Гаунтлгрим - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 15

Алегни лукаво улыбнулся и повернулся, снова сосредоточиваясь на том, как река Невервинтер несет свои воды к морю, впадая в него немного севернее шумных доков.

— Это действительно прекрасные строения, красивые и функциональные, не находишь? — не оборачиваясь к убийце, спросил тифлинг.

— По ним удобно переходить через реку.

— А если не принимать в расчет его полезности? — поинтересовался тифлинг.

Баррабус не стал отвечать.

— Красота, — пояснил Алегни. — Не просто береговая опора или колонна! Нет! Каждый элемент — произведение искусства, дополняющее общую картину. Да, чувствуется рука мастера. Я действительно восхищаюсь, когда ремесло становится искусством. Разве ты не согласен? — Баррабус не отвечал, Алегни повернулся, чтобы взглянуть на него, и рассмеялся. — Как мой меч, — сказал тифлинг. — Разве ты будешь возражать, что он — изумительное произведение искусства?

— Если б его владелец был столь творческой личностью, какой хочет казаться, то он не нуждался бы в моих услугах.

Плечи Алегни затряслись от хохота, но не надолго. Он снова повернулся к невысокому человеку, и в его красных глазах вспыхнула угроза.

— Считай себя счастливчиком, потому как мои покровители не позволяют мне прирезать тебя.

— Мое везение не знает границ. Но я снова спрошу: зачем ты позвал меня? Полюбоваться мостами?

— Да, — ответил Алегни. — Этот мост. Мост Крылатого Виверна. Такое название не подходит ему, я хотел бы его изменить.

Баррабус смотрел на него ничего не выражающим взглядом.

— Лорд этого прекрасного города — забавное маленькое существо, — объяснил Алегни. — Окруженный охранниками и каменными стенами, он не понимает, насколько шаток трон, на который он вскарабкался.

— Он не хочет менять название? — В тоне Баррабуса появились нотки интереса.

— Такой традиционалист, — посетовал Алегни. — Он не ценит простоты и изящества названия «Мост Алегни».

— Мост Алегни?

— Замечательно, ты не согласен?

— Ты позвал меня из Мемнона, чтобы убедить мелкого лорда переименовать мост в твою честь?

— Я, конечно, не могу открыто выступить против него, — сказал Алегни. — Наши дела в лесу продвигаются, и я не могу тратить ресурсы на иное.

— Выступив против него, ты рискуешь развязать войну с лордами Глубоководья. Твои покровители едва ли одобрят это.

— Видишь, Баррабус, даже дураки способны понять простую логику. Навести нашего уважаемого лорда Бабриса этой ночью и объясни, что в его интересах переименовать мост в мою честь.

— После этого я могу покинуть эту дыру?

— О нет, Серый, у меня есть еще несколько поручений для тебя, прежде чем ты вернешься к своим играм в южных пустынях. Мы столкнулись с несколькими эльфами в лесу, которых тоже нужно убедить, и обнаружили какие-то провалы, ведущие глубоко под землю. Я не пошлю туда ни одного шадовара, пока не буду уверен, что с ним ничего не случится, и не узнаю, кто обитает в этих норах. Ты здесь уже много лет, раб мой, и если я смогу убедить принцев, что проблемы, которые ты создаешь, перевешивают твою ценность, то избавлюсь от тебя раз и навсегда.

Баррабус Серый с ненавистью смотрел на тифлинга несколько мгновений, на его вальяжную позу, на большие пальцы, засунутые за тонкий пояс. С нескрываемым отвращением он тряхнул головой и зашагал прочь.

Не успел мужчина сделать и десятка шагов, как Херцго Алегни потянулся к ножнам, скрытым в поле его расстегнутого кожаного жилета, и вынул особое раздвоенное орудие. Тифлинг отошел назад и направил его на свой разумный меч, который мгновенно отозвался жужжанием и вибрацией, источая магию. Злобно усмехаясь, Алегни помахал странным предметом возле рукояти меча, разбудив зверя, заключенного в лезвии.

Баррабус Серый съежился и качнулся в сторону. Непроизвольно он развел руки в стороны и стиснул кулаки так сильно, что побелели костяшки пальцев. Его челюсти резко сомкнулись, и он чудом не откусил себе кончик языка.

Гул продолжался, и песня Когтя омывала тело ассасина подобно волнам лавы, заставляя кровь кипеть.

Лицо человека перекосилось, и он, дрожа, опустился на одно колено.

Водя жужжащей вилкой над несчастным, Алегни обошел его. Тифлинг несколько мгновений смотрел в глаза опаснейшего убийцы, а затем сжал зубцы вилки свободной рукой, прекращая гул, создающий связь с мечом и причиняющий человеку едва переносимую муку.

— Ах, Серый, почему ты вынуждаешь меня снова и снова указывать тебе на твое место? — спросил Алегни, в его голосе звучало сожаление, но искренности не было и капли. — Почему же ты не можешь просто смириться со своей судьбой и проявить благодарность за те дары, что дали тебе незересы?

Баррабус склонил косматую голову к земле, пытаясь прийти в себя. Когда Алегни протянул руку к его опущенному лицу, убийца принял ладонь и позволил тифлингу помочь подняться.

— Итак, — сказал Алегни, — я не враг тебе, я — компаньон. И твой начальник. Если ты сможешь понять эту простую истину, то и мне не придется напоминать о ней раз за разом.

Баррабус Серый недолго смотрел на тифлинга и решительно двинулся дальше.

— Побрейся и постригись! — крикнул ему вслед Херцго Алегни, и в тоне читался приказ и неприкрытая угроза. — Ты выглядишь как бродяга, а это не пристало тому, кто служит великому Херцго Алегни!

— Я что-то нашел, эльф! — завопил Бренор, и его голос эхом отозвался от неровных стен пещеры, так что к тому моменту, когда возглас достиг ушей Дзирта, он звучал как «эльф эльф эльф эльф эльф эльф эльф…»

Дроу опустил факел и посмотрел в сторону главного коридора неподалеку от небольшой ниши, в которой работал темный эльф. Он вышел в коридор, потому что дворф снова его окликнул. Дзирт улыбнулся, поняв по тону друга, что с тем все в порядке. Но, взглянув на катакомбы впереди, он понял, что даже не представляет, где именно искать Бренора.

Дроу снова улыбнулся, зная, что легко сможет решить эту проблему. Он вынул статуэтку из оникса из мешочка на поясе и произнес:

— Гвенвивар.

Он позвал негромко, ненастойчиво, в этом не было необходимости — Дзирт и так знал, что его услышали, даже прежде, чем серый дым начал сгущаться и приобретать форму большой кошки. Туман стал плотнее и потемнел, и вот уже рядом с дроу возникла пантера, точно так же как и столетие назад.

— Бренор где-то в пещерах, Гвен, — сказал он. — Отыщи его.

Черная пантера оглянулась на хозяина, издала приглушенное рычание и бесшумно удалилась.

— И сядь на него, когда найдешь, — добавил Дзирт, следуя за кошкой. — Удостоверься, что он не убежит до того, как я приду.

Следующее рычание Гвенвивар прозвучало намного громче, и пантера двинулась быстрее, явно воодушевленная последним замечанием.

Ниже по основному туннелю Гвенвивар замерла на месте, уши ее дернулись в ожидании следующего возгласа Бренора. Пантера переместилась в один из проходов, понюхала воздух и бросилась к другому. После короткой паузы она огромными прыжками устремилась вперед.

Дзирт пытался поспеть за ней, но Гвенвивар бежала, не сбавляя темпа, молниеносно проскальзывая в такие щели, где дроу должен был протискиваться, согнувшись в три погибели. Она уверенно петляла по боковым коридорам, и отстающий Дзирт доверился ее выбору.

Они продвигались все дальше по туннелям, и, когда Дзирт услышал возмущенный вопль Бренора, он понял, что Гвенвивар настигла свою добычу.

— Ты, чертов эльф! — рявкнул Бренор, когда Дзирт вошел в огромную, явно рукотворную, квадратную пещеру с низким потолком, которая сильно отличалась от естественных туннелей и пещер, коих было большинство в этом подземном комплексе.

В дальнем углу, около упавшего догорающего факела, лежала Гвенвивар, спокойно вылизывая лапу, и Дзирт едва смог разглядеть пару дворфских ботинок, торчащих из-под нее.

— После сотен лет ты все еще думаешь, что это смешно? — донеслось из-под кошки ворчание Бренора.