Шарон Крич. Отличный шанс - Крич Шарон - Страница 25

Тогда я сказала:

- А как насчет пищи? Кто пожертвовал бы своей едой, если бы другой человек был голоден?

Кейсуки спросил, какое точно количество еды я имела в виду.

- Хорошо, а как насчет своей почки? Кто пожертвовал бы свою почку, если бы в ней нуждался, скажем, ваш брат? - спросил Гутри. И добавил: - А своей жизнью пожертвовали бы?

И так далее. Дома тетя Сэнди или дядя Макс, заглядывая ко мне в комнату, иногда заставали меня чертящей на листе бумаги бессмысленные каракули.

- Разве у тебя нет домашнего задания? - спрашивали они.

- Я как раз его делаю, - отвечала я. - Я думаю.

И действительно думала, думала, думала все время. Ночью мне не всегда удавалось перестать думать, и мысли оставались в голове, проникая в мои сны.

Сны Доменики Сантолины Дун

Я лежала на операционном столе, и врач спросил меня: “Динни, ты разрешила взять одну или две твои почки? Можно, мы возьмем и ногу? И еще, может быть, ухо. А сердце можно?”

“А кому оно понадобилось?” - спросила я.

“Крику”.

Я не знаю, что я отдала Крику, потому что проснулась.

29. Андерматт

Моя поездка в Андерматт на выходные дни чуть не сорвалась, потому что каждый участник должен был найти себе партнера по лыжам такого же уровня, как он сам, и я не могла отыскать никого из начинающих, кто хотел бы поехать. И тогда Гутри сказал:

- Я буду кататься с тобой, Динни.

- Я умею съезжать только с детских горок, - сказала я. - Я не смогу забираться так высоко, как ты.

- Все в порядке, - ответил Гутри. - Я буду с тобой, пока ты не устанешь и пойдешь в хижину греться, а я тем временем покатаюсь с остальными.

Наша группа получилась совсем маленькая: я, Гутри, Белен, Кейсуки, Мари, Фади и синьора Палермо. В последнюю минуту Лайла тоже решила поехать.

- Мне надо обязательно закрепить то, чему я научилась в Санкт-Морице, - сказала она. - Это будет замечательно!

Вообще-то мне не хотелось, чтобы Лайла ехала с нами. Я никак не могла привыкнуть к этой новой Лайле. Мне почему-то было проще воспринимать прежнюю, вечно недовольную Лайлу. Теперь, когда она постоянно улыбалась и всех обнимала, так и излучая бодрый, задорный оптимизм, я чувствовала некоторую ревность. Мне хотелось сказать: “Эй, ребята, ведь это я, Динни, все та же дружелюбная, симпатичная девочка, какой была всегда!” Но рядом находилась Лайла, такая яркая и трепетная, жадно привлекающая к себе всеобщее внимание. Прежняя Лайла нуждалась во мне как в подруге, а у этой, нынешней, казалось, все вокруг были лучшие друзья.

Мы сидели в том же поезде, на котором в августе приехали с дядей Максом и тетей Сэнди. Он так же извивался и петлял, поднимаясь в горы Швейцарии в обратном направлении к Андерматту. На полдороге за окном начали падать большие пушистые снежинки. За каждым поворотом возникали новые горы с острыми, скалистыми уступами, открывались все более живописные виды домиков-шале в снегу, а по заснеженным долинам неслись лыжники, и, казалось, из-под их лыж до слуха долетало характерное сфшш-сфшш-сфшш.

Гутри не мог отвести глаз от пейзажа за окном. Он перебегал с одной стороны поезда на другую.

- Guardate! - говорил он. - Видишь ту долину? Могу поспорить, она образовалась в результате схода ледника. Глянь, какие отвесные скалы! - Или: - Посмотри-ка вон туда! Хорошо видно, что эти крутые склоны образованы потоками воды, падающими сверху!

- Эй, мистер Профессор! - окликнула его Мари. - Ты не хочешь передохнуть?

- Передохнуть? - переспросил Гутри. - Это и есть отдых! Я как раз отдыхаю! Guardate! Вон там, смотри - противолавинные барьеры! (По всему склону горы, куда ни кинешь взгляд, были установлены барьеры.) Они не дают снегу обрушиться на город внизу, - пояснил Гутри.

На мне был красный шарф, подаренный бабушкой Фиорелли, и я потуже обмотала им шею. Лавины… Разрушенные города… Мне совсем не нравилось все это.

Наконец из-за поворота открылась обширная долина Урзерен, в самой низкой части которой располагался город Андерматт с его узкими улочками.

- Перекресток Альп! - воскликнул Гутри. - Magnifico!*

______________

* Замечательно! (Итал.)

Гутри сдержал слово и почти два часа катался со мной на самых низких и пологих склонах. Он все время подбадривал меня:

- Динни, у тебя здорово получается! Скоро начнешь съезжать с самой крутизны!

Это была неправда. У меня получалось не здорово. Я все еще то и дело “низпадала”, но все равно мне доставляло удовольствие слышать похвалы Гутри. И по прошествии двух часов я была готова отправиться в хижину и сидеть там с чашкой горячего шоколада в руках. Больше, чем готова. Умоляла Гутри позволить мне закончить на сегодня.

- Я поднимусь наверх и покатаюсь с остальными, - сказал Гутри, проводив меня до хижины. - А потом вернусь. Ты в порядке?

- В полном, - заверила я его. - Во всяком случае, здесь я не так часто буду падать.

Часом позже в хижину ввалились Белен и Кейсуки.

- Там, наверху, становится холодно, - сказала Белен. - Бр-р-р!

- А где Гутри? - спросила я. - Где Лайла и все остальные?

- Гутри катается вместе с Лайлой, - ответила Белен, закатив глаза. - Лайла все время бахвалится. Она считает себя великой лыжницей, но это совсем не так.

Чуть позже к нам присоединились Мари и Фади.

- О-о-о, raclette! - протянула Мари. - Как мне хочется поскорее съесть побольше этого горячего сыра!

- Где Гутри? - спросила я. - И Лайла?

- Ой-ой! У них там чуть не драка приключилась! - сказала Мари.

- Гутри все рвался прокатиться по piste*, а Лайла его отговаривала.

______________

* Горнолыжная трасса для скоростного спуска (итал.).

Через полчаса в хижину вошла Лайла. Она казалась рассерженной, но, когда Фади спросил ее, в чем дело, ответила:

- Ни в чем! Все прекрасно!

- Где Гутри? - спросила я.

Она махнула рукой куда-то в воздух.

- О, где-то там, наверху.

Вошла синьора Палермо.

- Все на месте? - спросила она. - Вы уже перекусили? Я просто умираю от голода!

- Гутри еще нет, - сказала я. - Он остался там.

- Один? - спросила она. - Он не должен кататься один. Кто его партнер?

Все разом посмотрели на Лайлу.

- Где он катался? - спросила синьора Палермо. - Кто последним видел его?

Лайла внимательно изучала свои пальцы, обхватившие чашку с горячим шоколадом.

- Я, - сказала она. - Ничего с ним не случится. Упрямый до невозможности! Все в порядке, просто fantastico! - По ее щеке скатилась слеза и повисла на губе.

Синьора Палермо схватила свои перчатки и шапочку.

- Все оставайтесь здесь, никуда не уходите! - И отправилась на поиски Гутри.

30. Ожидание

За окном хижины в Андерматте бушевала снежная буря, а мы сидели внутри, сбившись в тесную кучку, и ожидали возвращения синьоры Палермо и Гутри. В поисках убежища в хижину один за другим заходили лыжники, и каждый раз дверь с грохотом распахивалась под порывом холодного сырого ветра, а мы с надежной поднимали глаза на входящих.

Я теребила бахрому на своем красном шарфе, ощупывая пальцами каждую косичку. Я решила для себя, что к тому времени, как я поглажу все косички на обеих сторонах шарфа, Гутри вернется.

- Может быть, я тоже идти туда, - сказал Кейсуки.

- Синьора Палермо велела нам ждать здесь, - остановила его Белен. - Ее кондрашка хватит, если окажется, что надо идти искать еще и тебя!

На стене хижины загорелся сигнал лавинной опасности. Теперь два самых верхних спуска были закрыты, а подниматься на них запрещено.

Косички на одной стороне шарфа закончились, и я принялась за вторую.