Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Цветы зла

Бодлер Шарль

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Цветы зла - Бодлер Шарль - Страница 24

Изменить размер шрифта:

БЕЗДНА

Паскаль всю жизнь свою зрел бездну пред собой.

— Увы! Она во всем — в делах, в мечтах, в стремленьи,

В словах! И чувствовал Испуга дуновенье

Я тоже над своей дрожавшей головой.

Вверху, внизу, везде могильный берег, тени,

Молчание, простор манящий и глухой…

На тьме моих ночей искусной Бог рукой

Рисует смутные, томящие виденья.

Как ямы гибельной без света и без дна,

Ведущей в жуткую страну, боюсь я сна.

Я в окнах вижу всех провалы мирозданья,

И дух мой, на краю той пропасти стоя,

Завидует слепым дарам небытия.

— Ах! Быть всегда средь Числ, вне мысли, вне сознанья!

ЖАЛОБЫ НОВОГО ИКАРА

Те, кто продажных дев любили,

Счастливы, сыты и вольны.

А я — я обнял только сны

И руки опустил бессильно.

Горит на дне моих ночей

Огонь светил, мечтой зажженных,

Но жив в зеницах опаленных

Лишь призрак солнечных лучей.

Напрасно я хотел простора

Найти средину и предел;

Взмах крыльев смелых ослабел

В сверканьи огненного взора.

Я страстью к Красоте сожжен,

Но не позволит мне богиня

Навеки имя дать пучине,

В которой буду погребен.

ЗАДУМЧИВОСТЬ

Будь тихой, Скорбь моя, и кроткой, заклинаю!

Прихода Вечера просила ты; вот он.

Над шумным городом нависла мгла густая,

Одним неся ярмо, другим даруя сон.

Пока на грешный пир бежит толпа тупая

И под бичом Страстей свой изливает стон,

На рабском празднике раскаянье рождая,

Дай руку, Скорбь моя, покинем мы притон.

Смотри, склоняются покойные Годины

С небесной выси к нам, надев убор старинный;

С морского дна Печаль прозрачная встает;

Ложится Солнце спать на западе туманном;

И длинный саван свой с востока Ночь влечет;

Внемли, мой друг, внемли шагам ее желанным.

Парижские картины

ПЕЙЗАЖ

Чтоб в тишине слагать невинные эклоги,

Поближе к небу спать хочу, как астрологи,

И, колоколен друг, в тиши святых часов

Внимать могучий гимн их медных голосов.

Я с выси чердака, лицо склонив на руки,

Услышу мастерских немолкнущие звуки,

Мне будет виден труб и колоколен лес

И вечная лазурь безбережных небес.

Отрадно сквозь туман следить за восхожденьем

Светил на небеса и первым появленьем

Ламп в окнах, наблюдать дым, вьющийся струей,

И чары месяца над бледною землей.

Увижу я весну, дни летние и осень;

Когда ж придут снега и сон зимы морозной,

Закрою ставни, дверь запру и в темноте

Отдамся всей душой я творческой мечте.

Там стану грезить я о далях синеватых,

Фонтанах, плачущих средь лавров и гранатов,

Объятьях, соловьях, поющих без конца,

И всем, что радует наивные сердца.

Мятеж в окно мое стучать напрасно станет,

И лоб мой над столом склоняться не устанет;

Ведь будет мне тогда власть дивная дана —

На зов мой расцветет нездешняя весна,

Из сердца извлеку лучи, и вдохновенье

Дум жгучих мне вернет зефира дуновенье.

СОЛНЦЕ

Вдоль старой улицы, где дремлют одиноко

Приюты жалкие печального порока,

Когда льет солнце луч, пронзительный как нож,

На город и поля, на крыши и на рожь,

Один я предаюсь безумным упражненьям,

За рифмой бегая повсюду с вожделеньем,

В исканьях нужных слов бредя по мостовой

И находя подчас стих звонкий и живой.

Отец кормилец тот — враг бледного мороза,

И к жизни он в полях зовет червей и розы;

Снимает он легко ярмо земных забот

И в ульи, как в умы, вливает свежий мед;

Дает он молодость душе калек печальных,

Им бодрость возвратив их лет первоначальных,

И жатвам он велит пленительным расти

На ниве сердца, вновь готового цвести.

Когда он, как поэт, является средь града,

Последним он вещам несет свои награды

И входит, как король, без шума и гонцов,

В палаты всех больниц и залы всех дворцов.

РЫЖЕЙ НИЩЕНКЕ

Пламя кос твоих слилось

С белой кожею, и сквозь

Платье светит беднота

И красота.

Мрамор плеч твоих худых,

Весь в веснушках золотых,

Юной прелестью маня,

Пленил меня.

Твой уверен легкий шаг,

И тела принцесс не так

Были грацией полны

В дни старины.

Если б волей добрых фей,

Вместо ветоши твоей,

Падал шелковый наряд

Тебе до пят;

И, для взора знатока,

Вместо рваного чулка

На ноге твоей сверкал

Златой кинжал;

Если б не держался лиф,

Соблазнительно раскрыв

Кожу, молока белей,

Твоих грудей;

Если б всё же ты тогда

Не сдавалась без труда

Ласкам смельчака, борясь

С ним и смеясь;

Нити светлых жемчугов,

Строфы звучные стихов,

Приняла бы ты из рук

Покорных слуг;

Племя стало б рифмачей

Посвящать плоды ночей

И ловить исподтишка

Блеск башмачка.

Паж в расцвете юных лет,

И вельможа, и поэт,

Bсе бы стали, о поверь,

Стучаться в дверь.

Насчитал бы твой альков

Ласк не больше, чем гербов,

Власти покорив твоей

Род королей!

— Но к чему мои мечты?

Ведь с утра не ела ты

И всё смотришь, кто бы мог

Подать кусок;

Ты любуешься тайком

На стекляшки за окном

(Не могу тебе — прости! —

Их поднести);

Так ступай же без других

Украшений дорогих,

Кроме юной наготы

И красоты!