Наследники Виннету - Май Карл Фридрих - Страница 52

Его слова прозвучали так, словно среди присутствующих уже давно были большие разногласия, о которых мы еще ничего не знали.

Атапаска гордо расправил плечи.

— Могу я спросить, кем установлены эти правила?

— Нами, комитетом! Мы установили их из добрых побуждений.

— Что это за комитет? Кто его назначал? Кто дал ему право устанавливать правила и применять насилие? Вы можете сослаться на авторитет Бога или Соединенных Штатов? Вы комитет милостью Олд Шурхэнда и Апаначки, и больше ничего! Вы выбрали себя сами. Но теперь пришли мы, чтобы подвергнуть сомнению эти выборы и ваши установления!

Слова звучали серьезно и веско. Оба профессора явно проигрывали вождю. Он оглядел окружающих и продолжал:

— Здесь место совета, на котором должна решиться судьба красной нации. Кто те люди, что примут это решение? Я вижу здесь двадцать мест. Пять из них расположены высоко, остальные пониже. Для кого эти пять?

— Для нас, для комитета.

— А остальные?

— Для вождей, которые приглашены на совещание.

— Как их зовут?

Профессор назвал имена. Атапаска и Алгонка тоже были названы, как и все, о ком мне писали в послании.

— Но тут не хватает одного, — заметил Атапаска, — того, чье имя я всегда слышу с радостью, — Олд Шеттерхэнда!

— Он белый!

— Значит, он не приглашен?

— Ну… Мы сообщили ему, что он может взять пропуск у секретаря…

— И вы полагаете, он так и сделает? И это называется комитет! Если Олд Шеттерхэнд и в самом деле придет, он займет то место, которое ему нравится, а не то, которое вы ему предоставите. А мы вдвоем, Атапаска и Алгонка, вообще отказываемся от предоставленных нам мест. Как ваш комитет мог позволить себе сесть выше, чем старые, знаменитые вожди приглашенных народов? Разве кто-нибудь имеет право возносить свой трон над остальными? Дайте пройти! Мы уходим. Нам с вами не по пути.

Взяв под руку меня и мою жену, он направился сквозь толпу. Краснокожие без звука расступились. Но он вдруг обернулся к профессорам и сказал:

— Величайшая ошибка — отлучать от совета у горы Виннету тех из бледнолицых, кто любит нашу расу. Никто не сможет подняться без помощи другого: ни народы, ни нации, ни расы. Разрисуйте в красный цвет вашего каменного Виннету, а заодно и себя, как вы собираетесь это сделать, но краска не убережет вас от стыда за вашу никчемную работу! — Затем он обратился ко мне: — Я знаю ваши мысли и чувства, знаю, что вы болеете за бедный индейский народ. И все же встретить вас здесь — большая неожиданность для меня. Знаете, о чем тут идет речь?

— Догадываюсь: эти люди хотят соорудить Виннету гигантский памятник из камня или бронзы.

— Да, это так. Идея исходит от Олд Шурхэнда и Апаначки, пожелавших прославить своих сыновей. Им, их сыновьям, и предстоит построить памятник. С этой целью был создан некий комитет, разославший приглашения всем племенам красной нации. Переговоры велись даже с темными дельцами, основавшими железнодорожные и нефтяные компании. Начали готовиться скрытно. Прежде всего облюбовали великолепную местность, где вы сейчас находитесь. Горе присвоили имя Виннету. И вот теперь хотят построить тут город, который будет называться Виннету-сити и населять его будут только индейцы. Поблизости уже качают нефть. Усмирили один из водопадов, чтобы получить электричество. Свалили лес, наделали каменоломен, чтобы не возить издалека материалы для колоссальной стройки. В общем, начали с разрушения красивейшего ландшафта и осквернения всех идеалов нашего великого Тателла-Саты. Хотят даже уничтожить чудо этого края — великолепный водопад, который все здесь называют Таинственным, чтобы заполучить место для банального строительства. Этого вы, вероятно, еще не знаете. Очень скоро вы узнаете и о многом другом.

Он сделал паузу, которой воспользовался Алгонка:

— Утверждают, что с помощью проекта этого памятника удастся объединить все индейские племена. Какая ерунда! Результат будет совершенно противоположный! Мы раскалываемся все больше и больше. Перед вами Нижний город, там — Верхний. Внизу обосновались сторонники строительства памятника; наверху — противники, к которым принадлежим и мы. А выше нас всех — Тателла-Сата; он даже не показывается никому на глаза. С тех пор как начато строительство, он ни разу не спустился вниз и никому не позволил подняться к нему. Он общается только с людьми из клана Виннету. Мы тоже еще пока не виделись с ним. Мы известили его о своем прибытии, которого он давно ожидал с болью в сердце. Скоро для него пробьет час покинуть дом и показаться тому, кто имеет одинаковые с ним чувства и мысли.

— А кто это? — не удержалась Душенька.

— Этого мы не знаем, как не знает и тот «Виннету», что принес нам эту весть. Но мы ждем и желаем, чтобы он появился как можно скорее. Ваша цель, мистер Бартон, нам неизвестна. Вы здесь случайно?

— Нет, — ответил я. — Это входит в мои планы.

— И вы хотите тут остаться?

— Да, пока не будет покончено со спорами.

— Где вы будете жить? В Верхнем или в Нижнем городе?

— Наверху, с вами, если пригласите.

— Тогда мы просим вас разбить вашу палатку поближе к нам. Может быть, мы тогда сможем понять, кто вас, белых, побудил проделать такое долгое путешествие.

— О, это вы можете узнать прямо сейчас. Меня пригласили. А кроме того, в этом есть и ваша заслуга, поскольку вы так интересно рассказали не только об этой горе, но и о планах, которым здесь суждено реализоваться.

— Мы? — удивился вождь.

— Да, вы.

— Когда и где?

— В отеле «Клифтон», в Ниагара-Фолс.

— В отеле? Хотя мы там и познакомились с вами, мы ничего не говорили вам о горе Виннету!

— Не со мной, а друг с другом! Я слышал, потому что сидел с вами за одним столом.

— Уфф, уфф! — не выдержал Атапаска. — Мы говорили друг с другом на языке апачей. Мы были убеждены, что там его никто не понимает. А вы знаете этот язык?

Я хотел ответить, но тут со стороны Верхнего города донесся громкий крик. Все пришло в движение. Мы недолго оставались в неведении.

— Тателла-Сата идет! Тателла-Сата идет! — послышались крики.

— Неужели это так? — удивился Алгонка.

— Это правда? — сомнительно покачал головой Атапаска. — Значит, прибыл тот, кого он столько времени ждет! Но кто это? Кто его видел?

Словно в ответ на слова вождя показались всадники, точнее, две всадницы, которые галопом гнали коней из Верхнего города. Мы узнали Ашту-мать и Ашту-дочь.

Они соскочили с лошадей и, не глядя на других, приветствовали нас с трогательной и пока совершенно непонятной мне радостью. Мать сопроводила приветствие словами:

— Теперь мы спасены! Мы спасены! Именно вами, мистер Бартон!

— Спасены? Мной?

— Время ожидания кончилось, и теперь Тателла-Сата начнет действовать. Молодой Орел принес ему радостную новость. Теперь великий шаман всех красных народов первый раз за долгое время покидает свою обитель, чтобы выйти вам навстречу. Мы так рады!

Она снова и снова жала мне руку и многократно целовала Душеньку. И на долю нашего старого, бравого Паппермана выпала причитавшаяся ему доля сердечного привета. Даже на суровых лицах Атапаски и Алгонки появилось выражение удивления, но вожди не успели ничего сказать, поскольку из Верхнего города появился отряд всадников, сразу привлекший наше внимание.

Впереди скакал Молодой Орел. За ним следовали две группы телохранителей шамана, на вороных конях, украшенных чепраками из шкуры серебристого льва. Всадники были одеты точно так же, как когда-то мой Виннету, и вооружены не копьями и ружьями, а лишь ножами и револьверами, а также лассо. Каждый нес на груди знаки клана Виннету. Когда они приблизились, Молодой Орел направил коня к нам. Ряды расступились, и вперед медленно выехал старик, восседавший на великолепном, снежно-белом муле, грива которого свисала почти до самой земли. Тонкой работы чепрак по древнеиндейским обычаям был сплетен из птичьих перьев и стоил, наверное, целое состояние. Стремена были выкованы из чистого золота, как это умели делать только инки. Плащ, плотно облегавший шамана, отливал такой бирюзой, какой я никогда прежде не видел и, вероятно, больше не увижу. Это была давно исчезнувшая из обихода легендарная ткань, которую изготовляли только женщины — рабыни древних южноамериканских властителей. Непокрытую голову старика обдувал легкий ветерок, развевая длинные седые волосы.