Литта (СИ) - Радин Сергей - Страница 65

Уже слышались испуганные крики жильцов, уже происходило нечто, всё более напоминающее горячечный ад… Он поднимался медленно, ноги не держали. Со всхлипом упал на бедро… Сквозь обжигающие глаза струйки крови и пота заметил неподалёку меч — потянулся к нему, как к последней надежде.

Одна из чёрных фигур наступила на клинок, но он дотянулся до рукояти и с неожиданной силой дёрнул оружие к себе. Ещё двое повернулись к нему.

Хрипло кашляя в жирном чёрном дыму, он оперся на меч и рывком встал. Фигуры шарахнулись в стороны. Теперь они боялись его и на какой-то миг выпустили из виду, что должны оберегать его.

В грохоте падающей горящей мебели он не расслышал, а в подвижных, злобных облаках дыма не увидел, как в разбитое окно (дым метнулся кверху, а огонь победно заревел) влетела ещё одна тварь. Лишь ощутил страшный удар в голову, услышал — уже не чувствуя, — треск рвущейся кожи на спине…

-

— Очнись. Ты уже отдохнул.

— Отстань. Мне больно. Я устал.

— Вставай. Они думают, ты совсем слаб. Самое время их обмануть.

— Иди ты!.. По твоей милости я даже не знаю своего имени. Зачем ты втравил меня в это?

— Не забывай, что я спас тебе жизнь.

— Ты тоже помни, что существуешь благодаря мне. Помолчи и дай разобраться, что происходит.

— Я хотел помочь тебе.

— Помоги. Сгинь на время.

— Чем я тебе мешаю? Ты даже не пускаешь меня в свои мысли.

— Не дай Бог… В первую же неделю я едва не спятил, чувствуя твоё копание в моих мозгах. Ощущение не из приятных.

— Странно… Разве плохо, когда тебя понимают изначально, от первой зародившейся, ещё хаотичной мысли?

— Конечно, странно. Копаешься ведь ты во мне, а не наоборот. Во всяком случае, я теперь понимаю, как чувствует себя человек, с которого содрали скальп. Хорошо ещё, что тебя в какой-то мере можно блокировать.

— Но мне хочется тебя понять, а ты всё время отделываешься недомолвками или незнанием.

— А я и в самом деле невежда во всём, что касается в данный момент меня самого. Забыл? Тебе надо было выбрать другое тело для своего эксперимента.

— Другого т а к о г о не было. И, смею напомнить, это не эксперимент, а жизненная необходимость.

— Вот как? Тогда не ворчи. Без тебя тошно.

— Я тебя столько раз спасал, без меня бы ты давно умер…

— Слушай, ты, зануда! Об этом я тоже тебя не просил! Возвращение к жизни похоже на прохождение всех кругов ада… Боль всех жизней концентрируется в несколько мгновений… Боль всех жизней… Чем тратить такую мощную энергию на мои воскрешения, лучше бы прикончил всех — твоих и моих — врагов.

— И это говорит высокоорганизованное существо!

— Пацифист несчастный… Что ж ты молчишь, когда дерусь я? Когда эти руки несут смерть высокоорганизованным существам и не очень? Почему тогда молчит твой пацифизм?

— Ну-у… ммм… Предположим… Что с тобой?!

— Мне плохо… Тошнит… В глазах темно…

— Только не теряй сознания! Умоляю, не теряй сознания!

1.

Литта подёргала своего спутника за рукав.

— Дарт, смотри!

Дарт и три телохранителя девушки всмотрелись в уголок непрерывно орущего пёстрого базара. Трудно что-либо заметить в суетливом мельтешении представителей различных рас, собравшихся на Гермесе для торга. Здание базара, казалось, скоро лопнет от неумолчного крика. Понадобился зоркий глаз Литты, чтобы успеть выхватить из постоянной смены картин весьма интригующую сценку.

Правда, спутники девушки разглядели лишь конец этой сценки: маленький охотник, подавленно опустивший плечи, тащил от киоска Малыша с Эхо-земли довольно неподъёмный свёрток, длиной метра в полтора. А гороподобный Малыш величественно высился над прилавком, словно тут же забыв о горемыке-охотнике. Внимательный наблюдатель бы заметил, что всякий раз, когда Малыш украдкой постреливал глазами в спину охотника, его лицо искажала судорога самого настоящего ужаса.

— Он отказался купить добычу! — азартно воскликнула Литта. — Интересно, что могло напугать эхо-землянина?

Не дожидаясь ответа, она целеустремлённо ввинтилась в толпу. Дарт пожал плечами, а телохранители, сохраняя профессиональную маску безразличия, вновь оказались по обе стороны хозяйки, а один — чуть впереди.

Круговерти базарной толпы поминутно меняли направления и состав, и Дарт не завидовал парням Литты, хотя невольно восхищался ими: телохранители не только ухитрялись оттеснять торговый люд от хозяйки, но и никому не давали прикоснуться к ней. Дарт поёжился. Ну и работка у парней! Попробуй, уследи, если вдруг кто-то захочет убить девушку. Ведь стоит только протянуть руку из толпы — и готово. Ищи тогда ветра в поле, то есть в этом муравейнике. Да и хозяйка им попалась… Литта любому телохранителю причинит больше беспокойства, чем самая капризная неприкосновенная особа. Властная, решительная, она шла по земле прочно, не оглядываясь. Господи, быстрей бы Крис прилетел. Все бы вздохнули с облегчением.

Увесистый толчок сбоку оборвал размышления Дарта. Он ещё оборачивался отчитать невежу, когда, по инерции делая шаг вперёд, наткнулся на спину телохранителя.

Сгорбленный охотник стоял в простенке между ларьками и горестно смотрел на свою грязную, в чёрных пятнах, комковатую кладь. Похоже, он раздумывал, что с нею делать. Печально обвисшие щёки, темноватые от мягкой бурой шёрстки, слегка подёргивались, когда он машинально внюхивался в богатый на терпкие запахи воздух. Если бы не это подёргивание, существо можно было бы принять за неподвижный замшелый пень.

— Привет! Я хочу купить твой товар!

Охотник подпрыгнул и приземлился уже ощетиненный зубами, когтями и стареньким, но неплохо выглядящим бластером.

Он немигающе смотрел, как телохранители сразу же оттолкнули девушку за свои спины.

— Зачем тебе его товар? — зашептал Дарт. — Ты даже не знаешь, что у него в мешке.

— А ты никогда не испытывал желания купить кота в мешке?

— Ты неосторожна.

— Я любопытна. И я никогда не видела, чтобы эхо-землянин, перекупщик, хоть раз отказался купить что-нибудь для перепродажи. Эти торговцы берут всё, начиная мало-мальски интересным камешком и кончая человеческим мясом.

— Господи, Литта! — ужаснулся Дарт.

Но девушка снова протиснулась между телохранителями. Напряжённая фигура охотника не дрогнула. Угадать, что в тени прячется живое существо, можно лишь по тонкому ворчанию, то жалобному, то неуверенно-угрожающему.

— Пятьдесят кредиток! — искушающе улыбнулась Литта.

Охотник недоверчиво скосил круглые глаза на телохранителей.

— Сто десять, — сипло мяукнул он и чуть отодвинул поклажу за себя.

Чтобы не смущать "купца", Литта без резких движений опустилась и села на корточки. Охотник оценил жест: ему выказали уважение и предложили продолжить спор в равноправной позиции — глаза в глаза. Он расслабился и будто подтаял: тоже осел на землю.

— Семьдесят. Ты продаёшь не перекупщику, а напрямую покупателю.

— Сто пять.

— Зверь, которого ты продаёшь, при последнем издыхании. Семьдесят пять.

— Но госпоже очень хочется купить его. Сто.

— Возможно, я даже не успею с ним позабавиться. Семьдесят семь. Это хорошая цена.

— Это плохая цена. Товар я добыл в игре со смертью.

— Я рискую получить добычу, которую придётся выбросить через минуту после покупки.

— Это большая и крепкая добыча, госпожа. Вам понравится.

— Восемьдесят. Прекрасная цена за товар, который отказался брать эхо-землянин.

— Госпожа несправедлива. Она не должна давить.

— И не думаю. То, от чего отказался эхо-землянин, не может дорого стоить.

— Эхо-земляне — торговцы, не воины. Они боятся…

— Чего?

— Госпожа, мы говорим о моём товаре. Я готов уступить его за девяносто кредиток.

— Ты хорошо торгуешься, охотник! — засмеялась Литта и отсчитала первоначальную, назначенную маленьким продавцом цену.

Охотник невозмутимо спрятал деньги за пояс, вежливо поклонившись, шагнул в толпу и пропал.

С минуту девушка сидела, точно ожидая его возвращения, затем вскочила на ноги.