей девочкой. Но не получается.

И вроде каждый твой поступок в отдельности можно легко оправдать, размахивая статьями по психологии, приведя цитаты великих, сюжеты любимых фильмов. Секс, страсть, «женщина имеет право» – мгновенно встанут на нашу защиту, как адвокаты. А логика все равно против нас! Взглянув на свою амурную жизнь через плечо, другого слова не подберешь. Ну, шлюхи мы, шлюхи. Причем узаконенные.

Некогда феминистки, бывшие в основе своей по совместительству революционерками, сняли корсеты, подстриглись, закурили, устроили октябрьский переворот и первым делом отменили унижающий женщину закон о легализации проституции… Естественно! Кому сейчас нужен бордель на Крещатике, если достаточно пройтись по нему, и ты можешь подцепить пару совершенно порядочных барышень совершенно бесплатно?

Но, как по мне, укладываясь с кем-то сдуру в постель, проще честно сказать себе: «Я типичная б…». И быть ею, если ты – такая.

Нам разрешили!

Или не укладываться, если быть шлюхой тебе все же не хочется.

Ибо на поставленный мною вопрос ответить себе можешь одна только ты.

«Дайте мне точку опоры, и я переверну весь мир!»

Я открываю новый документ и, глядя на «чистый лист» в центре экрана, вдохновенно закуриваю…

Собственно, об этом я и собираюсь рассказать вам сегодня. Дело в том, что я давно уже запретила себе курить до того, как сяду писать. В результате, есть ли у меня вдохновение или нет, вскоре после утреннего кофе я всеми фибрами души начинаю рваться к компьютеру и, берясь за труд, испытываю невероятное счастье. Поскольку работать мне хочется далеко не каждый день, а вот курить – ежедневно.

Не потому ли друзья называют меня неисправимой трудоголичкой? Не верьте им! Стоит удачно разместить вожделенную «морковку» в некотором отдалении от собственного носа, и вы (будучи такой же кошмарной лентяйкой, как я) приметесь пахать день за днем, точно трудолюбивый ослик. Хоть древние именовали словом stimulus вовсе не «морковь» впереди, а палку с остроконечным концом, которой погоняли вьючных животных сзади. Однако, несмотря на столь прозаическое происхождение, стимул воистину великая вещь! И я сильно подозреваю: в славном восклицании «Дайте мне точку опоры, и я переверну весь мир» – под жизненно важной опорной точкой подразумевается именно он – стимул!

Дайте мне его, и, клянусь, я сделаю все, что угодно! Покорю Эверест и Голливуд, получу Нобелевскую премию и брошу курить…

Я уже чуть-чуть не бросила! Однажды мы с подругой собрались в путешествие. Рвались туда, мечтали о нем, продумали нашу поездку от «А» до «Я»… Но за полгода так и не сдвинулись с места. Постоянно не хватало какой-то мелочи: то времени, то денег, то новых кроссовок. Ерунда – нам не доставало стимула. Пришлось изобретать. Причем в самой жестокой форме. «А давай, – в отчаянии предложила я, – пообещаем себе, что непременно поедем, если месяц не будем курить!» Нужно уточнить: и для меня, и для нее столь здоровый образ жизни приравнивался по степени невозможности к ускоренному изучению японского языка. Тем не менее, она мужественно согласилась. Что вы думаете? Ровно через неделю страданий мы выторговали отпуск у начальства. Через две – купили билеты. Через три – упаковали вещи. Через четыре – таки закурили… Стоя в тамбуре поезда и глядя на убегающий от нас киевский вокзал.

Иначе и быть не могло! И дело было уже не в непреодолимой жажде дорваться до сигарет (напротив, за те четыре недели я с изумлением осознала, что, в общем-то, вполне могу жить без никотина). А в том, что прострадать целый месяц зазря и для нее, и для меня приравнивалось к «выучить японский язык и не поехать в Японию!»

Тут вспоминается забавная параллель. Как-то, излагая по пунктам причины, способные заставить мужчину сделать предложение руки и сердца, мой приятель назвал в их числе и такую: «Сильно потратиться». Я попросила объяснить. «Ну, – застеснялся он, – ты встречаешься с женщиной долгое время. Покупаешь ей одежду, оплачиваешь счета, делаешь в ее квартире ремонт. И в какой-то момент понимаешь: расстаться с ней после этого – значит признать: ты потратил столько денег, времени и сил совершенно впустую. Проще жениться». Я поглядела на него с любопытством – он был женат и явно знал, о чем говорил. И, выслушав его, я вдруг поняла, отчего зачастую пыталась удержать совершенно ненужных мне людей. Только оттого, что, истратив на них нервы и ночи, хотела хоть как-то вернуть свои капиталовложения! Спасибо, согласно неписаному этикету, дамы не тратят зарплаты на кавалеров. Грохни я на кого-то годовой доход – точно бы вышла замуж, исключительно из уважения к собственному труду.

Порой на поступок нас толкает желание получить, иногда – нежелание отдавать. Но вне зависимости от того, колет ли нас стимул сзади или соблазняет, маяча морковкой впереди, – невозможно не признать: с его помощью свершаются глобальные подвиги. Даже такие, как законный брак! Когда ж кому-то покажется обидным, что на женитьбу приятеля подвигло вовсе не большое чувство, а большая сумма денег, добавлю: он окольцован уже двадцать лет, не собирается разводиться и утверждает, что со временем очень полюбил свою супругу. Так тоже бывает.

Не верите, присовокуплю историю из собственной жизни. В ранней юности у меня была подруга. Затем мы разошлись – развела судьба. Виделись раз в год, поздравляли друг друга с днем рожденья. И, верно, никогда бы не воскресили былую близость, кабы не те же тривиальные денежки. В час пик своей жизни я одолжила у нее несколько тысяч и обязалась возвращать частями. В итоге впервые за много лет у нас появился повод для регулярных встреч, по ходу которых мы вспомнили наше совместное прошлое, поделились настоящим и радостно подружились уже по-взрослому. И теперь часто вспоминаем: не подсунь нам судьба эту низменную причину для свиданий, не видать нам нынешних высоких отношений, как своих ушей.