Стража (СИ) - Радин Сергей - Страница 71

Андрей осторожно поднял лапу и поцеловал её. После чего с трудом встал и поклонился Вадиму.

"Так доблестный Вадим обрёл нового вассала — с сарказмом подумали мы. Ах, как это патетично! — хмыкнул Вадим. — Правда, остаётся одна неясность, причём очень впечатляющая, хотя и совершенно ненужная в череде деловых мыслей на данный момент. Кому в благодарность целовал лапу Андрей — Зверю или Вадиму? И, опять-таки, кому он без слов присягал? Если присягал…"

— Всё. Едем.

Вадим сел сзади, свесив правую руку.

Остальных боевиков, как и Андрея, он, в общем-то, не боялся. Хотя мельком представлял, что бы произошло, накинься эта куча сейчасных манекенов на него (или на них?). Весёлая бы вышла драчка, особенно если вспомнить, что правой рукой он больше не может держать оружие.

На втором повороте, огибая торец дома, Вадим поневоле схватился за Андрея, чтобы не выпасть с седла машины. Андрей временем дорожил, в отличие от некоторых, и гнал здорово. "В отличие от некоторых… Не будем показывать пальцем, но имя небезызвестно", — безрадостно вспомнил Вадим старую щутку и резко отдёрнул лапу от рубахи Андрея. Показалось? Или Андрей вздрогнул, поняв, чем касается его тела ездок сзади?

"Ах, какие мы все впечатлительные и мнительные, — думал Вадим, чувствуя, как эти впечатлительность и мнительность заковывают его собственное тело в броню напряжения. Чувствительность немедленно предложила новый поворот для размышлений. — Моё собственное тело. Разбежался. Где же оно моё, если Зверь лезет из него — из меня? — дай ему только мельчайшую возможность? Где?" Воображение, как водится, тоже не дремало — тут же подбросило в костёр сумбурных мыслей своё полено — Яркую картинку: Вадимова кожа натягивается под напором изнутри и лопается в тысяче мест, обнажая выпирающую наружу шипасто-бронированную чешую, блестящую от потёков крови…

Последний поворот к перекрёстку оборвал "высокий полёт воображения" — и вовремя, ибо Вадим отчётливо ощущал, что его уже просто трясёт от засевшей в мозгах мысли: "Так чего во мне больше — человеческого или Звериного?"

Тело застыло в железном напряжении, и с мотоцикла он побоялся встать.

— Приехали, — сказал Андрей с некоторым недоумением, почему Вадим сидит на месте.

— Я подожду здесь.

— Нет. Я оставлю мотоцикл, чтобы они думали, что вот-вот вернусь. Это удержит их на месте, пока нас нет.

"Он объясняет мне, как ребёнку-дебилу". Пытаясь сосредоточиться на анализе поведения Андрея, Вадим одновременно сделал попытку пошевелиться. Через секунды множество уколов в обе затёкшие и будто вспухшие ноги заставило его охнуть, и он снова осел на сиденье, с горечью и злостью понимая, что без посторонней помощи ему не встать.

Что-то быстро-быстро погладило его левую ладонь.

Ниро. Пёс встал на задние лапы, передними упираясь в мотоцикл и в бедро хозяина. Внимательный взгляд всепонимающих собачьих глаз успокоил — чуть-чуть — Вадима, но способности двигаться не появилось. Вадим криво усмехнулся: надеялся, что Ниро — пёс волшебный? Наив-то, а?

Андрей меж тем с недоумением наблюдал за ними. Ниро повернулся и коротко гавкнул на него.

— Вадим…

— Я не могу встать! — раздражённо сказал Вадим.

— А сказать сразу — языка нет, да?

Механическая кукла, в которой что-о сломалось, но механизм которой всё ещё туго, но действовал, — вот так себя чувствовал Вадим, пока Андрей стаскивал его с мотоцикла. И не просто стаскивал — наваливал на себя. Стоять Вадим не мог: ноги как надутые пузыри. Попробовал ими пошевелить и постыдно повис на Андрее.

— Всё нормально. Перенапряг — и больше ничего. Ща, разойдёшься.

И правда, через несколько шагов ощущение резиновых ног, наполненных фейерверками из острых игл, пропало.

После чего вернулась способность беспокоиться из-за происходящего вокруг, что и заставило обернуться. Ровные ряды боевиков на мотоциклах окаменело застыли у костра, где Андрей оставил свою машину. "Как загипнотизированные. Хотя я никогда не видел загипнотизированных. Или как зомби".

— Вадим, я не хочу тебя пугать, но с этой руки тебе придётся снять наруч, — осторожно сказал Андрей. — Ты сам-то ничего не чувствуешь?

"С этой руки?" Вадим не сразу понял. Взглянул на одну, на другую руку.

Нет, он не чувствовал. Бронированная кожа незаметно для глаза поднималась к локтю — настоящий панцирь. Рука увеличивалась в объёме, толстела, и наруч с метательным ножом впился в броню, готовый вот-вот разорваться.

Не дожидаясь реакции остолбеневшего Вадима, Андрей расстегнул наруч и виновато сказал:

— Это ведь из-за меня, да? Я же помню: ты уходил — всё нормально было. Не психуй, ладно? Скиф, наверное, вернёт руку в нормальное состояние. Он в таких делах мастак.

— Будем надеяться, — выдавил Вадим.

С оценкой Скифа он согласен, однако… "Не слишком ли я верю во Всеслава? Славка и так забрал в руки все нити событий. С другой стороны, на кого надеяться, как не на Славку? Нет! Лучше не надеяться. Тем страшнее разочарование".

Ненужные размышления отвлекали, пока он шёл к дому — как под конвоем: Ниро слева, Андрей — справа. А дальше "конвой" логично расставил мысли по местам — одолели хозяйственные. Сначала — Ниро. Пёс давно не ел, а нагулялся вдоволь. Выполнил ли Митька обещание пожарить колбасу, чтобы не испортилась? Конечно, для Ниро и сухой корм найдётся, но — или пёс к нему непривычен, или всё-таки не нравится — только Ниро ест его неохотно… Потом — Андрей. Его теперь и с Киром оставлять опасно, если Чёрный Кир является сейчас тем, кем сейчас же пребывают его боевики. Случись что — и Кирилл будет спокойно смотреть, как Шептун убивает его друга… Вот так дошёл черёд и до раздумий о Кирилле.

Они начали спускаться мимо газона с "лесным уголком", и Вадим спросил:

— Кирилл теперь нам помогать не будет?

— Будет. У него жажда крови посильнее, чем у ребят. Раз в сто. Если он сейчас кого-то нашёл — донора — не удивлюсь. А луна ещё не в полной силе. Чужая кровь приведёт его в себя. Он поймёт, кем стал, и станет сопротивляться. Он сильный. Вернётся.

— И что это даст?

— Кирилл любит свободу. А вампирство — это сильная зависимость.

— Но он и так ночная пташка.

— Дело не во времени. Хотя оно тоже часть зависимости. Голод. Кирилл не хочет рабства от состояния вампира. Пока он голоден, сознанием он блуждает в сумеречном мире. Там страшно. Пока сыт, он почти нормальный человек.

— Значит, поможет.

— А куда ему деваться?

За разговором, для Вадима похожим на тыканье в кнопки наудачу, в кнопки, среди которых единственная верная, а все остальные чреваты небывалыми катаклизмами, они подошли к подъезду Вадима.

Приподъездная площадка не пустовала. Как всегда.

На скамейке сидели двое. Вадим глазам не поверил, определив по фигурам классическую влюблённую парочку, отдыхающую после долгого гулянья: парень по-хозяйски обнимал за талию прикорнувшую на его плече девушку и курил, изредка встряхивая в сторону пепел.

Дыхание стоящего рядом Андрея вдруг участилось. Он словно в один момент разозлился и с трудом сдерживал себя.

— Кирилл… Ты не смел этого делать!..

46.

Чёрный Кир коротко глянул на них и вновь глубоко затянулся сигаретой.

Длинная юбка с разрезами и короткая вещь, называемая топом, кажется. И фигуру девушки, и одежду на ней Вадим узнал сразу. А вот назвать её по имени отказывался напрочь. Нет, только не в такой ситуации. Нет, это не Виктория прильнула к Чёрному Киру и спит в его объятиях…

Всё. Сказано. Имя прозвучало, и нужно смириться с реальностью. Но какое-то неприятие внутри сделало Вадима наивным до глупости.

— Это Виктория?

— Это Виктория, — безразлично подтвердил Чёрный Кир.

— А почему она здесь?

— А фиг её знает. Выхожу из дома, смотрю — прячется за кустами. Ну, подошёл познакомиться. Слушай, Вадим, а какое значение имеет, почему она здесь? Может, ты хотел спросить другое?