Колесница Афродиты - Майклз Кейси - Страница 14

– Нам лучше не оставлять Ричи одного надолго, Дэниел. Если ваш ребёнок наполовину такой умный, каким я его считаю, ему скоро надоест нас ждать, он заведёт мою машину и направится к шоссе на Нью-Джерси.

Дэниел кивнул, взял у неё тяжёлую брезентовую сумку, набитую перчатками и битами, и перекинул через плечо, пока они шли к машине.

– Хотя я уверен, что вы на всю оставшуюся жизнь по уши сыты этими Куиннами, но, тем не менее, Джо, не пообедаете ли вы со мной сегодня вечером? Я бы хотел с вами поговорить.

Джо взглянула на него.

– О Ричи, полагаю? – спросила она, чувствуя, как сердце ушло в пятки.

– О Ричи, – подтвердил Дэниел и тихо добавил: – И… ещё кое о чём.

«Ещё кое о чём» заставило её сердце совершить захватывающий кульбит и расположиться где-то в горле. Загнав инстинкт самосохранения в дальний уголок мозга, Джо усмехнулась и сказала:

– Я слышала, что в новом ресторане на бульваре Кедровая Шишка подают отличный «Миссисипи»… Меня нельзя купить, Дэниел, но кто сказал, что я не беру взятки?

ГЛАВА ПЯТАЯ

Ресторан внутри был обставлен в строгом деловом стиле, но атмосфера в нём благодаря усилиям персонала царила почти домашняя. Джо и Дэниел провели около получаса, потягивая аперитив и ожидая, пока освободится их столик, разговаривая ни о чём и обсуждая других посетителей.

Только после того, как они сделали заказ, Дэниел глубоко вздохнул и задумался, как начать рассказ о том клубке нервов, который представлял собою его сын. Для него это было нелегко, тем более что вид Джо, сидящей напротив него за маленьким круглым столиком, совершенно не располагал к такому разговору.

Он находил её хорошенькой и уже признался сам себе, что она физически его привлекает. Но он никоим образом не предполагал, что отлично сидящее облегающее чёрное платье, небольшое количество искусно наложенной косметики и мерцающие свечи, оттеняющие нежную кожу, могут произвести на него такое ошеломляющее впечатление и не будут давать ему возможности сосредоточиться.

Джо тихо сидела за столом – маленький оазис спокойствия в этом безумном мире, – с интересом наблюдая за окружающим; её влажные алые губы приоткрылись в лёгкой улыбке, умные серые глаза светились от удовольствия. Интересно, ей нравился вечер или он сам? И почему для него это так важно?

Наконец до него дошло, что за последние пять минут никто из них не произнёс ни слова.

– Так вот, Ричи… – начал Дэниел, откашлявшись.

Джо повернула голову в его сторону и слегка наклонилась вперёд, как бы предлагая ему довериться ей во всём.

– Не знаю, как вы отнесётесь к моему заявлению, Дэниел, но мне ваш сын нравится. Может, он и неуправляем, но признайтесь – с ним не соскучишься.

Дэниел отвёл глаза в сторону и принялся вертеть в руках вилку.

– Он действительно располагает к себе. Вы, пожалуй, удивились, почему сегодня днём я вышел из себя…

Джо усмехнулась, покачав головой.

– Видите ли, имея собственный небольшой опыт общения с вашим сыном, я, наоборот, удивлялась, как это вам удаётся терпеть все его выходки… Считаю, вы должны были бы выйти из себя гораздо раньше.

Они оба засмеялись, немного расслабившись после упоминания о Ричи. Дэниела не особенно обрадовал тот факт, что Джо признавала его сына сущим наказанием, но для него было облегчением найти хоть кого-то, кто разделил бы с ним взгляды на сына. Учителя Ричи в частной школе, которую он посещал в Манхэттене, не шли дальше восхищения его выдающимися достижениями в учёбе, а небезупречный Уилбур Лэнгли отказывался выслушивать любые замечания в адрес своего внука, считая того совершенством во всех отношениях.

– Моя жена Вероника умерла, когда Ричи исполнилось три года, – негромко начал Дэниел, не найдя другого способа приступить к объяснениям. – После её смерти и после того, как Уилбур ушёл на пенсию вскоре после похорон, чтобы путешествовать по свету, я почти полностью посвятил себя «Лэнгли Букс», даже в большей степени, чем до этого. Ричи сейчас заставляет меня расплачиваться за то, что я им пренебрегал.

Джо приподняла левую бровь.

– Не могу сказать, что Ричи выглядит заброшенным ребёнком.

Дэниел покачал головой.

– В материальном отношении – нет, конечно. Уилбур засыпал его подарками из-за границы и удвоил свои усилия, когда вернулся в Нью-Йорк три года назад и обнаружил, что внук достаточно взрослый, чтобы составить ему компанию. Ричи всегда был тихим ребёнком, понимаете, поэтому мне не составило никакого труда переложить все заботы о нём на Сондерс и на няню, которую я нанял, когда он был ещё маленьким. Пока Уилбур снова не вошёл в нашу жизнь, не возникало никаких серьёзных проблем, хотя я должен был обращать больше внимания на угрожающие симптомы.

– Угрожающие симптомы? – переспросила Джо, когда Дэниел замолчал.

Он кивнул.

– Ричи выучил алфавит и цифры в два года, и с того момента всё и началось. К тому времени, когда ему исполнилось семь, у нас в доме не нашлось бы ни единого радиоприёмника или часов, которые бы он не разобрал и не собрал раза по три. Я перевёл его в класс для одарённых детей, по рекомендации преподавателей, и предоставил право воспитывать его другим людям, пока сам был погружён в работу. – Он наклонился к Джо и понизил голос: – Знаете, я читал, что многие талантливые дети могут значительно превосходить других по интеллекту, но в то же время не сообразить войти в дом, если идёт дождь.

– Вы преувеличиваете, Дэниел! – Джо громко расхохоталась. – Ричи весьма сообразителен. Я уверена, у него, по крайней мере, окажется с собой зонтик.

– В самом деле? – Дэниел откинулся назад. – А мой сын проявил хоть сколько-нибудь сообразительности, когда садился в автобус до Нью-Йорка? Ему всего десять лет. С ним всё что угодно могло случиться!

Джо отпила вина.

– Здесь вы правы. Но это была идея Уилбура, ведь так? Вы не можете обвинять десятилетнего мальчика, что он слушается своего дедушку.

– Все дороги ведут к Уилбуру, – сказал, вздохнув, Дэниел. – Знаете, – тоскливо произнёс он, – все, чего бы мне хотелось, – это иметь сына, с которым я мог бы просто играть в мяч, но мы оба каким-то образом этого лишились.

Джо почувствовала жалость к Дэниелу, но одновременно и злость на то, как плохо он сам к себе относится.

– Вы не можете обвинять себя в том, что, как вы полагаете, не заботились о Ричи. Вам обоим, должно быть, было трудно, когда ваша жена умерла. Естественно, вы ушли в работу, а Ричи…

Голос Дэниела посуровел.

– Да, Ричи… Вероника оставила нас, когда ему было всего шесть месяцев от роду. Он на самом деле не знал своей матери – за исключением тех редких моментов, когда она возникала из ниоткуда и осыпала его подарками, прежде чем упорхнуть снова. Наш брак был ошибкой с самого начала, поэтому я обрадовался, когда она принялась искать то, что называла развлечениями. Мне было жаль, что она погибла в авиакатастрофе, но я бы солгал, если бы заявил, что все ещё любил её.

Джо подождала, пока официант поставит на стол две тарелки с только что порезанным салатом; она задумалась и погрустнела.

– Не знаю, что и сказать, Дэниел. «Мне жаль» – этого явно недостаточно. Но у вас есть Ричи, сейчас он с вами, вдали от Уилбура и его влияния, что, как я полагаю, и заставило вас в первую очередь переехать в Сокон-Вал-ли. Вам надо дать Ричи немного времени. Ваши с ним отношения наладятся, если вы дадите друг другу шанс.

– Да, – согласился Дэниел, одарив её слабым подобием улыбки, – но в настоящее время возникло новое затруднение.

– Новое… Не понимаю.

Дэниел перегнулся через стол и взял её за руку.

– Вы, Джо. Новое затруднение – это вы.

– Я? Каким это образом?

– Вы нравитесь Ричи, – объяснил Дэниел, не обращая внимания на салат. – Не думаю, что он полностью это осознает, но тем не менее… Мой сын хочет заслужить ваше одобрение, поэтому сегодня я застал его в гараже кидающим бейсбольный мяч в мишень, которую он нарисовал на стене. Вы нашли с ним общий язык – а я не смог.