Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Цветы зла

Бодлер Шарль

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Цветы зла - Бодлер Шарль - Страница 10

Изменить размер шрифта:

«Как небо я тебя ночное обожаю…»

Как небо я тебя ночное обожаю,

Сосуд печальных грез, красавица немая.

Ты от меня бежишь, но я тем горячей

Люблю тебя, мой друг, краса моих ночей,

Чем ты насмешливей скрываешься за дали,

Которые рукам обнять лазурь не дали.

Иду на приступ я и лезу смело в бой,

Как жадный хор червей на труп идет войной,

И даже полюбил, зверь сумрачно-жестокий,

Холодность я твою, как дар прекрасный Рока!

«Всё человечество зовешь под сень алькова…»

Всё человечество зовешь под сень алькова,

Жена нечистая! И каждый вечер снова

Ты сердце новое должна зубами рвать,

Чтоб вероломную игру не забывать.

Глаза, горящие, как факелы гуляний

Народных иль витрин зазывное сиянье,

Себе присвоили чужие им права,

Не знавши никогда, в чем смысл их торжества.

Слепое существо, глухое к состраданью,

Кровь мира пьющее, жестокое созданье,

Ужель пред зеркалом не ведаешь стыда

И в нем твои красы не меркнут никогда?

Ужели всё то зло, которому все годы

Ты служишь, не страшит тебя, когда Природа

Для тайных замыслов своих тебя берет,

Греховная жена, и власть тебе дает,

— Тебе, презренная, — чтоб мог родиться гений?

Величье подлое! Державное паденье!

SЕD NОN SАTIАTА

Богиня странная, как ночи — ты темна

И дышишь мускусом и пряною геранью;

Тропических лесов, должно быть, ты созданье,

Колдунья черная, и в полночь рождена.

Mне слаще опия, алоя и вина

Твоих горячих уст пьянящие лобзанья;

Когда к тебе летит толпа моих желаний,

В колодце глаз твоих тоска утолена.

Из этих черных глаз, сверкающих и жадных,

Лей меньше пламени, мой демон беспощадный;

Не Стикс я, чтоб тебя раз девять обнимать,

Увы, и не могу, распутная Мегера,

Несть Прозерпины дар, чтоб пыл твой обуздать,

На ложе адское, взамен даров Венеры!

«Одежды светлые ее текут волной…»

Одежды светлые ее текут волной,

И шаг размеренный похож на танец сонный,

Как пляска длинных змей, которых пред толпой

Факиры на жезлах качают монотонно.

Как грустные пески и даль степей нагих,

Людскому чуждые страданию и стону,

Как сеть широкая безбрежных волн морских,

Она живет без грез душой непробужденной.

Шлифованной рудой блестит прелестный глаз,

И в этом существе таинственно-ленивом,

Где ангел девственный слит с сфинксом молчаливым,

Где всё лишь золото, блеск стали и алмаз,

Сияет навсегда, как звездный свет холодный,

Ненужною красой лик женщины бесплодной.

ПЛЯШУЩАЯ ЗМЕЯ

Как я люблю, о друг мой томный,

Наблюдать, когда

Упругий стан твой кожей темной

Блещет, как звезда.

По волосам твоим смолистым,

Черным и густым,

По знойным их морям душистым,

По волнам живым,

Как ветром утра пробужденный

Призрак корабля,

Я ухожу душою сонной

В дальние края.

Твои глаза, где мысли скрытой

Не дано гореть,

Два зеркала, в которых слиты

Золото и медь.

Когда мелькаешь обнаженной

Мерною ступней,

Ты кажешься мне прирученной

Пляшущей змеей.

И голова младая, ленью

Отягощена,

Напоминает мне движенья

Юного слона.

А тело плавно подражает

Качке кораблей,

Когда они в волнах ныряют

Краем тонких рей.

Когда ты влагой уст влюбленных

Смочишь край зубов,

Как водами рек, напоенных

Снегом ледников,

Тогда душа моя вкушает

Терпкое вино,

И небо звездное стекает

К сердцу мне на дно.

ПАДАЛЬ

Ты помнишь ли, мой друг, что видел я с тобою

В один из теплых летних дней:

Ту падаль гнусную, у горки под сосною

Лежавшую, среди камней?

Задравши ноги вверх блудницею позорной,

Ядами жгучими полна,

Валялась без стыда она, дыша тлетворно,

И будто ласкам отдана.

И солнца луч сиял над падалью гниющей,

Чтоб, растопясь, она могла

Вернуть сторицею Природе всемогущей

Всё, что в одно она слила.

Глядели небеса на труп, их сердцу милый,

Цветком готовый расцвести.

Зловонием таким несло, что поспешила

Ты, вся бледнея, отойти.

Над вздутым животом летали мухи тучей,

И выходили чередой

Полки червей, слюной стекающих тягучей

По этой ветоши живой.

То восходило всё, то падало, как волны,

И труп сухим огнем трещал.

Казалось нам, что он, дыханьем слабым полный,

Всё разрастался и вспухал.

И мир тот издавал невнятный шум упорный,

Как дождь и ветер средь ветвей

Иль рожь сыпучая, когда крестьянин зерна

Бросает веялкой своей.

Всё становилось сном, стирались очертанья,

Как будто образы картин

Заброшенных, чей смысл в своем воспоминаньи

Творец воссоздает один.

За скалы убежав, скрывался пес голодный

И ждал, поджавши хвост меж ног,

Ухода нашего, чтоб оторвать свободно

Им недоеденный кусок.

— И всё же будешь ты такой, как мерзость эта,

В которой всё — чума и гной,

Звезда моих очей, луч солнечного света,

Ты, моя страсть и ангел мой!

Да, будешь ты такой, царица вожделений,

Когда, заслыша Смерти зов,

Уйдешь ты, под травой и зеленью растений,

Тлеть одиноко средь гробов.

Тогда, моя краса, скажи толпе проворной

Тебя съедающих червей,

Что образ я храню и лик нерукотворный

Уж разложившихся страстей!