Сыновья волка - Майклз Барбара - Страница 15

– Вот оно... – сказала старуха. – Оно наступает... Я вижу... Я вижу...

Голос ее упал... Я внимательно смотрела на шар. В какое-то мгновение мне показалось, что в нем действительно что-то движется, прямо в самом его центре, в глубине. Но мне только показалось. Шар оставался просто пыльным треснутым стеклом, ничего более. Я откинулась на спинку стула.

– Я вижу ее, – вдруг сказала Мэриан, и Ада вздрогнула. – Я вижу, как она идет легкой поступью, вижу ее головку с золотыми кудрями, она идет через залу. Она в белом, белые цветы на голове и в руках. Прекрасная леди в подвенечном заряде... Она улыбается, ее лицо светится любовью к нему... Его лицо пока неясно... Он настоящий джентльмен, своей сильной рукой он держит ее руку. Светлые волосы сияют золотом на голове... Его лицо... нет, оно не видно, оно повернуто к ней. Еще золото, много, много золотых кружочков, они падают к ее нотам пригоршнями... Богатство, любовь, счастье...

Руки со вздувшимися венами судорожно сжались. Тело старухи сотряслось в конвульсии.

– Богатство, любовь, счастье, – она заговорила уже своим нормальным голосом, – оно ушло, мое видение... Оно никогда долго не держится... Но я видела! Видела! Ты видела себя в подвенечном наряде в цветах, рука об руку с высоким светловолосым женихом?

Ада тряхнула головой. Рот у нее приоткрылся от изумления, но врожденное чувство здравого смысла не покинуло ее.

– Нет, я не видела, – с сожалением сказала она, – какой стыд! Неужели это действительно там было?

Братья засмеялись. Старуха с неприятной усмешкой посмотрела на них.

– А, эти неверящие ни во что... Но ничего. Ничего... Будущее покажет, оно придет ко всем, к ним тоже... А, другая леди! – Взгляд черных глаз обратился ко мне. – Теперь настал ее черед. Идите сюда, леди.

– А ты не хочешь, чтобы мы тебе посеребрили руку еще одной монетой? – спросил Фрэнсис, пока мы с Адой менялись местами.

– О да, да, шар не станет говорить без драгоценного серебра.

Джулиан бросил монету, она закрутилась по столу, и старческие пальцы хищно схватили ее.

Я не стану писать о том, что она мне наговорила, это было обычное гадание, старуха вещала усталым голосом, думаю, она истратила всю силу драматического таланта на Аду. Все это такая ерунда! Мы собрались уходить, и на прощание старуха почтительно осведомилась о мистере Вольфсоне. Мгновенный страх мелькнул у нее на лице, совсем как у деревенских жителей. Еще бы, такая искусная ведьма должна уважать своего повелителя, который служит самому сатане.

И еще кое-что произошло. Когда мы сели на лошадей и готовы были тронуться в обратный путь, Джулиан спросил у старухи:

– Ты видела уже Дэвида?

И тогда, тогда... Старуха обнаружила себя цыганской королевой. На мгновение мне показалось, что она возвышается на высоком троне и огонь пылает у ее ног.

– Нет!..

– Я передам ему твою любовь, – сказал Джулиан, смеясь, – твоему ненаглядному внуку.

Ада взглянула на меня, но я пожала плечами. Дэвид, стало быть, сын дочери цыганской королевы? Теперь нам стало известно, что родня обижена на него за то, что он их отверг. Но какое нам дело до этого!

Высокий светловолосый мужчина... Что за чепуха!

15 июля

Я только что ушла от Ады. Она успокоилась и заснула. Я бы тоже хотела уснуть. Ведь знаю, что нет причин для тревоги. Не понимаю, почему я так расстроилась. Фрэнсис сделал ей предложение. Я ожидала этого. Знала, что предложение неизбежно последует. Разве я не писала на этих самых страницах, что брак между Адой и одним из кузенов будет самым удобным выходом из положения? И цыганка говорила о высоком светловолосом женихе. Просто я не думала, что им будет Фрэнсис. Но он старший сын. И в свете принято женить сначала старшего, Ада такая прекрасная «партия» – кузены оба хотят ее. Но старший брат имеет право перед младшим первым испробовать свой шанс и добиться успеха.

Я находилась у Ады в комнате, прибиралась на ее туалетном столике, – она разбрасывает все как попало, и я не хотела, чтобы руки служанок касались ее безделушек и игрушек, – как вдруг она ворвалась вихрем на мою половину. Не обнаружив меня там, она тотчас прошла ко мне через соединяющую наши комнаты дверь. Она не плакала, но ее щеки были красными.

– Что случилось, Ада? – спросила я.

Слезы сначала закапали, потом полились ручьем, и, рыдая, она поведала мне о предложении.

– Что ты ему ответила?

– "Я глубоко благодарю за честь, кузен Фрэнсис, и польщена таким выражением ваших чувств, но в настоящее время..."

Она отбарабанила фразу из книги об этикете. Я никогда не думала раньше, когда мы изучали эту книгу, весело смеясь и подшучивая, что услышу из ее уст цитату при таких обстоятельствах.

– Очень хорошо, – я обняла ее, – не плачь, Ада. Он рассердился? Поэтому ты огорчена?

– Нет, – сказала она после некоторого замешательства, – он не был сердит. Он просто ущипнул меня за нос...

– Ущипнул за нос?

– Да. Но он не был невежлив, Харриет. Правда. Он был очень мил. И засмеялся мне вслед, когда я убежала.

– Но почему ты убежала? И если он не разозлился, то почему ты плачешь?

Ада задумалась. Слезы продолжали стекать, как струйки воды во время сильного дождя по стеклу.

– Я не знаю, – сказала она наконец. И, снова зарыдав, крепко меня обняла.

– О, Ада, успокойся! Он был несчастлив?

– Нет, я же сказала, он смеялся.

– Ты жалеешь, что отказала ему?

– Конечно нет! Харриет, почему ты допрашиваешь меня, как противная гувернантка, когда я так расстроена!

– Я пытаюсь, – объяснила я терпеливо, – понять, почему ты расстроена. Он не рассердился, ты не жалеешь, что отказала ему. Ты плачешь не из-за сожалений, испуга или симпатии. Тогда, ради бога, скажи, почему ты плачешь?

Глупо было сейчас пытаться добиться от Ады ответа, это не получится даже тогда, когда она спокойна, а если расстроена, и вовсе невозможно. Я так и не знаю, почему она рыдала. Наверное, потому, что Ада – это Ада.

Когда я уходила, она уже успокоилась и выглядела снова веселой. Сидела высоко в подушках и выглядела как любая другая девица с книгой в руках. Я дала ей одну из очаровательных новелл мисс Остин, которую она еще не читала. Интересно, может быть, она уже сожалеет, что отказала ему? Джулиан был бы для нее более подходящим мужем – мягкий, добрый, любезный. Но что, если ее привлекает больше грубая сила Фрэнсиса, и она сама этого не осознала? Она может еще и передумать. Надеюсь, этого не произойдет. Я не доверяю Фрэнсису. Человек такого поведения способен на все. Он, может быть, даже стал бы ее бить. Мужчины, склонные к выпивке, обычно поколачивают своих жен, насколько я знаю.

Позже

Фрэнсис невыносим!

Интересно, сколько раз я уже писала эту фразу? И сколько еще раз буду вынуждена ее писать снова? Этот человек просто превосходит сам себя – каждый раз он выкидывает какой-то трюк, и я думаю: ну вот, хуже он уже ничего не может придумать, но проходит время, и он поступает еще ужаснее.

Вот что случилось сегодня. В доме было жарко и душно, потянуло на свежий воздух. Мне захотелось сходить в розовый сад. Фрэнсис был там. Он сидел, развалясь на одной из мраморных скамеек, раскинув руки по сторонам. Я повернула назад, намереваясь убежать, но он был намного проворнее меня.

– Кузина Харриет!

Я скоро возненавижу свое имя, так противно оно звучит в его устах. Он выпростал свои длинные ноги из-под скамьи и, протянув руки, направился ко мне.

– Кузина Харриет, а вы выйдете за меня? Ударение на «вы» было очевидным. К сожалению, я всегда предпочитаю открытый бой отступлению. Я повернулась к нему в ярости:

– Фрэнсис, вы грубиян! Что вы сделали с Адой!

– Сделал? – Он удивленно поднял брови.

– Она у себя наверху просто проплакала глаза, – сказала я возмущенно.

– Ада всегда плачет, когда не знает, как поступить, – сказал он холодно, и я замерла от удивления – ведь он был прав. Я никогда не думала об этом. – Вы не верите мне, – грустно продолжал он, – но подождите. Я сейчас объясню. Я не могу, чтобы такое ужасное подозрение запятнало мою безупречную репутацию. Ну-ка, садитесь сюда. Я покажу представление от начала до конца, и вы рассудите, правильно ли я поступил.