Гаунтлгрим - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 44

Он отстранился, отворачиваясь, когда вещество начало делать свою работу: темно-серый покров начал распространяться ото лба человека на все лицо и дальше на тело.

Злясь, Баррабус сунул меч под воротник туники культиста и разорвал ткань. Ему не доставляло радости срезать лоскут кожи с татуированным символом Ашмадая, но это было необходимо. Убийца повторил процедуру с женщиной, опустошая второй пузырек и срезая метку.

Он возвращался к лагерю незересов, стремясь поскорее избавиться от отвратительных трофеев. И с каждым шагом Баррабус все больше осознавал безумие этого жестокого обмена солдатами. Не обработай он тела, тейцы скормили бы их растущему Кольцу Страха, добавив ему сил и превратив мертвецов в воинов-зомби, которых снова можно послать против незересов. Живые ашмадайцы, очевидно, считали этот способ посмертного существования наилучшим.

И, несмотря на то что сделал Баррабус, их судьба изменится мало. Незересы соберут тела и отправят в одну из тайных лабораторий где-нибудь в завоеванной Сембии, где их соединят с сущностью Плана Тени, превратив в теневых зомби, существ ночи, которые могут быть посланы против их бывших хозяев.

— Забавно, — прошептал Баррабус Серый безразличному лесу.

Глава двенадцатая

ОТГОЛОСКИ ДАЛЕКОГО ПРОШЛОГО

Мелник Бронанвил зацепил мотыгой за прочный каменный выступ и нажал, проворачивая, со всей силой.

— Давай же, ты, сопля гоблинская! — прорычал он.

Мелник заметил сияние серебристого металла и хотел поскорее добраться до жилы.

— Ба, похоже, гоблинская сопля покрепче твоей кирки, — сказал второй рудокоп, Квентин Стоунбрейкер, работающий у противоположной стенки туннеля.

Мелник поворчал и стал откалывать куски поменьше, непреклонно разрушая выступ.

— Ты принес мне обед? — спросил Квентин, но Бронанвил заметил, что тот смотрит вглубь туннеля, а не на него, поэтому не отреагировал на его слова.

Наконец сопротивляющийся камень отвалился.

Однако Мелника немного смутило то, что он не мог понять, к кому в глубине туннеля обращался его товарищ. Они работали в самом конце шахты, и вниз по туннелю больше не было ни одного дворфа.

— Что ты там говоришь? — спросил Квентин, а потом вдруг выпучил глаза, хватая ртом воздух.

Мелник прервал работу, чтобы увидеть того, к кому обращался Квентин, и едва не лишился сознания.

К ним приближались дворфы, но таких дворфов два рудокопа отродясь не видели.

— Они не живые! Бежим! — крикнул Мелник, но не смог последовать собственному совету, как и его товарищ.

Помоги нам, — услышал он у себя в голове. — Помоги нам, родич Делзун.

— Ты слышал это? — спросил Квентин, пятясь.

— Я слышал что-то!

Взвизгнув, Стоунбрейкер развернулся и бросился бежать.

Несколько призраков прошли рядом с Мелником, и тот почувствовал, как каждый волос его довольно шерстистого тела встает от страха дыбом. Но дворф остался на месте и даже упер руки в бока, широко расставив ноги для устойчивости.

— Что вам нужно? — спросил он.

Родич Делзун… — услышал Мелник. — Зверь пробудился… лава течет… Гаунтлгрим в осаде…

Они могли бы больше ничего не говорить. Гаунтлгрим! Мелник, как и любой дворф из рода Делзун, знал это имя. Бронанвил пятился, призраки следовали за ним, заполняя его разум мольбами о помощи, хотя он понятия не имел, что делать.

— Стокли Серебряная Стрела! — позвал Мелник, хотя и был очень далеко от населенных территорий Пирамиды Кельвина.

Казалось, призраки были готовы следовать за ним. Действительно, когда дворф кинулся бежать, оглянувшись, он понял, что призраки никуда не делись.

Осознание того, что ему не скрыться от духов, здорово нервировало Мелника, но призраки произнесли имя древней родины, и Стокли Серебряная Стрела должен был это услышать.

— И наполни ее, иначе получишь в глаз так, что пальцы мои у тебя из затылка вылезут, — сказал Атрогейт, и все вокруг, особенно барменша Генесай, знали, что такими вещами он не шутит.

Она поторопилась наполнить подставленную кружку.

— Эй, ты, не смей так разговаривать с Генесай, — сказал человек, сидящий рядом с дворфом.

— Все в порядке, Мерли, — остановила его барменша, не сводя взгляда с Атрогейта, едва не трясущегося от ярости.

Дворф одним глотком вновь опустошил стакан, посмотрел на Генесай, указав на него, а затем повернулся к мужчине.

— Может, не стоит разевать на меня свою пасть? — спросил дворф.

— Веди себя прилично с Генесай, — сказал Мерли, встав и распрямив плечи.

— Или что?

— Или я… — начал Мерли, но смолк, поскольку два его товарища приблизились с намерением увести приятеля чуть ли не силой.

— Оставь это, Мер, — покачал головой один из них.

— Оставь его, — поддержал второй. — У него могущественные друзья. С черной кожей.

Браваду Мерли как рукой сняло, и Атрогейт понял, что все посетители таверны сейчас смотрят на них.

— При чем тут мои друзья? — спросил дворф. — Или думаете, мне нужна чья-то помощь, чтоб расправиться с вами троими?

— Добрый дворф, твоя кружка полна, — сказала Генесай.

Атрогейт повернулся к ней, усмехаясь попытке отвлечь и сменить тему.

— Да, так и есть, — сказал он, взял кружку и выплеснул эль на Мерли и его друзей. — Наполни-ка еще раз, — сказал он Генесай.

Мерли зарычал и вырвался из рук приятелей. Он шагнул к Атрогейту, но дворф лишь улыбнулся и взглянул на изогнутый клинок, висящий на бедре Мерли. Оружие выглядело жалко по сравнению с кистенями Атрогейта, закрепленными у него за спиной.

— Можешь достать его, — поддразнил дворф. — Можешь даже разок ударить меня, прежде чем твоя башка треснет, как перезрелая тыква.

— Не связывайся с ним, Мерли! — крикнула женщина с другого конца таверны. — Его оружие полно магии, с которой тебе не совладать.

— Крепкий же ты орешек, — съязвил Мерли. — Прячешься за спинами дроу и магией своего оружия. Хотел бы я как-нибудь поймать тебя без того и другого и научить манерам.

— Мерли! — прикрикнула Генесай, ей уже приходилось наблюдать подобную картину, и женщина знала, что пират затеял опасную игру.

— Ба-ха-ха! — засмеялся Атрогейт, но не привычным громовым голосом. Это прозвучало скорее печально и мягко. Он повернулся к кружке, которая по-прежнему была пуста. — Наполни ее! — рявкнул он Генесай.

— Дворф! — крикнул Мерли.

— Даю тебе последний шанс заткнуться, — пообещал Атрогейт.

Как только Генесай поставила перед ним полную кружку, дворф осушил ее одним глотком, а затем спрыгнул со своего стула.

— Думаешь, я прячусь от тебя? — спросил Атрогейт. Он расстегнул пряжку и, пожав плечами, сбросил свое облачение вместе с кистенями на пол. — Что ж, парень, твое желание исполнилось.

Он шагнул вперед, но дюжина кружек, выпитых за вечер, тут же дала о себе знать.

Мерли оттолкнул товарищей, метнулся вперед и, прежде чем дворф восстановил равновесие, нанес ему тяжелый удар справа в челюсть.

— Ба-ха-ха! — отозвался Атрогейт.

Он проигнорировал также апперкот слева и последовавший за ним прямой, опустил плечи и бросился на пирата.

Человек повернулся боком и почти увернулся, но Атрогейт поймал его за запястье. Потерявший равновесие дворф уже не мог остановиться, поэтому продолжил падать на пол, увлекая Мерли за собой. Пират, однако, не оступился, и, хотя казалось, что стальная хватка Атрогейта вот-вот раздавит его руку, человек перешагнул через распластавшегося на полу дворфа.

Приподнявшись на локте и перевернувшись, все еще крепко держа левой рукой запястье Мерли, Атрогейт остался без защиты против правой руки человека — если не считать крепкой головы. Ею он принял удар, подтянул пирата поближе, принял другой удар и, когда Мерли снова замахнулся, позволил человеку отступить на расстояние вытянутой руки. Но затем Атрогейт с чудовищной силой дернул пирата на себя, и, когда Мерли начал падать, все тело дворфа резко выпрямилось и он ударил лбом в лицо пирата. Мерли вскрикнул, его нос превратился в кровавую лепешку, но все же не отшатнулся, а навалился сверху на своего противника.