Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Майкл Джудит - Обманы Обманы

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Обманы - Майкл Джудит - Страница 11


11
Изменить размер шрифта:

— Ну, тогда ученые.

— Вероятно, это не лучше. Большинство из нас слегка чокнутые. Но факт заключается в том, что ты не можешь ограничить исследования, они продолжатся сразу же в другом месте, если ты прекратишь их в одном.

— Мне кажется, над этим надо подумать. А чего ты хочешь добиться своими исследованиями?

«Снова она возвращается к моим личным проблемам», — подумал он, восхищаясь ее цепкостью. Но ответ был бы слишком долгим для сегодняшнего дня. Он решил пошутить.

— Хочу заработать кучу денег изобретением эликсира молодости.

Она рассмеялась:

— Гарт, ни за что не поверю.

— О да, я не такой.

— Но ты допускаешь такую возможность?

— Если я буду продолжать идти своим путем, то нет. Не университетскими исследованиями. Частные компании платят хорошо, но они не в моем вкусе.

Она вопросительно посмотрела на него.

— Я не люблю коммерческий гнет. В университете никто не заглядывает мне через плечо, чтобы узнать, насколько я близок к открытию чего-либо такого, что может принести прибыль. Мне нравятся исследования сами по себе, хочу свободно искать что-нибудь такое, что может быть полезным…

— Человечеству.

— Что-то в этом роде. Хотя ты права. Непохоже, что я когда-либо буду в состоянии позволить себе такую роскошь, как дружба с тобой. Пошли?

— Да. — Стефания стала вытаскивать банкноты из своего бумажника. — Это самая глупая фраза, которую я когда-либо слышала. Думаю, прекрасно, что ты так заботишься о своих исследованиях, о людях, что ты не хочешь много зарабатывать, а хочешь делать то, во что веришь. А вот та фраза была глупой.

Гарт схватил ее за руку:

— Подожди минутку. Во-первых, я плачу за завтрак.

— Ты мой гость.

— Я сам тебя пригласил. Если оставить в стороне мою глупую фразу, то почему мы уходим?

— Нужно вернуться в библиотеку и посмотреть, не нужна ли какая помощь в организации аукциона. Осталось меньше недели, а так много людей заболели, мы выбиваемся из графика. Извини, я обещала посвятить тебе весь день, но это — моя работа.

— Твоя работа?

— Я работаю на факультете искусств, и мы проводим аукцион.

— Почему ты работаешь на факультете искусств?

— Чтобы зарабатывать деньги.

— Я думал…

— Я знаю, что ты думал.

Гарт заплатил за завтрак, и когда они шли до университетскому городку, он вдруг почувствовал себя легко и свободно. Она не живет во дворце. Слепив снежок, он запустил его в корявое дерево, а попал в черный грузовик, к которому снежок прилепился как белая звезда. Он взглянул в сияющее лицо Стефании.

— Расскажи мне об антикварной выставке. Ты знаешь, у меня всегда было тайное желание приласкать обнаженную статую. Может, у меня будет такая возможность? У вас будут обнаженные статуи?

Она рассмеялась. Какой у них замечательный день.

— У нас будут обнаженные статуи. В крайнем случае, можно раздеть любую.

Теперь была его очередь рассмеяться, он взял ее за руку, и они пошли в библиотеку.

У Гарта, было, много времени, чтобы поразмыслить над противоречивым характером Стефании Хартуэлл, прежде чем она посетила его лабораторию в Нью-Йорке. Он провел несколько суббот в Брин-Море зимой и весной, узнал о ее сестре-двойняшке, о разрыве между ними, до сих пор не восстановленном, о ее родителях в Алжире, которые скоро переедут в Вашингтон, где ее отец займет новый пост и станет заместителем Государственного секретаря по европейским делам. Он выслушал ее рассказ о привилегированной, дурацки дорогой швейцарской школе. Он понял, что ее умудренность и искушенность — результат сумасшедшего воспитания, которое дало ей обилие ее энциклопедических знаний о Европе. Но она так мало знала о сексе и мужчинах, чтобы заполнить даже одну страничку в дневнике. Он ценил ее острый быстрый ум, тихую красоту и подруг, подобных Дене, которые обожали ее, наперебой предлагая остановиться у них во время каникул. Гарт влюбился в нее.

— Мы встретимся у тебя на работе, — сказала Стефания, когда он позвонил ей на квартиру к Кардозо. — Было бы глупо заезжать за мной. Как до тебя добраться?

Он объяснил ей дорогу, и Стефания направилась в свою комнату, чтобы одеться. Весенние каникулы в Нью-Йорке; Целая неделя с Гартом, поскольку Кардозо знали о нем и не строили планов об организации ее отдыха. Неделя с Гартом… Она напевала. Но когда Стефания пришла в университет, шум прервал ее радостные мысли. Казалось, он раздавался отовсюду. Повернув за угол, Стефания обнаружила, откуда он исходил: множество молодых людей кричали, размахивали лозунгами и приветствовали веснушчатого паренька, который забрался на грузовик и что-то визжал в мегафон. Стена полицейских стояла между Стефанией и четырехэтажным зданием, в окнах которого было полно кричавших, жестикулировавших мужчин и женщин. Ничего, не понимая, она осмотрелась, пытаясь найти дом, куда нужно было идти. Она начала спрашивать полицейского, но шум заглушал ее голос. Потом вдруг появился Гарт, обнял ее, быстро провел мимо шумного здания в одну из соседних дверей. Они поднялись на лифте на четвертый этаж.

— Добро пожаловать в мой уютный дом, — сказал печально Гарт. — Если бы я знал заранее, что будет, то не позволил бы тебе прийти сюда. Но давай быстренько все посмотрим, а потом уйдем отсюда.

— Я никогда не видела демонстраций. В Брин-Море так спокойно…

— А у нас это происходит регулярно, это часть нашей университетской жизни. — Он открыл дверь. — Проходи в мою «гостиную».

Лаборатория была частично перегорожена высокими стальными шкафами. Когда они вошли, Гарт отстал, чтобы посмотреть, как будет реагировать Стефания. Поначалу она была озадачена, потом разочарована, потом заинтригована. Это была странная комната. Там не было сверкающего оборудования, пробирок и колб, в которых бы бурлила жидкость, не было даже микроскопа. Вместо этого на длинном, покрытом кафелем столе были вещи, напоминавшие детские игрушки: конструкции из палочек, проволочек, комочков пластилина, пружинок и бумаги всевозможных форм, размеров и цветов. Стоявшие на полу коробки были наполнены тем же материалом, стены были покрыты фотографиями, изображавшими конструкции, большая классная доска, затертая до серости, также была покрыта изображениями разных конструкций. В углу — письменный стол, на нем — пишущая машинка, которую с трудом можно было разглядеть под грудой бумаг и книг. Гарт усмехнулся:

— Я здесь известен как мужчина, играющий в детские игрушки.

— Не удивляюсь, — сказала Стефания. — Гарт, что это такое?

Он обвел рукой комнату:

— Мои модели. Произведения искусства. Каждое сотворено руками…

— Гарт. Будь серьезнее.

— Знаешь ли, я не шучу. Это — мои произведения искусства.

— Объясни. Он улыбнулся, глядя на ее серьезное лицо.

— Каждая модель представляет собой различные виды молекул. Шарики, атомы, палочки — силы, которые их удерживают в различных положениях. Ты знаешь, что собой представляют молекулы? Она кивнула:

— У нас тоже были такие модели в Швейцарии.

— Извини, я говорю слишком примитивно?

— Да, хотя я действительно не так много знаю.

— Вот. — Он подошел к классной доске, стал рисовать и говорить: — Клетка, а внутри ядро… Вот это ленточки-хромосомы, "деланные из длинных ниток отдельных молекул. — Он отошел, чтобы взять в руки модель, но в это время раздался рев толпы внизу, и он раздраженно посмотрел на окно. — Мы можем сюда вернуться в другое время.

— Нет, расскажи сейчас. — Она почувствовала близость к нему в молчаливой лаборатории. Вне дома была опасность, а здесь, с Гартом, она чувствовала себя спокойно.

— Хорошо, но коротко. Молекула, которая делает хромосомы, называется ДНК. Вот ее модель. Нечто вроде лестницы, скрученной в штопор. ДНК — молекула, которая контролирует наследственность. Вот — чертеж, разного рода ступеньки на лестнице, организованные в особый путь, который формирует код с информацией, необходимой для дублирования жизни. Вот к чему я пришел. Я стараюсь понять, как эта молекула устроена.