Литта (СИ) - Радин Сергей - Страница 61

Лейтенант спустился и объявил Эрику решение. Тот согласился.

Пока охранники разбивались на пары, Эрик снял рубашку, расстегнул ремни с сурикенами; вынул из сапог стилеты, положил на ремни, там же примостились складные ножи с бёдер и боевые перчатки. Было ли это просто освобождение от лишнего груза или намеренная демонстрация силы как психологическая атака — но охранники обернулись к Эрику и молча следили за каждым его жестом.

А он деловито стянул с себя бронежилет, оставшись в чёрной майке и в свободных, чёрных же штанах. Последней на кучу одежды и оружия легла размотанная с кисти цепь. Эрисианин оставил себе лишь два меча. Запасной складной висел у него на спине, в ножнах перекрещенных ремней, да на левой руке, от кисти до локтя, два ремешка поддерживали стилет…

И, наконец, словно в тренировочном зале, Эрик основательно потоптался на месте, будто пробуя наилучшую точку опоры. И застыл, выпрямившись, — олицетворение самой мощи: широкоплечий, загорелый, уверенный.

8.

Бренда перехватила взгляды прислуги — на Эрика восхищённые, на неё — с надеждой. Рядом вздохнула Вирджиния — с таким сладостным стоном, что встревоженный Дарт тут же забыл о своём игривом настроении и поспешил увести её. Бренда слышала, как Дарт что-то недовольно выговаривает молодой женщине, а она весело смеётся в ответ… Надо же. Три дня — и Дарт превратился в ревнивца!

Кивнув девушкам из прислуги, Бренда медленно пошла к апартаментам. Здесь она сняла свои привычные джинсы и джемпер, и горничные помогли надеть ей мягкие штаны и замшевую рубашку. Одна из них было набросила на плечо Бренды ремень для сурикенов, но девушка жестом (говорить не хотелось) показала, чтобы ремень убрали. Горничные усадили её перед зеркалом, расчесали густую волну её русых волос, заплели косу и укрепили сеточкой, чтобы не мешали в поединке.

Горничные вышли.

Посидев немного в гнетущей тишине, Бренда опустилась на колени, села расслабленно. Но что-то не позволяло медитировать. Копание в памяти тоже не принесло результата: лица мелькали разные, до конца не оформленные, и ни одно не накладывалось на видимую часть лица Эрика. Она неспешно поднялась и ясно почувствовала, как тошнит от неопределённости. "Через час всё закончится, — почти молитвенно уговаривала она себя. — Через час всё закончится. И я буду свободна… На какое-то время".

Её внимание внезапно привлёк туалетный столик перед зеркалом. Какая-то мелочь не вписывалась в привычную картину. Всё ещё рассеянно глядя перед собой, Бренда машинально взяла из кучки небрежно вываленных из шкатулки драгоценностей нить зеленовато-серых "мерцающих". Среди своих безделушек она такой вещи не помнила. Нить потянула за что-то — замочек колье был завёрнут в бумагу. Заинтересованная Бренда — подарок от деда? — нагнулась к единственной включенной лампе, и "мерцающие" вспыхнули золотистыми огоньками: "Камни я выбирал под цвет твоих глаз, какими я их помню. Как бы хотелось с тобой не мечи скрестить, а взять тебя за руку и увести в цветы. Знаешь ли, Бренда, что за городом есть удивительная лесная поляна с не тронутой людьми красотой? Заросли цветов там выше головы, а запах кружит голову, пьянит до самых сладких грёз. Там я часто мечтал о тебе и тосковал. Как я жалел, что ты не приезжала на каникулы! Как часто я вспоминал… А впрочем, по правилам ритуала делиться воспоминаниями нельзя, не правда ли? И всё-таки жаль, что ты внучка правителя — и Бренда. Возможно, будь всё иначе, мы давно были бы вместе. Прости за многословие, но знать, что ты прочтёшь записку, — уже счастье. До свидания, Бренда! До скорого решающего свидания!"

Бренда не стала искать образ Эрика. Перечитывая мечтательные строки о цветах, она плакала о Рэссе, о человеке, с которым она чувствовала себя такой счастливой и защищённой. Что же делать? Убить Эрика? Или сыграть в поддавки с человеком, который потом останется рядом на всю жизнь, к которому она уже против своей воли ощущала влечение? А может, устроить ничью? В каждом бою изматывать Эрика до крайней усталости и дотянуть, поединок за поединком, до конца ритуального срока? А пока назначат новый и время дойдёт до него, поискать Рэсса? Ведь только он может помочь! Но в чём? Она уже сама запуталась, чего хочет…

Бренда закрыла глаза, не в силах сдержать слёз, вцепилась зубами в палец: "Мне нужна боль, мне нужен Рэсс…"

Она не услышала, как рывком открылось дверь, — стояла, раскачиваясь, с забытой запиской в руках, и плакала. Ослепшая от слёз, оглушённая напряжённым давлением на уши, она безвольной куклой мотнулась в чьих-то сильных руках. Этот резкий жест вдруг возвратил Бренду в далёкое прошлое. Жаркая волна обдала её: она, маленькая, недавно прозревшая Литта, с надеждой подняла глаза на Рэсса.

И отшатнулась.

— Здравствуй, маленькая надменная дама.

9.

Этого человека она не знала и не знает. Изумлённо всматриваясь в него и непроизвольно вытирая слёзы, Бренда так же непроизвольно качала головой. Почему он писал о воспоминаниях? Нет, она его не знает. Может, портила всё свежая ссадина на скуле? Лицо с очень внимательными глазами — резкое, как внезапный удар, лицо хищника — отличалось опасной красотой — и настораживающей, и влекущей; ноздри прямого носа слегка раздувались от сдерживаемого напряжения, между бровями беспокойная морщинка, недовольный рот подёргивается. Эрик смотрел на неё сверху вниз — и ей странно стало, приятно, что вот стоит большой человек и, наверное, уже считает её своей женой. Она прочувствовала его недавнее объятие и вдруг забеспокоилась. А Эрик улыбнулся ей, и уголок верхней губы чуть вздёрнулся — до боли знакомо.

"Маленькая надменная дама"?! Вот уж о ком она никогда бы не подумала… Бренда ладонями вытерла мокрые щёки и глубоко вздохнула.

— Что ж, здравствуй, большой насмешливый волк.

— Не ожидала?

Он отступил и, ласково сжав её ладонь, склонился в поцелуе.

В комнату ворвался прихрамывающий Кейси, за ним — охранники. Интересно, что с ними сделал Эрик, если они появились только сейчас?

— Всё нормально, Бренда?

— Да, Кейси. Знакомьтесь — это Крис.

— Вы знакомы? — подозрительно спросил лейтенант.

— У нас такое знакомство, что Эриком я его просто представить не могла.

— Ну, положим, такое дело, как танцы, у нас на пару неплохо получалось, — улыбнулся Эрик.

— В прошлом Крис предводительствовал враждебной "золотым" группировкой.

— А уж с одной "золотой" как враждовал! И, как в старые добрые времена, мы снова сталкиваемся в боевой ситуации. Мне бы хотелось побыстрее закончить с нашим делом. Бренда, как ты смотришь на это?

— Почему ты без маски?

— Сорвали твои альтийские друзья. В самом начале боя. У них почему-то было странное стремление увидеть моё лицо, и они не столько дрались, сколько пытались снять с меня этот кусок пластика. Бренда, ты не ответила…

— Я не могу драться в полную силу с человеком усталым. Это будет нечестный бой.

— Начинается, — пробормотал Эрик и объяснил присутствующим: — Так она мне уже отвечала несколько лет тому назад. Бренда, ты помнишь, чем это кончилось?

— Помню. Ты незаконно присвоил победу себе на основании моего и Стивена отказа. Но сейчас ситуация совершенно другая. Я должна признаться тебе, — глядя в укоризненные глаза лейтенанта, но обращаясь к Эрику, сказала Бренда, — когда ты предложил покончить разом со всем ритуалом, я обрадовалась. Я договорилась с орденцами, что они утомят тебя бесконечными боями, доведут тебя до такой степени, что ты будешь падать с ног от усталости. И тогда моя победа — дело решённое. Но у меня было время поразмыслить. Я поняла, что не смогу драться с человеком, выжатым, как лимон. А потом представила, как это будет выглядеть в глазах эрисиан (лейтенант одобрительно и с видимым облегчением склонил голову).

— Чего же ты хочешь?

— Чтобы от меня отстали с идиотскими вопросами и не менее идиотскими ритуалами! — с горечью вырвалось у Бренды.