Короли в изгнании - Мах Макс - Страница 32

В прежние времена ни Виктору, ни Максу бывать в Черной Горе не приходилось. И абсолютному большинству их знакомых тоже. Орден вел довольно закрытый образ жизни. Могущество свое и близость к короне не афишировал, если не считать, конечно, короткий промежуток времени сразу после гвардейского переворота. Униформы специальной не имел, так что монахи ничем, собственно, от прочих граждан не отличались. Но и к себе в немногочисленные храмы-крепости, разбросанные по всей империи, и, естественно, в главную цитадель никого не приглашал и не пускал. До известных событий о Черной Горе и вообще-то мало что было известно, и мало кто в империи о ней думал. Но вот привелось.

Они добрались до Горы в сумерках. Вылезли из-под земли и шесть километров пробирались сквозь полосу сплошных разрушений. Сражение за Черную Гору было жестоким и долгим, а ведь пустынным этот район Ахана перестал быть еще тысячу лет назад. Больших городов здесь, правда, не было, но зато маленьких и даже совсем крошечных – много. А еще здесь стояли раньше две сотни разных храмов, росли священные рощи, и остатки Дикого леса подбирались с севера к самому подножию Горы. Теперь все, что могло быть уничтожено, было буквально сметено с лица земли, руины и пожарища были густо засеяны разбитой и сожженной техникой, и над всем этим страшным пепелищем стоял тяжелый смрад разложения, смешанный с сильным запахом гари. Однако с точки зрения скрытого проникновения местность была идеальна. Вот уж где их не стали бы искать, так это здесь. Да и пойди найди двух хорошо подготовленных людей в этом рукотворном хаосе, особенно если люди эти быть найденными не желают.

Добрались без осложнений, хотя легкой дорога не показалась даже им. А вот Гора, стоявшая все время перед их глазами и являвшаяся превосходным ориентиром на всем этом пути, как и помнилось, была действительно черной. В сумерках особенно, но она такой и была. Вечернее освещение и густые тени, казавшиеся еще более плотными на черном теле Горы, приукрасили Цитадель Ордена, скрыв от взглядов следы отчаянного боя, кипевшего, судя по всему, не только у подножия Горы, но и на ее склонах. Виктор предположил, так как разглядеть что-нибудь было невозможно, что орденские постройки, террасами поднимавшиеся до самой вершины, тоже пострадали, а скорее всего были полностью разрушены. Но, к немалому своему удивлению, некое наскоро приведенное в порядок подобие привратницкой они все-таки нашли. У самого подножия Горы действительно ничего не сохранилось, но расчищенная в завалах тропка вела наверх, и там, на втором ярусе, обнаружилась побитая прямыми попаданиями и обожженная огнем стена, сложенная из циклопических камней, а в ней пролом, который когда-то был воротами, а теперь был наспех заложен керамитовымй блоками. Нескольких блоков, однако, не хватало. На их месте висела неизвестно на чем плита из толстого пластика, на которой светящейся краской был выведен иероглиф «Проход».

– Нам сюда, – уверенно сказал Макс и ударил в плиту кулаком.

Долго стучать не пришлось. Неожиданно плита сдвинулась, и в проходе появился высокий монах, одетый, что было странно, в древний черный балахон Ордена, но тем не менее в броне и с лучеметом в руках. Он молча посмотрел на Макса, перевел взгляд на Виктора, рыскнул глазами по сторонам, определяя, одни они пришли или нет, и только после этого вежливо осведомился, за каким гребаным делом они притащились в Черную Гору в такое время? Ничуть не обескураженный таким приемом, голосом Жирного Кота, которому все нипочем, потому что мелко по определению, Макс сообщил монаху, что они хотят видеть герцога Рекешу.

– Передай там, дружок, – высокомерно сказал Макс, вы глядевший, надо признать, страшновато в испоганенном нечистотами комбинезоне, – что его светлость сенатор Ё и его превосходительство адмирал князь Яагш устали с дороги и не собираются торчать здесь всю ночь.

Монах от комментариев воздержался, кивнул Максу, еще раз смерив его оценивающим взглядом, и снова скрылся за дверью. По-видимому, у него там была линия связи, потому что не прошло и пяти минут, как он вернулся и пригласил их войти. За плитой открылся проход, образованный такими же керамитовымй блоками, какими был заделан пролом в стене, а за проходом – обширная пещера, все еще носившая очевидные следы недавно случившегося здесь боя. В пещере их ждал другой монах, одетый, впрочем, так же, как и первый. Он молча сделал им знак следовать за ним и быстро пошел прочь. Макс и Виктор не заставили себя просить дважды, резонно полагая, что никто их дважды и не попросит. В глубине пещеры обнаружилась металкерамитовая заслонка с дверью-люком в ней. Они постояли перед дверью, освещенные светом двух ярких ламп, пока невидимые охранники изучали их через свою оптику. Затем люк бесшумно открылся, и монах повел их дальше. Они миновали несколько коротких коридоров, имевших восьмигранное сечение и отделенных один от другого такими же, как и первая, дверями-люками. Минут через десять неспешного путешествия через периметр безопасности они достигли лифтовой площадки, находившейся, по всей видимости, уже достаточно глубоко в теле Горы. Отсюда они поднялись на несколько – пять или шесть, точнее было не определить – этажей вверх и оказались в длинном, загибавшемся влево коридоре. Этот коридор имел самое примитивное происхождение, какое только мог представить себе современный житель империи. Он был просто-напросто вырублен в девственной скале. В его стенах были прорезаны узкие проходы, закрытые деревянными дверями, а освещался коридор факелами. Увидеть такое в Черной Горе Виктор никак не ожидал. Макс, по всей видимости, тоже. О таком они даже не слышали никогда. Единственными признаками цивилизации здесь были лифты и чистый, наверняка кондиционированный воздух. Между тем монах уже отправился дальше, и им пришлось поспешить, чтобы от него не отстать. Пройдя метров сто пятьдесят – кривизна коридора уже скрыла от них лифтовые шахты, – они подошли к одной из безликих дверей, обозначенной иероглифами «Рыба» и «Дева». Открыв ее, монах пригласил их войти. Это и была та самая келья, в которой они коротали время уже третьи сутки.

Оружие у них не отобрали. Кормили просто, но сытно и регулярно. Одежду почистили, выдали набор костей для игры, и все. Рекеша не проявлялся. На все вопросы, задаваемые изредка появлявшимся в их келье монахам, ответ был один – ждите, настоятель позовет вас. Время шло, но ничего интересного не происходило. Совсем ничего.

Свободу их никто специально не стеснял. Дверь в келью не запиралась, но бродить по Горе им было не рекомендовано. Очень вежливо. Очень мягко, но по сути категорично. Книг не было. Коммуникаторы пробиться сквозь сферу глушения не могли, так что никаких новостей извне не было тоже. Оставалось спать, жрать и играть в кости. Можно было еще сходить в сортир, помещавшийся в восьми дверях от них вправо по ходу коридора, или в душ – три двери налево. Можно было курить – табак им принесли – и вести неспешные и строго контролируемые обоими разговоры. Кто их знает, этих монахов, может, у них здесь полно жучков! Но вот проверять это предположение с помощью имевшегося у них детектора или глушить прослушку с помощью также оставленного им специального прибора, они не стали. Ни к чему.

«С другой стороны, – лениво, попробуй не облениться в такой обстановке! – подумал Виктор, отпивая из кружки, – не убили, в узилище не ввергли, и на… все четыре стороны не послали. Обнадеживает!»

Макс, встряхнув кости в своей огромной руке, метнул их на столешницу. Веер. И так третий раз.

«Верите ли вы в приметы?» – усмехнулся в душе Виктор.

«Верю», – не без удовольствия признал он, услышав деликатный стук в дверь.

– Войдите! – раздраженным тоном разрешил его светлость Ё, собирая со стола кости. На дверь он принципиально не смотрел. Виктор тоже.

Между тем дверь скрипнула, открываясь, и тихий ровный голос произнес с вежливыми интонациями:

– Господа, прошу вас следовать за мной. Гроссмейстер ждет вас.

«Однако! – мысленно усмехнулся Виктор, неторопливо поворачиваясь к говорившему. – Гроссмейстер? Первый раз слышу, чтобы его так называли. Век живи, век учись».