Виннету - Май Карл Фридрих - Страница 12

Мы видели, как мустанг пустился рысью сначала вправо, потом влево и наконец, развернувшись, скрылся в той стороне, откуда появился.

— Ну что скажете, сэр? — спросил Хокенс. — Заметили, как умно он провел разведку, как использует каждый куст, чтобы не быть на виду, чтобы ветви прикрыли его от чужого взгляда! Индейский разведчик не сделал бы лучше.

— Заметил. Просто поразительно!

— Теперь он вернулся и докладывает своему четвероногому генералу, что путь свободен. Но тут они ошибаются! Хи-хи-хи! Держу пари, не позже чем через десять минут они будут здесь. Надо приготовиться к встрече.

— Как?

— Скачите быстро на тот край долины и ждите там, а я отправлюсь в другую сторону и укроюсь в лесу. Когда табун приблизится, я пропущу его мимо себя и поскачу вдогонку. Лошади помчатся на вас, вы выскочите из укрытия, и они повернут назад. Так и будем гонять их, пока не высмотрим пару подходящих коней. Тогда постараемся их задержать, я выберу себе лучшего, а второго отпустим. Согласны?

— Вы еще спрашиваете! Я ведь ничего не понимаю в этом деле, а вы мастер, и я буду во всем следовать вашим указаниям.

— Вот именно! Вы правы! Немало мустангов я заарканил, немало объездил, так что слово «мастер» как нельзя более подходит. А теперь — за дело, время не ждет, иначе не успеем укрыться.

Мы сняли путы с лошадей и разъехались в разные стороны. Сэм — на север, я — на юг, в самый дальний конец долины.

Я понимал, что тяжелый и длинный карабин будет стеснять мои движения, и с удовольствием избавился бы от него, но вспомнил главную заповедь вестмена: с оружием можно расстаться лишь в том случае, если абсолютно уверен в безопасности. Сейчас же в любую минуту мог появиться или индеец, или какой-нибудь зверь, поэтому я только поправил ремень на плече, чтобы во время скачки флинт не бил по спине.

Мне не терпелось увидеть мустангов. Остановившись на опушке леса, примыкающего к долине, я свернул лассо петлями и удобно пристроил под правой рукой, чтобы в любой момент можно было метнуть его, не забыв, конечно, привязать конец веревки к луке седла. Другой край долины был так далеко, что мустангов я заметил бы лишь после того, как Сэм погонит их в мою сторону. Прошло около получаса, и вот вдали показалось множество быстро приближающихся темных точек. Сначала они были величиной с воробья, потом с кошку, собаку, теленка и, наконец, обрели свои истинные размеры. На меня в диком испуге летели мустанги.

Как прекрасны эти животные! Пышные гривы и хвосты развевались по ветру, мелькали стройные ноги, земля дрожала от топота копыт. В табуне было около трехсот голов, а впереди мчался сивый жеребец, достойный того, чтобы заарканить его и приручить. Однако никому из охотников прерий не пришло бы в голову ездить на лошади светлой масти — она слишком заметна.

Пора и мне показаться мустангам. Я выехал из-за деревьев на открытое пространство.

Увидев меня, вожак так резко остановился, будто его ранили в грудь. Лошади громко и тревожно заржали, как по команде «кругом», повернули назад, и сивый жеребец снова оказался впереди. Мустанги стремительно понеслись на другой конец долины, а я не спеша двинулся за ними; торопиться было некуда, теперь Хокенс снова погонит их на меня. Хотя лошади остановились передо мной лишь на краткий миг, мне почудилось, что среди них бежал один мул. Конечно, я мог и ошибаться, следовало присмотреться получше. Показавшееся мне мулом животное находилось в первых рядах, сразу за вожаком, видимо, кони не только считали его равным себе, но в их иерархии он занимал не последнее место.

Через некоторое время животные помчались снова в мою сторону, и все повторилось. Теперь я мог хорошенько приглядеться к ним. Ошибки быть не могло, среди мустангов находился один мул — саврасый, с темной полосой вдоль спины, он совсем неплохо смотрелся, хотя голова и уши у него были великоваты. Мулы менее прихотливы и более выносливы, чем лошади, а в горах они не испытывают головокружения. К сожалению, животные эти очень упрямы.

Иной раз они скорее умрут, чем сделают шаг вперед, даже если не навьючены и впереди дорога гладкая, как стол. Не хотят, и все тут!

Снова и снова рассматривал я привлекшее мое внимание животное и с каждым разом открывал в нем все больше и больше достоинств. Какая резвость, какая грация в движениях, какие блестящие, умные глаза! Словом, мул мне понравился, и я решил его изловить. Возможно, он убежал от хозяина и отправился вслед за кочующим табуном мустангов, где и остался.

Хокенс снова погнал лошадей на меня и приблизился настолько, что я уже его видел. Мустанги, потоптавшись на месте, свернули в сторону, а мы — за ними. Табун разделился, мул же остался рядом с вожаком, тем самым подтверждая свою необыкновенную выносливость и резвость. Я нацелился туда, где был мул, и понял, что Сэм собирается сделать то же самое.

— Обходите их, я слева, вы справа: — крикнул он мне.

Пришпорив коней, мы вскоре нагнали мустангов, прежде чем те достигли опушки леса. Лес — не совсем подходящее место для скачки, поэтому мустанги повернули назад, пытаясь проскочить между нами. Чтобы не допустить этого, мы с Хокенсом рванули навстречу друг другу, а мустанги бросились врассыпную, точно стайка куропаток, на которых напал ястреб. Вожак и мул, оторвавшись от остальных, все же успели вырваться. Мы бросились вдогонку. Крутя лассо над головой, Сэм закричал:

— Эй, юноша! Что же вы делаете? Хотите заарканить сивку? Хи-хи-хи!

Я попытался объяснить свой замысел, но его громкий смех заглушил мои слова. Итак, он решил, что я охочусь за вожаком? Ну, ладно, уступлю ему мула.

Хокенс уже был около мула. Лассо взлетело, петля обвилась вокруг шеи животного. Теперь следовало осадить коня, чтобы удержаться в седле при рывке натянувшегося лассо. Сэм еще недавно учил меня этому. Он так и сделал, но чуть замешкался, и от мощного рывка его конь свалился. Сам Хокенс, перевернувшись в воздухе, грохнулся на землю. Конь тут же вскочил, натяжение лассо немного ослабло, мул вдохнул полной грудью и помчался вдаль, увлекая за собой коня Сэма, ибо лассо было приторочено к луке седла.

Я кинулся к Сэму на помощь, но тот уже поднялся на ноги, ругаясь на чем свет стоит:

— Разрази меня гром! Они убегают от меня, даже не попрощавшись, чтоб я лопнул!

— Вы не сильно ушиблись?

— Нет. Слезайте скорее и дайте мне своего коня!

— Зачем?

— Догнать беглецов. Ну, слезайте быстрей!

— И не подумаю. Вы снова кувыркнетесь, и мы лишимся двух коней!

И я припустил за мулом, который ускакал уже далеко и мог бы вообще скрыться, если бы не конь Сэма. Тот не очень торопился и все время менял направление, что, естественно, сдерживало мула, поэтому я нагнал его без особого труда. Ухватившись за лассо, которым он был связан с конем, я сначала слегка отпустил мула, а сам с двумя конями поскакал позади, постепенно затягивая петлю. До определенной степени мне удавалось управлять мулом, от ослабляя, то натягивая лассо, и я заставил его, сделав полукруг, приблизиться к Сэму Хокенсу. Теперь петля с такой силой захлестнула шею животного, что бедняга не мог вздохнуть и рухнул на землю.

— Держите крепче, пока я не схвачу этого негодника, а потом отпускайте! — закричал Сэм.

Он подскочил к мулу и, несмотря на то, что тот здорово брыкался, встал рядом с ним и скомандовал:

— Давай!

Я отпустил лассо, мул получил возможность вдохнуть и подняться на ноги. В этот момент Сэм вскочил ему на спину. От ужаса мул на мгновенье окаменел, а потом, придя в себя, принялся скакать, пытаясь сбросить всадника. Чего он только не вытворял! Кидался в стороны, падал то на передние, то на задние ноги, выгибал спину, словно разъяренный кот. Но Сэм сидел крепко.

— Ему не сбросить меня! — крикнул Сэм. — А сейчас он прибегнет к последнему средству. Подождите здесь, вскоре я вернусь, он станет как шелковый!

Увы, Сэм ошибся. Мул вовсе не собирался убегать вместе с ним. Он вдруг бросился на землю и принялся кататься, угрожая переломать седоку все ребра. Пришлось Сэму быстренько соскочить. Я вынужден был спешиться и, схватив тащившийся по земле конец, обвил лассо два раза вокруг ствола ближайшего дерева. Стряхнув настырного всадника, мул вознамерился умчаться прочь, но не тут-то было: затянувшаяся петля снова сдавила шею, и упрямое животное свалилось на землю.