Оборотни - Шах Эдди - Страница 60

Он вспомнил, что они наблюдали за Триммлером.

Стой, надо контролировать себя. Надо приглушить свой гнев. Это не его оружие.

Он быстро оделся. Пистолет все еще находился в коричневом мешочке, и он засунул его за пояс.

Затем он добрался лифтом до восемнадцатого этажа.

Ни Билли, ни Такера там не было.

Кровь маленькой девственницы и моча. Они, должно быть, охотились за Триммлером.

За холлом открылась дверь, и он прицелился браунингом прямо в человека, который должен был сейчас показаться.

— Бога ради! — сказала Билли, перепуганная его движением.

— Шшшш! — предостерег он ее. — Где Такер?

— Не знаю. Он наблюдал…

Эдем прервал ее, развернувшись к двери Триммлера с пистолетом в руке. Он повернул ручку; дверь раскрылась легко, она не была заперта.

Он спокойно вошел в комнату. Билли оставалась на месте, не зная, что предпринять. Затем она последовала за ним.

Свет был включен. В гостиной никого не было.

Сперва он увидел Труди. Она лежала на полу, у туалетного столика в спальне. Крови не было. У нее просто была переломлена шея, как у цыпленка, и свернута под углом к ее обнаженному телу.

Триммлер лежал на кровати. Там была лужа крови, пропитавшей простыни. На полу валялись шерстяные одеяла.

Быстрым взглядом Эдем осмотрел всю комнату. Кто бы ни сделал это, он давно уже скрылся.

Эдем видел смерть в различных видах, но он не был подготовлен к тому, что сделали с Триммлером.

Ученый был голым. Тело, неправдоподобно белое на фоне красной кровати, очевидно непривлекательное при жизни, теперь выглядело какой-то гротескной тушей: большое брюшко сползло на бедра, а талия стала почти плоской.

Это было странное зрелище, отвратительное в своей садистской изощренности: обе его руки были отрезаны выше локтя и положены друг на друга так, что кисти, согнутые и скрученные, изображали свастику.

Почти час Эдем оставался в своей комнате, прежде чем у двери появился глава сыскной полиции. За это время он дважды видел Такера.

— Какого черта вы вызвали полицейских?

И:

— Достанется же вам от управления!

Кроме того, он видел Билли, которая зашла провести с ним минут десять и мало что говорила, а также местного доктора, который перевязал ему палец на ноге и посоветовал несколько дней не ходить на работу.

Он не был готов рассказывать полиции больше того, что те и так уже знали.

— Видели вы кого-нибудь? Ничего подозрительного в отеле?

— Ничего, — ответил он.

Полицейский покачал головой. Он был в затруднительном положении, понимая, что в этом деле много чего намешано. Но ЦРУ уже предостерегало его начальство, и ему приходилось ограничиться простыми вопросами. Распоряжайся он сам, всех бы забрал в полицию и допросил бы по всей строгости. А так что?

Когда полицейский ушел, Эдем лег на кровать. Он осознавал, что происходило в его голове: там боролись силы добра и зла.

Отстранись от этого. Все закончено. Отправляйся дамой, к «Эмме», «Стиду» и к домашней готовке Лили.

Но ты же знаешь, кто эти мерзавцы! Накрой их. Ведь ты никогда раньше не сторонился работы, никогда не оставлял ее незаконченной. А они завязали проклятый кусок проволоки на твоем большом пальце ноги и потешались над тобой.

Уезжай домой, Эдем. Это не место для тебя. Занимайся собственным делом, отправляйся домой.

Не могу, Маркус. Они кружили вокруг меня, и я не могу этого оставить.

Брось все немедленно.

Почему? Это не по мне.

Как всегда, победила темная сторона.

Он надел пальто, спрятал браунинг в заплечную кобуру, прихватил дополнительные патроны и вышел.

Коридор тщательно охранялся, в обоих его концах стояли полицейские. Он заглянул в номер Триммлера и увидел разворачивавшуюся активность. Доктора, полицейские фотографы, все эти томы, дики и хэнки из полицейских служб. Должно быть, в остальной части этого старого города вечером наступило спокойное время.

— Куда вы идете? — спросил Такер, увидев его.

— Подышать свежим воздухом.

— Вам не следует покидать отель.

— Почему? Охранять больше некого.

— Вы должны оставаться здесь.

— Я больше не работаю на ваших людей.

— И все же я не думаю…

— Может, вы меня арестовали?

— Вы гнусный хитрец. — Такер сознавал свою здесь ненужность. — Они захотят увидеть вас. — Он сделал последнюю отчаянную попытку. — Послушайте, они захотят узнать, что произошло на самом деле.

— Спрашивайте у Билли. Она вошла туда вместе со мной.

— Она говорит, что у вас в руке был пистолет, когда она вас увидела. Что вы подозревали возможность случившегося. Это правда?

— Не глупите. Не думаете же вы, что я отрезал его руки своим пистолетом?!

— Но зачем он вообще, этот пистолет?

— А чего вы от меня ждали? Вас здесь не было, Такер. Я был предоставлен самому себе.

Агрессивность Эдема сработала. Цэрэушник заметно побледнел от этого напоминания о своей опрометчивости.

— Я же сказал. Говорят, что вы хотели… какое все дерьмо…

— Ваши люди. Ваши проблемы.

Билли перехватила Эдема, когда он поджидал Фрэнки, чтобы проехать в город. Коричневая сумка, как всегда, была перекинута через его плечо.

— Такер сказал, что вы хотите уехать. Зачем? — спросила она.

— Нет смысла ошиваться здесь. Все кончено.

— Могу я поехать с вами?

— Нет. Вы же из ЦРУ. Они потребуют от вас отчет.

— Я начинаю понимать вас, упрямый парень. У вас опять в глазах тот давешний блеск.

— Не ищите того, чего нет.

— Они говорили, что вас тянет к смерти.

— Пустяки. Мне просто не нравится, когда меня пытаются задвинуть.

— Кто же?

— Мне просто нужно выбраться отсюда. А как вы? Получше?

Она не обратила внимания на его озабоченность. Ее плохое самочувствие никого не волнует. И когда он невольно напомнил об этом, она почувствовала, как тошнота подступила к горлу, и надо было как-то удержаться.

— Могу я все же поехать с вами? Одной здесь невмоготу.

Эдем положил руку ей на плечо.

— Так надо. Не спрашивайте меня почему. Просто… оставайтесь здесь, пока я не вернусь.

Он забрался в такси и хлопнул дверцей. Билли стояла на тротуаре и наблюдала за ним; он помахал ей, пытаясь успокоить. Не в силах дальше сдерживать рвоту, она метнулась обратно в отель.

— Куда теперь? — спросил Фрэнки.

— Не спеша к Французскому кварталу. Поехали.

«Кадиллак» тронулся с места и повернул на Кэнел-стрит.

Через зеркальце заднего вида Эдем смотрел, как Билли побежала в отель. Он сожалел, что бросает ее в такое время, но ему нужно было остаться наедине с собой.

— Слышали, что там произошло? — спросил он у Фрэнки.

— А как же! Полицейские машины, вой сирен, половина полицейских Нового Орлеана подкатила к отелю. Наша цель?

— Мне хочется еще немного посмотреть на вуду.

— Вы шутите? — Фрэнки в зеркальце посмотрел на Эдема и сам ответил на свой вопрос: — Нет, вы не шутите.

— Мне нужен Фруктовый Сок. — Эдем вынул из кармана бутылку, которую обнаружил в солярии, и протянул ее через сиденье, чтобы Фрэнки мог лучше рассмотреть. — Я думаю, что это его.

— Выглядит знакомой. Где же вы ее достали?

— Это не важно. Я хочу повидать этого человека.

— Можно попытаться. Но не следует ли оповестить об этом управление?

— Это личное дело. Касается только меня.

Фрэнки пожал плечами, проехал по Кэнел-стрит и повернул на Бейзин-стрит. Жизнь в квартале продолжалась полным ходом, но здесь, На северной стороне, улицы были пустынны, верхнее освещение слабым, обстановка казалась угрожающей. Фрэнки подкатил к бордюру.

— Почему здесь? — спросил Эдем.

— Он должен быть где-то тут. В это время ночи его «малина» здесь. Плохое место. Но вы же хотели быть предоставленным самому себе.

— Как мне найти его?

— Он сам найдет вас. Если захочет.

Эдем открыл дверцу и вылез.

— Вы безумны, — сказал Фрэнки. — Они уже знают, что вы здесь. Как только они увидели эту машину.