Любовь, проверенная временем - Майклс Ли - Страница 21

— Не такие уж особенные, — Пейдж старалась сохранить непринужденный тон. — Его хранили на чердаке, чтобы не занимал места, пока не понадобился недавно подружке. Некогда было убрать. А Дженнифер он понравился.

Она достала молоко из холодильника.

— Не знаю, как и благодарить вас с Эйлин, — сказал Остин, — Эйлин.., поразительная.

— Может, пригласишь ее пообедать? — ненароком вырвалось у Пейдж.

— Тоже? Или вместо?

— Говоря по правде, лучше отказаться от этой затеи. Благодарность ни к чему, ты же знаешь. Дженнифер лапочка, и нам приятно было провести с ней время.

— Ты отказываешься не поэтому. Ведь так, Пейдж? — Остин стал рядом. — Ты боишься, вдруг я снова стану целоваться.

— Думаю, тебе хватит ума не делать этого.

В одном он прав: она боится. Какой-то частью души она опасается того, к чему может привести вечер, проведенный с ним наедине.

Беда в том, что ей и вправду хотелось пойти. И это пугало ее еще больше.

Когда они приехали, Дженнифер давно пора было спать, так что предсказание Эйлин сбылось. Девочка чуть пошевелилась, когда Остин забирал ее из машины; она повернула голову и уткнулась лицом ему в шею, пока он ждал лифт.

Она пахнет ванилью, подумал он. Совсем как Пейдж.

Это запах то ли шампуня, то ли Пейдж, думал Остин. Дженнифер так крепко обняла ее перед отъездом, что аромат духов или лосьона, которыми пользовалась Пейдж, мог легко перейти на девочку.

Ваниль. Безусловно, Пейдж выберет только такое, от чего веет чем-то земным и домашним. Никакой «Ночной страсти». Если бы изобрели духи под названием «Сахарное печенье», криво усмехнулся он, Пейдж бы стояла за ними в очереди. Не потому, что ей хочется заинтриговать мужчину — какого бы там ни было, — а как раз наоборот. Вдобавок она сочтет, что это отвечает репутации «Жены напрокат».

Но ей явно невдомек, подумал Остин, что ее тщательно продуманный имидж, довершенный ароматом ванили, может оказаться не таким уж по-матерински успокаивающим, как ей бы того хотелось. Ее холодность в сочетании с телом таких соблазнительных очертаний, что у мужчин чешутся руки, манящими губами и кожей, невольно побудившей его проверить, такая ли уж она бархатистая на самом деле.., не каждый сможет устоять перед Пейдж.

Развозить продукты клиентам-мужчинам, бывать у них дома, заботиться об их одежде, собаках, машинах… Неужели ей невдомек, что она играет с огнем?

Что это там Эйлин сказала сегодня об одном из них? Что-то о расположении. Что, если она немного перегнула в общении с клиентом и дала повод ожидать куда большего?

Если хоть на одного из мужчин она глянет так, как смотрела сегодня на него — робко из-под поразительно черных ресниц, прячущих глаза, с легким судорожным глотком и кончиком языка, касающимся ранки на губе…

В вестибюле дверь консьержа оказалась открытой. Трисия Кейд подняла голову от бумаг, разбросанных по столу, и тотчас вскочила.

— Остин, как здорово, что вы вернулись!

— Вы припозднились сегодня.

— Ну, вы же знаете — всего не переделаешь. Вам помочь? По виду она очень тяжелая.

— Неподъемная, когда спит. Мне пришлось оставить сумку в машине. Я думал, что швейцар еще здесь, но…

— Я сама ее принесу, — поспешно произнесла Трисия и протянула руку за ключами. — И ваша почта — целый поток, даже в ящик не вмещается.

Трисия наверняка не упустит случая, подумал он.

Остин вспомнил, что ключ от квартиры в одной связке с ключом от машины, только поднявшись в пентхаус. Он вздохнул и прислонился к стене, перенеся вес Дженнифер на бедро. Она что-то невнятно пробормотала и снова притулилась к его плечу.

У него ныли руки и срывались тихие ругательства в адрес Трисии, когда дверь лифта распахнулась и она вышла, весело улыбаясь, с тележкой «Аспен тауэрс», набитой его вещами. В руке Трисия несла бутылку, украшенную лентой.

— Вы все еще здесь? Что-то случилось?

— Не могли бы вы открыть дверь? —У меня руки занемели.

— Так я заставила вас прождать, потому что ключ был у меня? Извините, — она опытным взглядом посмотрела па его связку. — Я подумала, что вам захочется выпить, чтобы расслабиться. Поэтому я и задержалась. — Она распахнула дверь и протянула бутылку, заходя в квартиру. — Это подарок от благодарного жильца. Я подумала, может, вам захочется помочь мне расправиться с ней. Это марочное вино.

Остин даже не глянул на бутылку.

— Благодарю, Трисия. Вы очень любезны, но я и вправду слишком устал, чтобы составить вам хорошую компанию.

Улыбка исчезла с лица Трисии. Но только на миг.

— Вы в любом состоянии прекрасная компания, Остин.

Ее голос звучал низко и зазывно. Она придвинулась чуть ближе.

Дженнифер открыла глаза, поморщилась от света и жалобно всхлипнула.

Нужно отдать женщине должное: Трисия понимает, когда проигрывает.

— Может, как-нибудь в другой раз, — криво усмехнувшись, сказала она. — Просто выставьте тележку в холл, когда освободитесь, а я попрошу служащего забрать ее утром.

Она подчеркнуто плотно закрыла за собой дверь.

— Ты надежней телохранителя, Джен, — проговорил Остин. — И во сне не только чувствуешь притворство, но и даешь отпор.

Он отнес Дженнифер в ее комнату и уложил в кровать. Ее рука упала на атласное одеяло, и ногти кроваво-красными пятнами выделились на палевой ткани. Не забыть бы снять лак перед занятиями, отметил он. В школе неодобрительно относятся к маникюру, особенно у пятилетних.

Забавно. Он думал, что и Пейдж относится к этому неодобрительно.

Дженнифер вздохнула и зевнула, приоткрыв глаза.

— Можно взять кошечку домой? — пробормотала она., — Но не в квартиру, милая. По договору этого делать нельзя.

— Мы могли бы просто жить вместе с Пейдж, невнятно проговорила она, засыпая.

Остин и сам буквально повалился на кровать, но еще долго лежал, глядя в потолок.

Он бы непременно оценил комизм этой ситуации с присущим ему чувством юмора, не будь он сам замешан в ней.

Одна так добивается его внимания, что кидается к нему с бутылкой в руке… Трисия ловко придумала. Во-первых, вино пришлось бы охлаждать, и Трисия точно имела виды на это. Еще повезло, что он оказался у двери без ключа; не будь у него на руках Дженнифер, служившей ему чем-то вроде живого щита, от Трисии было бы непросто отделаться.

А другая настолько равнодушна, что приходит в ужас от одной мысли, что он попытается ее поцеловать…

Нет, подумал он. Не безразличие заставило Пейдж отпрянуть от него. И когда он наклонился, чтобы поцеловать ее, ее передернуло не от отвращения. Это все тот же страх, который он заметил в ее глазах в своем кабинете в день отъезда. Непонятно только, почему она боится его.

Может, потому, что только ему известно — и наверняка, — что под тщательно создаваемой ею холодной и спокойной маской Пейдж Макдермот отнюдь не холодна?

Но только ли ему известно это? А тот клиент, которым она так дорожит?

Его покоробило от одной мысли об этом. Не потому, конечно, что у нее мог быть другой, а потому, что он теряет лучшее время для сна, размышляя об этом.

Когда Пейдж вышла из комнаты около восьми, мать уже сидела в своем любимом кресле. Телевизор работал, но звук был приглушен, и Пейдж сразу поняла, что Эйлин и не смотрит его.

По крайней мере, мать никогда особо не интересовалась прогнозом погоды в юго-западной Азии, а потому явно репетирует речь, всесторонне обосновывающую, почему Пейдж надо отменить планы на вечер. Вот уж о чем она не догадывается, так это о том, что Пейдж не только согласна с ней, но готова привести собственные доводы.

— Звонил телефон или мне показалось? — спросила Пейдж.

Эйлин удивленно моргнула и выпрямилась.

— Звонила Сабрина, но сказала, что ей просто хотелось посплетничать, а потому позвонит попозже.

Пейдж заметила, что у матери непривычно горят глаза, а щеки слегка порозовели.

— Она еще раз звонила? Мне показалось, что телефон звонил дважды. — Пейдж нахмурилась. Мама, у тебя что, небольшой жар?