Ожидая тебя - Майклз Кейси - Страница 41

Джек все же сделал попытку прервать Мери, но она не дала ему это сделать.

— Черт возьми, Джек, я осталась здесь из-за тебя. Кому-то надо было остаться. Я не слонялась, не искала приключений. А ты глубоко запрятал свою боль, Джек. Ты лелеял в душе свои прошлые страдания, и, возможно, они помогли тебе выжить и преуспеть. Но ты забыл о мечтах, об обещаниях. Ты ни разу не вспомнил обо мне, вот разве о том, что я видела тебя в минуту унижения, в момент твоего поражения. А такой, какая я сейчас, ты меня не воспринимаешь. Для тебя я все еще ребенок, обуза. Не знаю, смогу ли я тебя когда-нибудь простить за это.

— И это все, Мери? — Джек встал и, обогнув круглый стол, сел на диван рядом с ней. — Давай все расставим по местам и больше никогда к этому не будем возвращаться. Выскажись начистоту — все, что ты хотела мне сказать все эти пять лет, — накричи на меня, если хочешь. А хочешь — поговорим о том последнем дне, дне нашей так называемой свадьбы? — Мысленно он молился, чтобы она отказалась. Потому что не был готов рассказать ей все, сомневаясь, что вообще когда-нибудь будет готов.

— Не думаю. — Мери покачала головой. — И… и как я уже сказала, я понимаю, почему тебе пришлось уехать. Я могла бы тебя просто убить за то, что ты не возвращался так долго, но я понимаю, почему тебе надо было уехать. Правда. Только…

Джек вздохнул с облегчением: ему дарована отсрочка.

— Мне кажется, я начинаю понимать, Мери. Все дело в том, что я ждал, что здесь все останется прежним. Минус Август, конечно. — Джек попытался улыбнуться, чтобы рассеять гнетущую атмосферу. — Я доверял Генри Шерлоку, я доверял Киппу и его матери. Я доверял Клуни и Клэнси, Максвеллам, Алоизиусу. Я верил, что они позаботятся о тебе и не дадут тебя в обиду. И… ты заслуживаешь того, чтобы я сейчас признался — я всегда следил за делами Колтрейн-Хауса издалека. Хочешь — верь, хочешь — нет.

— Правда? — Мери нервно сжимала и разжимала на коленях кулаки. — И как же?

Джек взял ее руки в свои и сжал ей пальцы. Сейчас он скажет ей не всю, но хотя бы часть правды.

— Ладно. Я не собирался тебе этого говорить, но мне хочется, чтобы я тебе снова понравился, ну хотя бы чуть-чуть. Ты ведь читала бухгалтерские книги, Мери. Мне Шерлок сказал. Ты помнишь фамилии Ньюбери и Голд?

Она кивнула, неожиданно заинтересовавшись.

— У них наши закладные. Ньюбери — торговец углем, а мистер Голд — ростовщик из Лондона. А что?

— Потому что Ньюбери — это я, Мери, а Уолтер — Голд. Я говорил тебе, что мы с Уолтером деловые партнеры. На самом деле он владеет половиной городского дома в Лондоне и небольшой частью Колтрейн-Хауса. Это джентльменское соглашение, Мери. Уолтер получает проценты со всего, что принадлежит мне, а я — проценты с того, что принадлежит ему.

— Я не понимаю. То есть я понимаю, что вы деловые партнеры, а остальное — нет. Как вы можете быть Ньюбери и Голдом?

Джек, улыбнулся, начиная понемногу расслабляться.

— На самом деле не мы Ньюбери и Голд, а два джентльмена с этими именами, но деньги, которые они так быстро смогли одолжить моему нуждающемуся в средствах отцу, принадлежали мне и Уолтеру. Благодаря Уолтеру, который получал деньги через Ньюбери и Голда, а также благодаря себе я получил возможность следить за всеми финансовыми операциями Колтрейн-Хауса уже спустя три месяца после моего знакомства с Уолтером. Неужели ты думала, что я позволю увести Колтрейн-Хаус у нас из-под носа? Что я лишу тебя твоего единственного дома?

Над их головами вдруг зажглась люстра, вся до единой свечечки, но в дневном свете этого не было видно. Однако радость привидений была несколько преждевременной.

— Я этому не верю. — Мери побледнела и так крепко сжала пальцы Джека, что он даже поморщился. — Ты владелец закладных на свое собственное имущество? Я работала день и ночь без продыху с тех пор, как умер Август, чтобы расплатиться… с тобой?

Похоже, он поспешил с правдой, подумал Джек.

— Черт возьми, ты права, Мери. И что же дальше?

— Это вовсе не смешно, Джек. Полагаю, сейчас ты мне признаешься, что этот ужасный Макдугал тоже ты? — сказала она, пытаясь вырвать руки, но Джек был не настолько глуп, чтобы позволить ей это — наброситься с кулаками. Зная, что следующие его слова могут смягчить ее гнев, он быстро произнес:

— Нет, это не я, Мери. К сожалению.

Он видел, как ее гнев постепенно проходит.

— А Генри об этом знает? То есть что вы с Уолтером настоящие владельцы закладных? Он будет рад узнать: получается, долги не такие большие.

— Возможно, он и был бы рад, если бы я ему об этом сказал, — ответил Джек, тщательно подбирая слова. Это была еще одна причина, по которой он пока не хотел говорить Мери всей правды. Одно неверное слово, и она поймет, о чем он думает, а может, и что задумал. — Я взял у него папки со всеми финансовыми документами и отдал их Уолтеру, чтобы он в них разобрался. Но я не вижу причины беспокоить Шерлока нашими делами. Другими словами, мне бы не хотелось выдавать нашего секрета, раскрывать наш обман. Это не значит, что я не благодарен Шерлоку за его верную и добросовестную службу. Я даже намерен попросить его сделать кое-какие инвестиции от моего имени. Учитывая его собственные обстоятельства, голова у него работает неплохо. У него такой прекрасный дом.

— Лжет, — возмутился Клуни и с высоты погрозил Джеку пальцем. — Я тебя знаю, Джек Колтрейн. Ты пытаешься облапошить Мери. Зачем ты это делаешь?

Мери кивнула, но отвела взгляд, и это немного обеспокоило Джека.

— Генри это понравится, Джек. Он счастлив, что ты вернулся, и я верю, что он всем сердцем любит Колтрейн-Хаус и был бы очень огорчен, если почувствовал бы, что здесь ему больше не рады, что его услуги больше не нужны. — Потом она улыбнулась и посмотрела Джеку прямо в глаза. — Даже если он самый большой зануда на свете.

Откинув голову, Джек громко расхохотался и, притянув Мери к себе, обнял ее.

— Господи, Мери! С тобой не соскучишься! — сказал он, целуя ее в макушку. — Мне жаль, что я уехал, не попрощавшись. Прости, что я тебе не писал, что заставил тебя поверить, будто я навсегда вычеркнул тебя из своей памяти и из своей жизни. — Джек посмотрел на стоявший в углу стул, на котором лежала кукла в длинном кружевном платье и с глуповатой улыбкой на фарфоровом личике. — И я прошу прощения за эту куклу, хотя ты вряд ли меня когда-нибудь простишь.

— Никогда. — Она прижалась к нему и потерла пальцем его грудь так, как она делала в детстве, чтобы ощутить его тепло.

Ему показалось, что палец Мери прожег рубашку до самой кожи, оставив след. Он осторожно отодвинул Мери и заглянул ей в глаза. В те самые глаза, которые вытирал платком, когда она плакала, упав и содрав коленку. Ей тогда было шесть лет.

Но воспоминание не помогло. Он видел ту Мери, которая сидела рядом. Его жена, его мучение, его жизнь.

— Настоящим обещаю, — торжественно провозгласил он, — что с этого момента мы с тобой партнеры по Колтрейн-Хаусу. Мы будем вместе объезжать поля, вместе обсуждать, где проводить дренажи и ставить дорожные указатели. — Он запнулся, потому что ему показалось, будто с потолка до него донесся перезвон. — И дом будем ремонтировать вместе. Начнем с того, что составим план, чтобы мастера работали сначала только в западном крыле, а не во всем доме. Не то мы оба через неделю сойдем с ума от шума и беспорядка. Согласна?

— Согласна, — сказала Мери, потом вскрикнула и снова бросилась в объятия Джека. — Черт бы их побрал, — добавила она, когда Джек снял у нее с колен хрустальную подвеску и удивленно посмотрел сначала на нее, а потом — на люстру.

— О ком ты, Мери? — спросил Джек, решив, что рабочим, возможно, следует сначала заняться не западным крылом, а центральной частью дома, в первую очередь — люстрой.

— Клуни и Клэнси, разумеется. — Она погрозила люстре кулаком. — Я же сказала вам, что сама за себя отвечаю.

Он не знал, сердиться ему или смеяться, но гнев все же взял верх.

— Наверху стучат молотками, Мери, слышишь? Вот подвеска и отлетела. Нет никаких привидений, Мери. Ты требуешь, чтобы я не воспринимал тебя как маленькую девочку. А как прикажешь это делать, если ты настаиваешь на том, что в доме разгуливают привидения?