Тени Персея-2 (СИ) - Радин Сергей - Страница 11

- … И ведь как просто всё выглядело на словах, - подивился сириусец. - Всё чётко расписано. Вроде ничего лишнего… А как до дела дошло… Какое там до дела! До подготовки к нему!

… Через три месяца, на подлёте к Роще, выяснилось: если в стрельбе из арбалетов Барри мне не уступает в меткости, то в синхронном движении с тварью он пропал. "Саранчу" он не чувствовал так, как я её. Даже из любопытства присоединившийся к нам в виртуал-гейме Милош и тот прочувствовал движение. Барри - наотрез отказывался понимать, как всё происходит. Я даже пробовал его научить танцам - Милош ржал до слёз, глядя на наши выкрутасы. Пробовали было заменить Барри рощичем. Увы, стрелком Милош оказался никудышным.

- Хорошо, - выдохшись после очередных танцев с Барри и разглядывая свои, старательно оттоптанные им ботинки, сказал я. - Есть третий вариант. Спускаюсь я один.

Барри с минуту плевался, пока не сообразил, что мы смотрим на него укоризненно. Когда он затих, я объяснил Милошу, что сириусцы таким образом ругаются. Рощич понятливо кивнул и с выжидательным любопытством уставился на Барри: а вдруг ещё чего учудит?

- Никуда ты один спускаться не будешь, - твёрдо сказал Барри. - Мы скачаем из инета инструкции по танцам, и я буду заниматься ими каждый день. У нас осталось три месяца до возвращения на Рощу, и Милош сказал, что будем там сидеть ещё как минимум месяц, пока его снова загрузят. Уж не настолько я тупой, чтобы за это время не научиться вашим ритуальным пляскам.

Милош, расплывшись в невообразимо счастливой улыбке, сказал:

- Как хорошо, что я взял вас с собой! Никогда ещё у меня не было таких интересных рейсов!

Когда долетели до Голконды, Милош запросил разрешение войти в атмосферу планеты. С поверхности просканировали номерные знаки его грузовика и дали согласие на вход, указав координаты сброса контейнеров.

- У тебя определённое место для сброса? - удивился я.

- Нет. Каждый раз по-другому дают. Это из-за того, что в сутки у них до двадцати грузовиков бывает. Необходимо, чтобы по всей планете мусор валялся, иначе "саранча" соберётся в одном месте, а для пользы дела это невыгодно.

Он занялся координатами, а мы с Барри допроверили, как действуют видеокамеры, прикреплённые к контейнерам. Они должны передавать на бортовой компьютер всё, что успеют заснять до тех пор, пока твари их не уничтожат. Нет, у нас полно набралось всяких минутных и секундных видео со стороны, но Милош уж очень горячо настаивал на своём: "Согласитесь - смотреть собственные видео и понимать, что вот они, эти твари, под ногами, - это наводит на совершенно иные ощущения. Это уже твои собственные твари. К которым однажды придётся выйти. В "чисто поле" выйти…"

Ну что ж. Если настаивает, почему бы и нет.

- Мы на месте. Сброс.

- Милош, Милош!.. - горячо зашептал Барри. - Я! Можно - я?

Рощич пересел от пульта управления. Барри плюхнулся в освобождённое кресло и, глубоко вздохнув, вдавил кнопку. Далее всё пошло в автоматическом режиме: где-то в недрах звездолёта один за другим открывались загрузочные люки, освобождая грузовые отсеки от контейнеров. Поскольку отсеки расположены пунктиром по трюму, то ящики с мусором должны бы выпасть ровной бороздой. Долети они до поверхности планеты…

Мы приникли к экранам.

Через мгновение, едва не сломав кресло-вертушку и чуть не свалившись, от компьютера отпрыгнул Барри. На нас метнулась жадно распахнутая пасть, и почти мгновенно - темнота.

- Скушали… - пробормотал Милош, быстро лупя по клавишам. Кажется, проверял наличие-отсутствие камеры.

Я сидел, намертво вцепившись в подлокотники кресла. ЭТО происходит здесь и сейчас, под нашими ногами… И мы туда однажды прыгнем. Вот в эти, нетерпеливо ждущие нас прожорливые пасти, которым незнакомо чувство сытости. Милош прав: абсолютно иной взгляд на дело.

- Неужели сегодня не будет… - бубнил Милош.

- Чего не будет?

Бац! Ещё одна камера фиксирует взлетевшую к камере морду - ощерившуюся, будто специально пугающую. Из пасти что-то выскочило - и камера погасла.

- Сеть. Это сеть у них… Ну, которая вместо языка. Ребята… Я не хотел говорить… Такого не показывают на публику, чтобы люди не думали, что здесь не так страшно…

- Милош, не тяни!

- Нет уж. Говорить не буду. Надо увидеть своими… Вот оно!

Камера снимала не более минуты. Целый фильм!

Две громадины взмыли к контейнеру, нырнули под ним, переплетясь сверкающими телами. Они словно стремительно плавали в пространстве, то и дело соприкасаясь и вновь отстраняясь друг от друга. Сказочные драконы, танцующие в небесах… Я, привстав, сам не заметил, как перешёл в состояние саморегуляции, как тело изогнулось вслед за движением этих золотистых драконов. Один из них взглянул вверх - в самую камеру. Мне показалось - одну-единственную секунду! - что мы встретились глазами.

Рывок двух гибких огромных стрел к контейнеру - камера погасла.

- Что… Что это было? -хрипло спросил я - и откашлялся.

- Не знаю, - гордо сказал Милош. - Но я это в третий раз вижу. Мне кажется, это пара. И у них такие брачные танцы.

Барри смачно надавил на горло, выдав фразу, закончившуюся выразительным плевком. Переспрашивать рощич не стал, даже посмотрел на него без укоризны, улыбаясь.

Я мешком свалился в своё кресло. Мышцы медленно обмякали, переходя в нормальное состояние расслабленности. Но ощущение полёта осталось. И те же мышцы живота и рук то и дело подрагивали с полчаса, едва я вспоминал драконов. Возможно, остальные твари и подходили под определение "саранчи", но эти двое… Как я горько жалел, что в миг созерцания рядом со мной нет Зои!..

- Запись останется?

- Вряд ли. У нас соглашение - никаких записей. Поэтому то, что сейчас вы видели, уже стирается. Все бортовые компьютеры подсоединены к сети компании. Так что…

Милош мечтательно улыбнулся в красно-рыжую бороду.

Барри, сидевший тихонько, как мышь, оглянулся на нас и тихонько же сказал:

- Я не трус. Но я боюсь.

- Только дураки не боятся, - стандартно ответил я. - Страх - естественное чувство любого живого существа. Хочешь ещё парочку заезженных сентенций?

- Не хочу, - пробурчал сириусец, - и так ясно одно: мы затеяли самоубийство. Утешает одно: самоубийство это выходит со стилем. Но я всё равно умирать не хочу, - быстро добавил он, насупившись на меня, словно я пытался поймать его на слове.

- Барри, всё дело лишь в определении, чего мы хотим. Если мы не будем думать о смерти, а будем думать о том, что пара шагов по Голконде - и мы окажемся миллиардерами, что два твоих шага навечно войдут в историю кланов Сириуса…

Барри отвернулся.

Притихший Милош ходил осторожным медведем и поглядывал на нас опасливо.

Мне отступать некуда. У меня дети и пропавшая жена. Как же уговорить сириусца не бросать дела на полушаге?.. Так кажется, есть зацепка.

- Барри, ты кому-нибудь говорил, что мы летим на Голконду?

Сириусец некоторое время смотрел на меня ошарашенно, а потом отчаянно взвыл. Вой на самой верхней ноте оборвался в низкий рык.

Я облегчённо вздохнул. Слава Богу… Этот болтун наверняка под большим секретом рассказал кому-то из друзей, что собирается взять Большой Приз. Ему теперь тоже отступать некуда. Фу-уф… Сразу легче стало.

Остальные камеры показали одно и то же: плотоядно раскрытая пасть - и тьма.

В первую же ночь - по бортовому времени, когда мы возвращались к Роще, мне приснился полёт драконов. И среди них я. Вытянувшись в чувственную линию, я плавал и нырял в тёплом, сверкающем пространстве, почти как в морских волнах. Шелестя, скользили вокруг меня, обдавая теплом и воздушными волнами, тела "саранчи". Иногда драконы застывали, заглядывая в мои глаза. Я не успевал заметить, какие глаза у них, но отчётливо чувствовал невероятной силищи взгляд. Странно. Он пронизывал меня насквозь и в то же время словно поддерживал в воздушных волнах.

"Наутро" я спросил у ребят, что им снилось. Милошу - ничего. Барри сказал, что ему приснилась тризна его второй тётки и почему-то над поминальным столом плавали блестящие рыбы. Я заключил, что он видел несколько интерпретированную версию моего же сна. И что бы это значило, что Милошу ничего не приснилось?