Шимпанзе горы Ассерик - Брюер Стелла - Страница 2

Есть еще один момент, касающийся принципиальных вопросов природы общения у животных. Из наблюдений Брюер следует, что подача голосовых сигналов у обезьян бывает и тогда, когда никакого «обезьяньего окружения» нет. В своих физиологических исследованиях на изолированных особях шимпанзе и капуцинов мы обнаружили закономерности возникновения и угасания пищевого голосового сигнала: он зависел от уровня пищевой мотивации, а не от присутствия других особей. Эти факты, много раз проверенные в дальнейшем на детенышах, развивавшихся в полной изоляции от взрослых обезьян, подтверждают то положение, что при определенных условиях среды и состоянии самой обезьяны она не может не издать необходимого голосового сигнала. Это обстоятельство переносит наблюдаемый феномен в область надорганизменной адаптации. В этом аспекте наука располагает пока очень небольшим запасом убедительного материала.

Исходя из наблюдений С. Брюер, можно сказать, что голосовые сигналы различного значения — ориентировочные, пищевые, угрожающие и др. — императивно воздействуют на всех особей, выполняя тем самым видовую адаптивную функцию. Так, шимпанзе Тина, Пух и Уильям, приученные Стеллой находить и употреблять в пищу плоды диких фруктовых деревьев, «начинали возбужденно пыхтеть, обнимать друг друга и с характерными звуками пищевого хрюканья торопливо бросались к деревьям». Казалось бы, о чем тут сообщать друг другу, когда деревья, усыпанные вкусными плодами, у всех на виду. С другой стороны, будь перед деревом только одна обезьяна, она делала бы то же самое, так как сработал бы приспособительный видовой механизм.

Особенно интересно было читать о предметно-орудийной деятельности обезьян, о частом и разнообразном использовании шимпанзе природных объектов. Камень, брошенный рукой Уильяма, одинаково опасен и для павиана, и для Стеллы. Шимпанзе довольно успешно расправляются палками и камнями с крупными змеями, а не обращаются в паническое бегство. И вообще, как можно видеть из рассказа Брюер, паника — редкое явление в поведении шимпанзе. Все обстоит гораздо рациональнее; вполне возможно, что этому способствует своеобразная «круговая оборона стада», имеющая много глаз и ушей, а также дифференцированную систему коммуникации.

Несколько слов об отношении обезьян к огню. Зарисовки, сделанные Брюер, очень важны для понимания истоков первобытной культуры человека. В самом деле, использование еще не остывшей золы костра для устройства ночлега или поиск в горячей золе поджаренных стручков, семена которых стали от этого вкуснее, — не является ли все это свидетельством того, какой могла быть заря человечества? Во время наших экспедиций на озере Язно мы неоднократно убеждались, что в холодную погоду пламя костра не отпугивало ни шимпанзе, ни даже резусов. Об этом свидетельствуют и кадры кинофильма «Косматые робинзоны» (Леннаучфильм, 1977).

В заключение следует признать, что Стелла Брюер нашла правильный путь спасения шимпанзе, по тем или иным причинам вырванных из своих естественных условий. Во всяком случае, формирование небольших групп шимпанзе и внедрение их в ареал может оказаться более экономичным и действенным способом сохранения на нашей планете этого вида человекообразных обезьян, чем случайное столкновение «цивилизованных» шимпанзе с дикими.

Издание на русском языке книги Стеллы Брюер — очередной важный шаг в распространении новейшей научной мысли среди широкой читательской аудитории. Вместе с книгами Дж. Гудолл «В тени человека» («Мир», 1974) и Ю. Линдена «Обезьяны, человек и язык» («Мир», 1981) эта работа С. Брюер окажет серьезную поддержку всем, кто пытается по-новому осмыслить природу поведения антропоидов.

Л. А. Фирсов

Предисловие

Среди животных шимпанзе, несомненно, самые удивительные создания в мире. Если мы заглянем в словарь, то узнаем, что шимпанзе — это ближе всех стоящая к человеку африканская человекообразная обезьяна. Сколь велика степень этого сходства, люди поняли лишь тогда, когда начали изучать поведение шимпанзе в естественных условиях обитания — в горах и лесах их родной Африки. Вот уже восемнадцать лет я веду наблюдения за шимпанзе в национальном парке Гомбе (Танзания), слежу за тем, как складывается жизнь знакомых мне обезьян, и все больше узнаю об их необыкновенно сложном социальном поведении.

Шимпанзе обитают в экваториальном поясе тропической Африки. Они хорошо приспособились к жизни в лесу и большую часть времени проводят на деревьях, в тенистых зеленых кронах, где подувает легкий ветерок и много молодых побегов и сочных плодов. Спят они тоже на деревьях, в гнездах из веток и листьев. В минуты возбуждения шимпанзе неистово раскачиваются среди ветвей, размахивая толстыми сучьями и наполняя воздух громкими криками. Таков образ жизни большинства шимпанзе, и такова была бы жизнь всех представителей этого вида, если бы человек не вмешивался в их существование.

К несчастью для шимпанзе, человек, эволюционировавший параллельно со своими человекообразными родственниками, приобрел в процессе развития необыкновенное стремление к знаниям и способность изменять природу вещей. Человек вырубает леса, чтобы строить дома и выращивать пищевые культуры, и тем самым уничтожает естественную среду обитания шимпанзе. Человек отлавливает детенышей обезьян и отправляет в заморские страны, чтобы изучать их, глазеть на них, а иногда и заботиться о них — но лишь в условиях, привычных для человека. Приобретя власть над рыбами морскими, птицами небесными и тварями земными, человек может делать с ними все, что ему вздумается. Такова, по крайней мере в большинстве случаев, его позиция.

К счастью, существуют люди более разумные, менее самодовольные, способные понять истинные ценности. Несколько лет назад я получила письмо от некоего мистера Брюера из Гамбии. Он сообщил мне интересные сведения об осиротевших шимпанзе, за которыми ухаживала (и наблюдала) его дочь в природном резервате Абуко. Так я впервые услышала о Стелле. Мы стали с ней переписываться, и скоро мне уже казалось, будто я давно знаю Уильяма, Тину, Пуха и всех остальных. Я была поражена той самоотверженностью, с какой Стелла отдавалась делу охраны природы, а также ее способностью к точным наблюдениям. Спустя еще какое-то время мы встретились в Лондоне.

Стелла поставила своей целью вернуть в тропические леса Сенегала тех шимпанзе, которые долгие годы провели в неволе и даже родились там. Это был очень смелый замысел: нужно было не просто выпустить обезьян в подходящем месте, но помочь им приспособиться к жизни в новых условиях, научить распознавать опасность и правильно реагировать на нее, показать, какую пищу они могут есть и где ее найти, как раскалывать орехи, выуживать муравьев, сооружать гнезда. Стелле предстояло научить своих питомцев искусству выжить и уцелеть. Но прежде ей следовало увидеть, как шимпанзе живут в природе. И я пригласила ее в Гомбе. Во время своего визита Стелла смогла внимательно присмотреться к поведению диких шимпанзе и понять, какой образ жизни должны вести ее обезьяны, когда наступит момент их освобождения.

С тех самых пор я с восхищением и живым интересом слежу за всем, что делает Стелла Брюер для осиротевших животных. Если кто и отличается терпением, мужеством и склонностью к экспериментальной работе, то это, безусловно, она. Она уже добилась гораздо большего, чем можно было предположить. Ее наблюдения расширяют знания о самых близких наших родственниках из мира животных, помогают понять, как шимпанзе приспосабливаются к новым условиям, новой пище, новым опасностям, новым понятиям.

Наблюдая за вольной жизнью шимпанзе в Гомбе, я часто думаю о тех несчастных узниках, которые в угоду человеку томятся за решеткой зоопарков или выполняют всевозможные трюки на арене цирка, и так изо дня в день, из года в год, без всякой надежды на освобождение. Если Стелла достигнет своей цели, для некоторых из них появится возможность вернуться в джунгли, где они должны находиться по праву рождения.