Беззвездная ночь (Ночь без звезд) - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 38

— Что тебе об этом известно? — спросила она.

— Я знаю только то, что Джарлакс говорит мне, — ответил Энтрери, перестав притворяться и вперив в Триль жесткий взгляд. Что бы она ни думала, убийца, сумевший выжить и добиться уважения в самых опасных уголках мира, не дрогнет перед ней.

Они довольно долго смотрели друг на друга, не мигая, и Триль поняла, что больше она ничего не добьется от этого человека.

— Убирайтесь отсюда, — обратилась она к Джарлаксу на Общем языке.

Джарлакс торопливо прошел мимо нее и дернул за руку Энтрери.

— Быстрее! — едва слышно бросил он. — Надо поскорей убраться отсюда, пока Триль не открыла ящик.

Они снова прошли через дверь в паутине, и за ними снова встала глухая стена, ограждая их от проклятий Триль.

Но дочь Бэнр была не столько разгневана, сколько заинтригована. Здесь сошлись интересы по крайней мере трех сторон: ее собственные, ее матери и, похоже, Джарлакса. Наемник что-то замышлял, и Артемис Энтрери явно был важным звеном в его игре.

Когда они без помех миновали Брешь Тир и оказались за пределами территории Академии, Джарлакс пересказал Энтрери все, что произошло.

— Ты не сказал ей о скором появлении Дзирта, — заметил убийца. Он думал, что именно об этом Джарлакс и разговаривал с Триль, но сейчас наемник ни о чем похожем не упомянул.

— Триль все узнает своими средствами, — ответил наемник. — И я вовсе не собираюсь облегчать ей жизнь — по крайней мере пока нет договоренности о цене!

Энтрери улыбнулся, но потом задумался над словами своего спутника. Он размышлял о том, сколько всего происходит в этом инфернальном городе. Неудивительно, что Джарлаксу здесь так нравится! Энтрери почти пожалел, что он не дроу и не может устроиться здесь так же, как наемник, ходящий по лезвию бритвы. Почти пожалел.

— Когда же Мать Бэнр велела тебе вернуть маску? — спросил он. Ведь их с Джарлаксом не было в городе, они ходили в дальние пещеры для встречи с представителем свирфов и вернулись лишь незадолго до похода в Академию. За это время Джарлакс, насколько Энтрери знал, не успел побывать в окрестностях дворца Бэнр.

— Не так давно, — уклончиво ответил наемник.

— И она сказала доставить ее в Магику? — не унимался Энтрери. Что-то здесь не так. И зачем Джарлакс взял его с собой? Энтрери никогда прежде не звали в такие места, а однажды, попытавшись напроситься с наемником в Мили-Магтир, он получил жесткий отказ. Джарлакс объяснил ему, что привести туда колнблас'а небезопасно, но почему-то сейчас почел совершенно уместным привести его в еще более зловещее место.

— Она не уточняла, куда именно надо принести маску, — признал Джарлакс.

Энтрери не ответил, хотя и понял, что значили эти слова. Паучья маска была дорогой реликвией семейства Бэнр и одновременно слабым местом их непробиваемой обороны. Она всегда хранилась в тайных помещениях Дома, и нигде больше.

— Дура Триль, — бесцеремонно заметил Джарлакс. — Ведь с помощью того же слова, «асанк», можно проникнуть в ящик. Она могла бы сообразить, что ее братец чересчур самонадеян, чтобы допустить, будто кто-то может отважиться обворовать его, поэтому особо не трудился, изобретая пароль.

Наемник рассмеялся, и Энтрери вторил ему, хотя был озадачен гораздо больше, чем раньше. Джарлакс почти никогда не говорил и не делал ничего просто так, без задней мысли, а сейчас он почему-то открыл ему все, даже тайное слово.

Но почему?

Глава 16

МЕНЗОБЕРРАНЗАН

Плот медленно скользил по темной поверхности Донигартена, маленького озерца в восточной части громадной пещеры, где расположился Мензоберранзан. Дзирт сидел впереди и смотрел на запад, туда, где постепенно открывалась вся пещера, хотя в инфракрасном диапазоне спектра все очертания казались ему смазанными. Дзирт сначала отнес это явление на счет теплых течений озера. Он был погружен совсем в другие мысли, образы прошлого и размышления о настоящем смешались в его душе.

Ритмичные стоны гребцов-орков за его спиной, однако, внесли стройность в поток мыслей и воспоминаний, и Дзирт успокоился.

Он прикрыл глаза и подождал, когда они приспособятся к обычному свету. Он вспоминал великолепие сталагмитовых и сталактитовых построек Мензоберранзана, подсвеченных изысканными сполохами пурпурного, синего и красного феерического света.

То, что он увидел, открыв глаза, ошеломило дроу. Город купался в огнях! И не только в холодных отсветах феерического пламени. Повсюду виднелись сияющие пятна желтого и белого света, пламя факелов и магического огня. На какой-то краткий миг Дзирт поверил было, что появление света в городе говорит о том, что нечто изменилось в темном сознании его родичей. В его представлении тьма Подземья всегда ассоциировалась с мраком в душах дроу, или, по крайней мере, он считал потемки подходящим обрамлением для их черных деяний.

Откуда же столько огней? Дзирт не был настолько заносчив, чтобы считать их появление как-то связанным с охотой на его персону. Он не думал, что так уж важен для дроу, поэтому с большей уверенностью, чем свирфы, решил, что готовится нечто из ряда вон выходящее (только он понятия не имел, что темные эльфы планировали большое наступление на Мифрил Халл). Было бы неплохо расспросить об этом других дроу, — например, эту женщину, наверняка она что-то знала, — но как завести такой разговор, не выдав тем самым, что он чужак?

Словно услышав его мысли, женщина тут же оказалась рядом с ним, придвинувшись к нему совсем близко.

— На Скотном острове дни тянутся долго, — с лукавой улыбкой тихо произнесла она, и ее красные глаза призывно загорелись.

— Никак не привыкну к этому свету, — ответил Дзирт, переводя разговор на другое и глядя на город. Он по-прежнему пользовался нормальным зрением и надеялся, что ему удастся навести разговор на интересующий его предмет. — Глаза режет.

— Конечно, — бархатным голосом согласилась женщина, придвинувшись еще ближе и просунув руку под локоть Дзирта. — Но в свое время ты приспособишься.

В свое время? Какое такое время? Дзирту нестерпимо хотелось все выяснить, поскольку ему показалось, что она подразумевает какие-то определенные события. Однако он не знал, с чего начать, а женщина тем временем прижалась к нему всем телом, и до него дошло, что его подстерегают гораздо более близкие затруднения.

В культуре дроу мужчины были существами подчиненными, и отказать женщине значило навлечь большие беды на свою голову.

— Меня зовут Хариза, — прошептала она ему на ухо. — Скажи, что мечтаешь стать моим рабом.

Дзирт внезапно вскочил с места и выхватил клинки из ножен. Он отвернулся от Харизы и стал преувеличенно пристально всматриваться в воду, боясь, как бы женщина не восприняла его враждебность на свой счет.

— В чем дело? — недоуменно спросила Хариза.

— Какое-то движение в воде, — солгал Дзирт. — Легкая рябь, словно нечто большое проплыло под плотом.

Хариза бросила на него недовольный взгляд, но все же поднялась и тоже начала всматриваться в темную воду. В Мензоберранзане все знали, что под обычно спокойной поверхностью Донигартена жили неведомые чудовища. У надсмотрщиков была даже такая игра: они заставляли гоблинов и орков добираться вплавь от острова до берега и держали пари, не утащат ли кого-то из них под воду.

Прошло несколько секунд, но по-прежнему стояла тишина, нарушаемая только мерными стонами орков, сидящих на веслах.

К Дзирту и Харизе присоединился еще один дроу, неодобрительно глядя на ярко пылавший клинок в руке чужака.

Так нас увидят все враги в округе, сказал он на языке жестов.

Дзирт вложил сабли в ножны и снова переключился на инфразрение.

Но если наши враги под водой, движение плота выдаст нас вернее любого света, так же жестами возразил он.

— Здесь никого нет, — решительно сказала Хариза и взмахнула рукой, отправляя пришедшего дроу на место. Когда он ушел, она остановила на Дзирте сладострастный взгляд. — Ты воин? — спросила она, внимательно оглядывая мужчину с лиловыми глазами. — Может, даже руководитель патрульного отряда?