Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Сыновья волка - Майклз Барбара - Страница 20


20
Изменить размер шрифта:

В.: Это мое дело. А теперь уходите.

Гость, не возражая, вышел и увидел меня, застывшую посередине холла. От неожиданности он отступил назад, но быстро оправился и прошел мимо с легким поклоном. Он был высок, модно одет, но взгляд, искоса брошенный на меня, показался мне хитрым, хотя, возможно, этот человек не заслуживал такого суждения.

Я прошла в библиотеку и поговорила о делах с мистером Вольфсоном. Он был, как всегда, ласков и много шутил. Разумеется, я не стала упоминать услышанный разговор, хотя мне было любопытно до крайности. Очевидно, мистер Вольфсон имеет вексель какого-то бедного молодого человека и хочет дать ему дополнительное время для уплаты долга, даже рискуя все потерять. Как это на него похоже.

Второй подслушанный разговор полностью изменил приятное впечатление от первого. Я была наверху в коридоре этим же утром рядом с комнатой Джулиана. Дверь была прикрыта, не говоря уж о том, что оба брата кричали во весь голос.

Они, наверное, уже давно бранились, и я попала лишь на заключительную часть ссоры. Как бы мне хотелось прийти на пять минут раньше и услышать то, что вызвало такую бурю.

– Ты не сделаешь этого! Я тебе не позволю! Я не сразу поняла, что это кричал всегда такой тихий Джулиан. Второй голос я узнала сразу.

– И каким образом ты собираешься меня остановить?

Джулиан понизил голос, и я услышала только «не один». На это Фрэнсис разразился восклицаниями, выражавшими крайнюю досаду и раздражение.

– Я тебя честно предупредил, Джулиан! Ты ползучий гадкий трус, но ты мой брат!

К счастью, его походка была такой же громкой, как и голос. Я услышала его шаги по ковру и поняла, что надо прятаться, и как можно быстрее. Я рванула ручку и заскочила в соседнюю комнату, быстро закрыв за собой дверь. В панике я совсем забыла, что у братьев комнаты расположены рядом.

Не кто иной, как Говард, подсказал мне, что я нахожусь в апартаментах Фрэнсиса. Называется – из огня да в полымя! Череп возвышался на стопке книг на письменном столе. У меня не было времени рассматривать Говарда, хотя его белый оскал привлекал внимание своей чудовищной, но дружеской ухмылкой. Я думала лишь о том, что скажет Фрэнсис, если увидит меня здесь.

Слышно было, как дверь комнаты Джулиана открылась и захлопнулась. Притвориться, что я проверяю результаты уборки? Можно, но не избежать сарказма Фрэнсиса, я ясно представила набор его комментариев. Укрыться можно было под кроватью или в гардеробной. Но что, если он останется в своей комнате на несколько часов? И найдет меня в самом неудобоваримом виде?

Однако опасность миновала. Шаги прогремели мимо двери.

Выждав несколько минут, я решилась выйти и сломя голову пробежала в свою комнату. Почему-то у меня сложилась уверенность, что они говорили об Аде.

Я никак не могу избавиться от мысли об участии Фрэнсиса в эпизоде с цыганами. И имею на это убедительные доводы. Но что-то не сходится. Я чувствовала себя как перед надвигающейся грозой, когда воздух застоен, становится душно, нечем дышать и нервы напряжены. У меня это чувство не впервые, я и раньше ощущала нечто подобное и всегда относила за счет депрессии. Нет, дело не в нервах. Зло витает в доме. Дом, показавшийся поначалу раем, стал источником заразы. Что случилось, что изменило его? Неужели возвращение Фрэнсиса?

* * *

10 сентября

Заброшен мой бедный дневник. События, конечно, происходили, но не было ни малейшего желания их описывать. Сомнений нет, я была права – атмосфера в доме все сгущается, и не я одна это чувствую.

Несчастье Ады вполне понятно. Хотя, надо сказать, она пытается справиться с собой. Дэвид уже вышел на работу. На его голове все еще белая повязка, что прибавляет романтизма его живописной фигуре. Он очень похудел за время болезни, это трогательная худоба. Он проводит много времени с жеребцом по кличке Сатана, я слышала от слуг, что Дэвид просто чудеса творит, покоряя этого зверя, но храбрость его граничит с безумным безрассудством, как будто он намеренно хочет сломать себе шею.

Не знаю, сколько это продлится. Даже несмотря на то, что Дэвид столько времени проводит на пастбище с Сатаной, они с Адой видятся почти каждый день. Лучше бы они этого не делали. Но я не могу заставить себя рассказать мистеру Вольфсону о несчастной молодой паре.

Услышав о нападении цыган, мистер Вольф-сон сначала пришел в ярость. Я редко видела его в таком гневе. Он клялся всякими словами, что отомстит ему, наверное имея в виду главаря банды. И была удивлена, услышав от одной из служанок, что цыган отослали прочь, выгнали грубо, но не преследовали. Когда я спросила об этом мистера Вольфсона, он пожал плечами и с сожалением произнес:

– Ничего нельзя было поделать, дорогая. Участники похищения удрали давно, а старуха клянется, что разгневана на них не меньше моего. Ты бы видела ее, Харриет. Это было как хорошее представление – она рыдала, ползала на коленях, клялась всеми своим богами, потрясала руками. Не исключаю, что она говорила правду.

Джулиан? Тот оправился очень быстро, но был необычно тих и молчалив, слишком покорен, даже для него. Он больше не заговаривал со мной о прошлом деле, но не спускал глаз с Ады. Мне кажется, он по уши в нее влюблен.

Фрэнсис пьет постоянно. Несколько раз в неделю он ездит в Миддлхем и быстро возвращается. Он держит бутылки у себя в комнате, и слуги сплетничают об этом. Я от него держусь подальше, насколько это возможно, и надо признаться, он не делает попыток приблизиться – ни ко мне, ни к Аде. Если бы я была романтична, то решила бы, что он топит угрызения совести в вине, но надо иметь слишком сильное воображение, чтобы приписать такое Фрэнсису. День за днем я жду, что он объявит о своем отъезде, уже сентябрь, и он должен скоро отбыть. Я жду этого, как избавления от тяжкой болезни. Как только он уедет, мы вернемся к прежней спокойной уютной жизни.

* * *

15 сентября

Фрэнсис все еще здесь. Мне начинает казаться, что он не уедет никогда. Если это случится, мы все сойдем с ума. Сегодня произошла еще одна страшная ссора между ним и отцом. Возможно, были и другие, о которых я просто не знала. Но на этот раз их голоса разносились по всему дому. У меня не было желания прислушиваться. Схватка между ними подобна встрече двух ураганов.

Если Фрэнсис будет продолжать в том же духе, то просто убьет своего отца. Но почему мистер Вольфсон не отошлет его? Может быть, это не в его силах?

* * *

18 сентября

Сегодня от Джулиана я услышала пугающие новости: оказывается, цыгане все еще в наших краях. Он осторожно упомянул об этом за обедом (Фрэнсис не присутствовал). Я не могла сдержать разочарования и досады.

– Нет причин для тревоги, – сказал мистер Вольфсон, бросив ужасный взгляд на бедного Джулиана, который, казалось, готов был прикусить свой язык, – вероятно, забрел медник или случайный попрошайка.

– О, разумеется, – подхватил с излишним энтузиазмом Джулиан, – слугам все бродяги со смуглой кожей кажутся цыганами.

Мистер Вольфсон переменил тему, а я с тревогой посмотрела на Аду. Она, кажется, совсем не испугалась. Она настолько погрузилась в свое несчастье, что ее мало что трогает.

* * *

21 сентября

На этот раз все зашло слишком далеко! Надо действовать, и немедленно! Но как? Я не могу пойти к его отцу. Будет взрыв, который уничтожит или потрясет все основы семьи.

Сегодня в доме настолько сгустилась атмосфера вражды, что отец и братья еле сдерживались. Обстановка накалялась. И после ужина при первой возможности я вышла в сад. Воздух был свеж и ароматен, дул легкий ветерок. На западе виднелись последние полосы заката – розовые, светло-золотые и розовато-лиловые, на краю небесного свода краски переходили от светло-голубого к темно-синему. Яркая звезда одиноко глядела сквозь черные очертания елей. Постепенно небо стало бархатно-синим. Нервы мои успокаивались. Он скоро уедет, говорила я себе, напрасно я себя взвинчиваю. Все Должно вот-вот кончиться.