Пойманные сном (СИ) - Радин Сергей - Страница 45

Он снова взглянул на примолкших в ожидании дедков, и его пробрал озноб: они едва заметно ёжились от холодного пронизывающего ветра. Он-то сам, понятно, почему мёрзнет. Уже настоялся на воздухе без движения. Да и залив - место, открытое всем ветрам. Но деды… Им же вроде как положено жить в гармонии с природой. Ясно же, что они здешние, от залива!.. И тут что-то торкнуло его: залив-то - дело недавнее, а деды…

- Дедушки, меня зовут Алексей Григорьич. Простите моё любопытство. С кем имею честь разговаривать? - До последнего момента Лёхин и не подозревал, что может так лихо завернуть фразу

Мокрые деды уставились на него, буравя тяжёлыми взглядами, затем переглянулись, и тот, чьи кустистые брови казались светлее, ответил:

- Ручейники мы - при ручье, вишь, ранее состояли. Я вот Ивыч - дом у меня под корнями ивовыми был. А это Кленок.

- Очень приятно, - серьёзно сказал Лёхин, снова облокачиваясь о перила, чтобы не смущать гуляющий народ разговором в воздух - на посторонний взгляд.

- Приятно ему, - проворчал Кленок. - Ты, Лексей Григорьич, знать неспроста сюда заявился. Что ж, сначала разговоры вежливые говорить будешь, али сразу скажешь, пошто пришёл к нам?

- А… почему вы решили, что я к вам?

- А у дома-то звал кого?

Лёхин глубоко вздохнул и признался:

- Я б хотел сразу, но ведь невежливо.

- Ты говори-говори про своё. Мож, нам тоже какая-никакая выгода от твоего разговора выгодится.

И Лёхин сказал всё, как на духу:

- Не позднее чем через три дня мне нужно найти связующую нить. Мне раскинули карты, и вышло, что человек, который про неё знает, живёт… жил около тира в старом парке. Тир раньше стоял примерно в этом месте. Я думал, может, тот человек сейчас уже призрак. Вот и позвал возле домика, чтобы с ним поговорить.

Дедки-ручейники снова переглянулись - и вдруг глаза их загорелись торжеством. И - такой надеждой, что Лёхин и без пронизывающего ветра похолодел: "Дедушки, вы все по-своему хорошие, но - ёлки-палки! - не надо так истово на меня надеяться! Я ж боюсь, что не смогу сделать того, чего от меня ждут! Лучше не надо! Пожалуйста!"

- Слышь, Лексей Григорьич, - нерешительно начал Ивыч, - мы, пожалуй, тебе скажем… Ведь карты легли на живого, не просто на человека. Значит, на нас.

- А вы знаете?

- Где ниточка та - нет, не знаем, но знаем другого, кто знает. Тока… Баш на баш, Лексей Григорьич. Мы тебе про знающего, ты нам одно желание исполняшь.

- Какое? - безнадёжно спросил Лёхин.

- Знаешь ли, Лексей Григорьич, речку, что в залив впадает? - тревожно вглядываясь в него, спросил Ивыч. - Нам туда посуху не добраться, а по воде… Мы ж к такой большой непривычны. Сколько годков мучаемся…

- И всё? - с облегчением спросил Лёхин, разгибая спину.

- Нет, Лексей Григорьич, не всё это, - уже просительно сказал Кленок. - Нам не просто перебраться надобно. Вон, вишь, каменюка у дверей домишки лежит? Куда ни уйдём - притянет. Надо бы отбить от него кусок, тады останемся там, где хотим. Что скажешь, Лексей Григорьич?

Лёхин протянул ладони Шишикам, которые резво взбежали на его плечи, и снова спустился к домику, присмотрелся к глыбе. Камень не совсем чтобы настоящий, а явно известняковый. Но тем не менее инструмент нужен достаточно твёрдый. Он поднялся и, ни слова не говоря Ручейникам, подошёл к машине.

- Ну, что там? - спросил Ромка, выглянув из салона.

- Нужен инструмент, которым можно отколоть кусочек камня.

- Это и есть связующая нить? - удивился Веча.

- Нет. Сторговались тут с Ручейниками: я переношу их и камень к речке, а они мне рассказывают, где человек, который знает про нить.

Олег молча полез в багажник машины и вынул какой-то металлический инструмент. Даже на взгляд незнакомого с ним Лёхина видно было, что его нижний край достаточно острый и прочный.

- Покажи, где камень. Попробую его домкратом.

Они бегом спустились к камню, где их уже поджидали взволнованные Ручейники. Вдвоём легко, не поднимая, перевернули глыбу объёмом примерно с табуретку и обнаружили довольно плоский выступ.

- Сколько надо?

- Скока получится, стока и хватит, - охрипшим голосом проговорил Ивыч. А Кленок стоял рядом и отчаянно блестел глазами. Лёхин вспомнил: Ручейники - и посмотрел на залив. Да, искусственный водоём-громада не привычная уютная местность ручья. Неужели с самого начала Ручейникам пришлось столько перетерпеть?..

Олег примерился и ударил краем домкрата по выступу. Ручейники вздрогнули и вытянули шеи поглядеть. Олег потрогал камень и снова замахнулся.

- Подожди, - остановил его Лёхин. - Не здесь. Давай бей сюда. По-моему, здесь скол появился.

После второго удара выступ легко упал на асфальтовую площадку перед входом в домик смотрителя. Лёхин только руку протянул за обломком, как мимо ладони прошмыгнули дедки - и влетели в камень. От неожиданности сидевший на корточках Лёхин чуть не упал назад. Олег поддержал его за шиворот.

- Ноги не держат?

- Какое не держат?! Эти двое вошли в камень!

Лёхин бережно поднял обломок со спрятавшимися в нём Ручейниками и поспешил за Олегом в машину. Быстро захлопали двери, и машина почти сразу взяла с места.

- Дядь Лёша, а Ручейники где?

Лёхин поднял камень и невольно улыбнулся: на манжетах куртки сидели Шишики и внимательно изучали камень в его руках. Шишик Ник даже настолько приблизился, что прислонился к камню. Подслушивает?..

- Лёхин, где их высадить? - с улыбкой в голосе спросил Олег.

- Останови у моста, разделяющего залив и речку. Я отнесу их к кустам.

- Там по весне заливает здорово, - вмешался Веча. - Мы с приятелем рыбачить ходили - видели. Может, лучше у моста при старой кондитерской фабрике?

- Про него я и забыл, - пробормотал Олег. - А ведь там к кустам и идти не надо - только спуститься к мосту и под него. Поехали.

Он дал небольшой полукруг и притормозил у огромной ивы. Микрорайон при заливе только-только начинали обустраивать, и первое, что здесь появилось, - именно хорошие дороги, заметно разгрузившие центральные трассы города.

Лёхин выждал, пока выскочивший Роман откроет ему дверцу (руки-то камнем заняты), и вышел. Шагов двадцать по пешеходной дорожке до спуска к старому мосту, сам спуск до моста по остаткам асфальта и камням, забитым землёй, осторожные шаги по пожухлой, побуревшей траве - не поскользнуться бы. Шагнув под мост, Лёхин нерешительно огляделся и опустил камень на землю. Что-то ему это место не очень понравилось. Несмотря на заморозки, припахивало здесь тухловатым, да и под ногами почва была нехорошо мягкой. На трясинах Лёхин никогда не стоял, но представлял её именно такой - угрожающе и вкрадчиво мягкой.

Ручейники вышли из камня и замерли, оглядываясь. Лёхин посмотрел на них, потом тоже огляделся и попробовал увидеть место их глазами. Так, первый недостаток он высмотрел: космы мёртвой травы, облепившей стволы деревьев. Значит, вода по весне здесь тоже поднимается. Второе, что не понравилось…

Резкий треск - Лёхин обернулся и замер: напротив стояла высокая костлявая старуха в жутких лохмотьях. Скуластое голодное лицо, перекошенный от злости рот, глаза неуловимо зелёного сияния… Дедки попятились. Лёхин нагнулся и скомандовал:

- Быстро в камень!

Ручейники беспрекословно юркнули в обломок.

- Мадам, не смеем вас больше беспокоить! - галантно сказал Лёхин и с бешено бьющимся сердцем бегом помчался на мост. И здесь, когда под ногой скрипнула подгнившая доска, он резко затормозил.

- Ребята, минут десять подождите!

Он снова пересёк мост и заспешил направо.

Во времена перестройки, когда с этим местом градостроительное начальство ещё и не думало разбираться, один скульптор-энтузиаст вытесал из валуна духа воды - голову с длинными вьющимися (или льющимися, словно вода) волосами - и с помощью таких же влюблённых в город ребят с худграфа установил его на вершине оврага, над достаточно известным в городе ручьём. Тогдашний мэр помог: к месту пригнали несколько грузовиков, груженных каменными глыбами, и ручей полностью одели в камень. Сюда часто бегали студенты-художники, благо факультет находился чуть выше от ручья, сюда приходили за чистой ключевой водой. И теперь, когда из микрорайона решили сотворить деловой центр города, статуя осталась на месте. Судя по тому, что Лёхин читал в городских газетах, ручей должен остаться как достопримечательность города в любом случае.