Взаимная помощь среди животных и людей как двигатель прогресса - Кропоткин Петр Алексеевич - Страница 78

Но их планы шли еще дальше, а именно к использованию «спящих еще богатств России» — не путем концессий капиталистам, а путем местного строительства. Здесь предстоит не только использование лесных богатств и рыбной ловли на реках и озерах, которые быстро стали переходить в руки иностранцев, ведущих хищническое хозяйство, а также вообще в промышленности обрабатывающей и фабрично-заводской, в устройстве подъездных путей, и т. д., и т. д.

Во всем этом, при громадности крестьянского населения в России, кооперации, правильно понятой, как ее понимал ее основатель, Роберт Оуэн, предстоит сыграть в двадцатом вере такую почтенную роль, какую сыграли в конце средних веков гильдии и вольные города.

Приложение 2

Черновик незавершённой статьи «Рабочие и интеллигенты» был обнаружен мной в 2005 г. в Фонде П. А. Кропоткина Государственного архива Российской федерации (Ф. 1129. Оп. 1. Д. 665. Статья Петра Алексеевича Кропоткина «Рабочие и интеллигенция». Черновик). Документ представляет собой восемь двусторонних листов, заполненных рукописным текстом на русском языке. Текст сопровождается небольшими исправлениями автора. В расшифровке составителя описи фонда документу был дан заголовок «Рабочие и интеллигенция». Пётр Алексеевич надписал рукопись как «Раб. и Интелл.». Соответственно этот документ можно именовать и как «Рабочие и интеллигенты» (См.: ГАРФ. Ф. 1129. Оп 1. Д. 665. Л. 1).

Мы полагаем, что публикуемый нами черновик статьи Кропоткина, вероятно, относится к началу 1910-х гт. На это указывает упоминание в его тексте некоей брошюры об интеллигенции, автор которой отмечен инициалом Г. Вероятнее всего, речь идёт о брошюре Георгия Гогелиа[366] «Об интеллигенции» (1912)[367]. В этой работе Гогелиа трактует интеллигенцию как группу, объединяющую людей, связанных общим уровнем образования: «Под интеллигенцией подразумевается многочисленная пёстрая масса людей, получивших образование и обладающих соответствующими дипломами»[368]. Он указывал на заметную среди работников высокоинтеллектуального труда резкую дифференциацию по источнику и величине доходов и отношению к эксплуатации наёмного труда[369]. Исходя из этого, Гогелиа пришел к выводу, что «интеллигенты не образуют особого класса, а растворяются в разных общественных классах»[370]. Работников высокоинтеллектуального труда, подвергающихся эксплуатации, Гогелиа обозначал как «трудовую интеллигенцию»[371], подчёркивая тем самым общность их интересов с интересами рабочих. Отрицал он также наличие у слоя интеллигенции общей, классовой идеологии, указывая на тот факт, что из её среды вышли идеологи диаметрально противоположных идейных течений[372]. Оценивая социалистические партии как «диктатуру над пролетариатом» со стороны представителей революционной интеллигенции, Гогелиа считал, что интеллигенты должны отказаться «от роли диктатора над рабочим классом», «помогать развитию рабочей самостоятельности и самодеятельности», способствуя созданию независимых самоуправляющихся рабочих профсоюзов — синдикатов[373]. Гогелиа вступал в своей брошюре в полемику с распространившимися в то время среди значительной части анархистов под влиянием работ Я.-В. Махайского представлениями об интеллигенции как новом господствующем классе или части такового. Гогелиа полагал, что новый правящий класс бюрократии, имеющий все шансы на завоевание господства в случае прихода к власти при одновременном осуществлении идеалов марксистского «государственного социализма», сложится из «администраторов производства», функционеров социал-демократического и рабочего движений, а также высшего слоя квалифицированных рабочих[374].

Концепции Гогелиа соответствуют во многом изложенные Кропоткиным в данной рукописи мысли о содержании брошюры, посвященной интеллигенции. Например, он пишет: «В своей брошюре Г. прекрасно доказал, что интеллигенция — не составляет особого класса»[375]. Говоря о социально-экономической сущности интеллигенции, Кропоткин высказывает мысли, во многом близкие концепции Гогелиа. Так, в публикуемой рукописи под термином «интеллигенция» он понимает работников высокоинтеллектуального (в том числе — управленческого) труда, получивших высшее образование. По присущей этому слою функции распространителя сформировавшихся в рамках данного общества культурных ценностей интеллигенция, по П. А. Кропоткину, является наследником духовенства.

Д. И. Рублёв, кандидат исторических наук.

В своей брошюре Г.[огелиа] прекрасно доказал, что интеллигенция — не составляет особого класса.

Совершенно верно. Класса[377] она не представляет.

Слово класс, в Зап.[адной] Евр.[опе], сперва отождествлялось с понятием сословие (classe des nobles[378], прежде было Etat — сословие; nobles, marchands, tiers etat — дворяне, торговцы, третье сословие).

Теперь имеет определенный экономический признак.

Этого экономического признака, инт.[еллигенция] не имеет.

Но следует ли из этого, что она не представляет определённого сословия.

Конечно, нет.

Возьмем духовное сословие — напр.[имер] ламы у монголов. Громаднейшие большинство их — нищие, след.[овательно] класса, в экономич.[еском] смысле, из себя не представляют.

Но они представляют собою сословие, с определёнными сословными интересами, кот.[орые], будут сущ[ествовать] до тех пор, пока сословие существует — пока границы м.[ежду] ними и массою народа не стушуются.

То же с интеллигенциею.

Что составляет признак сословия?

Известные права политические, пока они есть. Напр.[имер], право занимать известные должности, известные привилегии политические — не подвергаться телесному наказанию, жить в столицах (для евреев) если имеется такой-то диплом, привилегии в военной службе и т. д.

И — еще важнее всего прочего — известное положение в обществе. К лицу духовн.[ого] сословия подходят под благословение. Священники или сами пользуются уважением, или внушают суеверный страх, и т. д. и т. д. Причем нравственный престиж еще важнее политических прав сословия.

Дворянин, вплоть до Фр.[анцузской] рев.[олюции][379], мог безнаказанно побить буржуя — если он не принадлежал к чиновничьему сословию, хотя бы чин его был только XIV класса («не бей меня по морде» — «начальники почтовых станций пользуются правами чиновников XIV класса, Во ограждение от побоев»: это б.[ыло] напечатано и висело на стене в моем бытии на каждой почтовой станции).

И так — в тысяче вещей. Кончая курс в университете — становился личным дворянином — и IX класса — и т. д., не говоря уже о почете, кот.[орый] они разделяли наравне с духовным лицом (из кот[оро]-го и вышла в старину интеллигенция).

Словом, интеллигенция представляет определённое сословие и, как таковое, имеет свою сословную идеологию. К ней я сейчас перейду.

Что они яро враждуют между собою? — Да. — Но то же делают лица духовного сословия. Церкви разделяют людей более даже, чем классовые (экономические) перегородки. А м.[ежду] т.[ем] между духовным лицами всех наций и всех классов есть общие сословные признаки: Они — руководители души, посредники между божеством и людьми, носители «благодати».