Жизнь коротка - Желязны Роджер Джозеф - Страница 48

— Я никуда не ездил, — возразил Куайл. — Это ложная память, неудачно имплантированная техниками Макклейна!

Но потом Дуглас вспомнил о коробке в ящике стола, с каким трудом искал он марсианских червей! Память казалась настоящей. И коробка — она наверняка настоящая. Если ее не подсунул Макклейн. Может быть, это одно из «доказательств», о которых он так многословно распространялся.

Мои воспоминания о поездке на Марс, подумал Куайл, не могут убедить меня самого, но, к сожалению, убедили Интерплан. Там полагают, что я действительно побывал на Марсе, и уверены, что я по крайней мере частично это осознаю.

— Мы знаем не только о вашем пребывании на Марсе, — согласился с его мыслями полицейский, — но и то, что вы помните достаточно, чтобы являть для нас угрозу. Снова стирать вашу память бессмысленно, потому что вы просто-напросто придете к ним опять, и все повторится сначала. Сделать что-то с Макклейном и его фирмой мы не имеем права. Кроме того, Макклейн не совершил никакого преступления. Как, строго говоря, и вы. Мы прекрасно понимаем, что вы обратились к ним не умышленно: вас толкала обычная тяга заурядных людей к приключениям. — Полицейский на миг замолчал. — К несчастью, вы не заурядный человек; у вас было вполне достаточно приключений. Меньше всего на свете вы нуждались в услугах «Воспоминания, Инк.». Не могло быть ничего хуже для вас и для нас. И, между прочим, для Макклейна.

— Почему же это я являю для вас угрозу, если помню свое путешествие — предполагаемое путешествие! — и что я там делал?

— Потому что, — ответил агент Интерплана, — то, что вы там делали, далеко не соответствует нашему публичному облику «защитника-благодетеля». Вы выполняли особое задание. И все это неминуемо всплывет — благодаря наркидрину. Коробка с мертвыми червями полгода лежит в ящике, с самого вашего возвращения. И ни разу вы не проявили ни малейшего любопытства. Мы даже не знали о ее существовании, пока вы не вспомнили о ней по пути домой. Нам пришлось действовать.

Откуда-то из укрытия появился второй человек в форме Интерплана; они тихо между собой заговорили. Куайл лихорадочно соображал. Теперь он помнил больше — полицейский не ошибался относительно наркидрина. Вероятно, они — Интерплан — сами его использовали. Вероятно? Да наверняка! Он лично видел, как они вводили наркотик заключенному. Где это могло быть?.. На Земле? Нет, скорее на Луне, решил Куайл, видя новые и новые картины, возникающие из глубин его поврежденной, но быстро восстанавливающейся памяти.

Он вспомнил и еще кое-что. Цель задания.

Неудивительно, что они стерли его память.

— О Боже! — отчетливо сказал первый полицейский, поймав мысли Куайла. — Произошло самое ужасное. — Он подошел к Куайлу и направил оружие. — Нам придется убить вас. Немедленно.

— Почему немедленно? — заметно нервничая, спросил второй агент. — Отвезем его в Нью-Йорк, в штаб-квартиру, и пусть там…

— Он знает, почему немедленно.

Первый полицейский тоже сильно нервничал, но совсем по другой причине. Память вернулась к Куайлу полностью, и он отлично понимал его беспокойство.

— На Марсе, — хрипло проговорил Куайл, — я убил человека. Пройдя через пятнадцать телохранителей. Вооруженных.

Пять лет готовил его Интерплан к этому заданию. Он был профессиональным убийцей. Он знал, как расправиться с врагом… И тот, с наушником, понимал это.

Если действовать быстро…

Револьвер выстрелил. Но Куайл уже скользнул вбок, молниеносно срубил вооруженного агента и в тот же миг взял на мушку второго, растерянного полицейского.

— Уловил мои мысли, — произнес Куайл, пытаясь отдышаться. — Но я все-таки сделал то, что хотел.

— Он не будет стрелять, Сэм, — прохрипел упавший агент. — Он ведь понимает, что ему конец. Сдавайся, Куайл. — Кривясь от боли, полицейский поднялся на ноги. — Оружие. Ты не станешь им пользоваться. А если отдашь, я обещаю не убивать тебя. Пускай решает начальство. Возможно, они снова сотрут твою память; не знаю.

Сжимая револьвер, Куайл бросился из квартиры. Если станете меня преследовать, я убью вас, подумал Куайл. Так что не советую.

Его не преследовали. Очевидно, полицейские уловили его мысли и решили не рисковать. Он уцелел — на время. Но что дальше?

Куайл влился в толпу пешеходов. Голова раскалывалась. Но по крайней мере спасся от смерти. Еще чуть-чуть, и его застрелили бы в собственной квартире.

Рано или поздно они это сделают. Когда найдут. А с передатчиком внутри на это не понадобится много времени.

Ирония судьбы… Он получил все, о чем мечтал, что просил у компании «Воспоминания, Инк.»: приключения, подвиги, операции Интерплана, тайное и опасное путешествие на Марс, где ставкой была сама жизнь…

Хорошо, когда такое — всего лишь воспоминания.

Куайл сидел в парке, на лавочке, бездумно наблюдая за стайкой нахалят — привезенных с лун Марса полуптиц, способных даже в земной гравитации к свободному парению.

Может быть, я смогу вернуться на Марс, размышлял он. Но что тогда? На Марсе будет еще хуже. Политическая организация, руководителя которой он ликвидировал, засечет его в первую же секунду. Вдобавок к Интерплану еще и они.

Интересно, мои мысли слышны?.. Прямая дорожка к сумасшествию: сидеть в одиночестве и представлять, как смыкается кольцо преследователей… Куайл поежился, поднялся на ноги, бесцельно побрел, засунув руки глубоко в карманы. Куда бы я ни пошел, вы всегда будете со мной. Пока я ношу в голове это дьявольское устройство.

Давайте договоримся, думал он, — для себя и для них. Наложите мне снова фальшивую память, что я жил серой скучной жизнью и никогда не был на Марсе, никогда не держал в руках оружия и не видел вблизи интерплановскую форму.

— Вам уже объяснили, — произнес голос в голове. — Этого будет недостаточно.

Куайл застыл на месте.

— Мы уже поддерживали с вами связь подобным образом, — продолжал голос. — На Марсе, когда вы были нашим оперативным работником. И вот теперь пришлось снова. Где вы находитесь?

— Шагаю к смерти. От ваших пуль. Откуда вам известно, что этого недостаточно?

— Если вам имплантировать комплекс воспоминаний среднего человека, вы почувствуете… беспокойство. И неминуемо обратитесь к Макклейну или его конкурентам.

— Можно дать мне не обычные воспоминания, а что-нибудь более яркое, — предложил Куайл. — То, что утолит мою жажду. Я мечтал стать агентом Интерплана — поэтому-то вы сперва и обратили на меня внимание. Надо найти замену — равную замену. Например, что я был богатейшим человеком на Земле, но пожертвовал все деньги на культуру и образование. Или что я — знаменитый исследователь космоса. Что-нибудь в этом духе.

Молчание.

— Попробуйте, — отчаянно взмолился Куайл. — Привлеките ваших блестящих военных психологов, раскройте мое заветное чаяние… Женщины! — выпалил он. — Тысячи женщин, как у Дон-Жуана. Эдакий межпланетный повеса — любовница в каждом городе Земли, Луны и Марса. Только я все это бросил — надоело… Ну пожалуйста!

— И вы добровольно сдадитесь? — спросил голос внутри головы. — Если мы согласимся на такое решение? Если оно возможно?

— Да, — ответил он после короткого колебания. — Я рискну, надеясь, что вы попросту меня не убьете.

— Что ж, мы рассмотрим ваше предложение. Но если не получится, если ваша истинная память снова начнет пробиваться… — Голос сделал паузу. — Вас придется ликвидировать. Ну, Куайл, все еще хотите попытаться?

— Да, — решил он. Потому что альтернативой была немедленная смерть. Так по крайней мере ему представлялся шанс.

— Явитесь в штаб-квартиру в Нью-Йорке, двенадцатый этаж. Мы сразу же примемся за работу и попробуем определить вашу подлинную и абсолютную мечту. Потом привезем вас в «Воспоминания, Инк.». И — удачи! Мы в долгу перед вами: вы были хорошим орудием.

В голосе не звучало никакой угрозы. Они — организация — скорее испытывали к нему симпатию.

— Спасибо, — сказал Куайл. И отправился искать такси.