Тайна Хантсвилла - Мадер Юлиус - Страница 15

Во время полета в «Вольфсшанце»28 Дорнбергер, на парадном мундире которого сверкали новые генеральские погоны, и доктор Штейнгоф пришли к единому мнению, что третий пассажир – фон Браун – наиболее подходящая кандидатура, чтобы сделать доклад фюреру.

Гитлер заставил прождать высокопоставленных ракетчиков в приемной восемь часов. Фон Браун использовал это время, чтобы как следует продумать план доклада. Он сидел, углубившись в мысли. И только громко произнесенное: «Фюрер!» – заставило его вскочить.

Низкие поклоны, щелканье каблуков, поднятые в нацистском приветствии руки.

Генерал-майор Дорнбергер представил прибывших и, сообщив, что докладывать будет технический директор армейской испытательной станции, отступил на шаг.

Фон Браун сделал короткое вступление. Затем был пущен пенемюндский фильм. Монотонное жужжание киноаппарата прерывалось лишь комментариями «ракетного барона». Вернер фон Браун говорил и говорил. Он расписывал преимущества, которыми отличалась его ракета.

«Убедительность доводов Вернера фон Брауна произвела на Гитлера такое же сильное впечатление, как позднее на генералов Пентагона», – писал в 1955 году западногерманский журнал «Дер Шпигель». Сам Браун, впоследствии вспоминая об этом, так оценивал свой доклад «фюреру»:

Перехитрить законы природы барон с «голубой кровью» предоставлял всегда другим. А перехитрять Гитлера не было надобности: ведь у него были общие цели со своим верным последователем – штурмбанфюрером СС Вернером фон Брауном, вступившим в нацистскую партию в 1940 году.

Гитлер встал и подошел к пенемюндцам: «Благодарю вас! Почему я до сих пор не верил в успех вашей работы? Меня просто плохо информировали»30. Вскоре осуществилось самое сокровенное желание барона: его ракетная программа, стоявшая на первом месте в планах командования сухопутных сил, теперь была объявлена первоочередной для всего вермахта. И произошло это в период, который генерал-майор Дорнбергер охарактеризовал следующими словами: «К середине 1943 года военная обстановка изменилась. Запуская ежемесячно 900 „Фау-2“ с 1000-килограммовым зарядом взрывчатки каждую на расстояние 250 километров, едва ли можно было успешно завершить вторую мировую войну, которая к тому времени развернулась в широких масштабах»31.

Чего же хотели достигнуть ракетные фанатики? Ответ может быть только один: массового уничтожения гражданского населения других стран!

Англичанин Бернард Ньюмэн писал в этой связи в 1952 году: «За десять месяцев, в течение которых продолжались налеты (имеется в виду обстрел Англии самолетами-снарядами и ракетами «Фау-2», начавшийся в 1944 году. – Ю. М.), при ежедневном запуске менее одной тысячи снарядов было убито свыше шести тысяч мирных граждан. Но ведь немцы планировали запускать первоначально тысячу снарядов в день и постоянно увеличивать их число; со стартовых установок во Франции, пока они не были уничтожены, можно было запускать ежедневно более пяти тысяч снарядов. Далее, начало операции намечалось на шесть месяцев раньше. Самые грубые подсчеты показывают, что могло быть убито от ста до пятисот тысяч человек. Материальный ущерб достиг бы катастрофических размеров. Совершенно ясно, что оказалась бы неизбежной полная эвакуация Лондона»32.

Вернер фон Браун создал технические предпосылки для осуществления фашистского плана массового уничтожения населения. Один нацистский ученый изобрел газ «циклон-б», чтобы задушить сотни тысяч людей в газовых камерах концентрационных лагерей, другие создавали ракету, чтобы с помощью динамита разорвать в клочья сотни тысяч мирных жителей за границей.

Ракетная программа Вернера фон Брауна заняла ведущее положение в фашистском производстве вооружения. Сам ракетчик пользовался благосклонностью высших фашистских бонз и даже самого диктатора. Он не испытывал недостатка в материалах и мог получать неограниченное количество рабочей силы. Огромная армия гестаповцев, сотрудников службы безопасности и «абвера» неукоснительно выполняла секретную директиву – во что бы то ни стало обезопасить то, над чем работал ракетный барон.

Однако нацистский профессор фон Браун, мысливший категориями «расы господ», привитыми ему с детства, забыл о народах, которые, по его мнению, существовали лишь для того, чтобы безропотно следовать за «фюрером».

Многие патриоты оккупированных фашистами европейских стран отдали свои жизни, чтобы помешать осуществлению нацистских планов создания «чудо-оружия».

Подпольный фронт действует

Инженер Антони Коцьян стоял в прицепном вагоне варшавского трамвая, на котором висела табличка: «Только для поляков». Давка была неописуемой. Моторный вагон, предназначенный для немецких оккупантов, шел наполовину пустым.

Коцьян задумался. Предстояло выполнить новое задание. Польское движение Сопротивления, участником которого он был, поручило ему разузнать, что реальное кроется за слухами о немецком «чудо-оружии». Говорили, что где-то на побережье Балтийского моря у нацистов есть полигон для испытаний секретной военной техники. Больше никаких данных. Это была трудная задача, ведь немецкие войска занимали в то время побережье Балтийского моря протяженностью в две тысячи километров.

Руководство движения Сопротивления возлагало большие надежды на Антони Коцьяна, действовавшего под кличкой «Корона». И не случайно. Он был одним из способнейших довоенных польских авиаконструкторов, которого фашистские оккупанты заставили выполнять черную работу.

Грохот старого вагона мешал сосредоточиться. Коцьяну, однако, было ясно: работа привязывала его к Варшаве. Если он хоть один день не явится на службу, гестапо выместит свою злобу на его семье.

С другой стороны, время не ждало. Если фашисты действительно создают «чудо-оружие», если они не просто распустили слухи об этом, лишь бы подбодрить своих приверженцев, которых все больше деморализовывал ход войны, тогда надо спешить и как можно скорее помешать нацистам. Но как? Коцьяну было ясно одно: без помощи группы Сопротивления ему не справиться.

И руководство движения умно спланировало свои действия. Стефан Игнашак33, руководитель движения Сопротивления на участке Померания – Познань, поручил командиру группы «Балтика» Бернарду Качмареку срочно начать поиски места испытаний фашистского «оружия особого назначения». Началась битва на подпольном фронте второй мировой войны. Вьюжной февральской ночью 1943 года командиры групп Сопротивления 301, 302 и 303 собрались в ветхом сарае перед мигавшей керосиновой лампой. Совещание продолжалось около двух часов. Когда его участники поодиночке разошлись в разные стороны, было положено начало систематическим интенсивным поискам.

Зоны разведки были точно разграничены, каждая группа сосредоточила свое внимание на отведенном ей участке. Польские рабочие и партизаны, насильственно угнанные в Германию польские женщины, многие варшавские профессора, которым нацисты запретили преподавать в вузах, часть польских офицеров – все были заняты раскрытием тщательно оберегавшейся тайны гитлеровского «чудо-оружия».

Вскоре от хорошо проинструктированных информаторов начали поступать первые сведения. Они передавались устно или были второпях написаны на помятой бумаге. Некоторые из этих шифрованных сообщений приходили в виде безобидных писем из Германии.

Одному из насильственно угнанных в Германию поляков, например, бросились в глаза прибывшие в Штеттин вагоны-цистерны, имевшие для маскировки обшивку обычных товарных вагонов, на дверях которых висели бирки с надписью «IG34». Однако абсолютно неискушенный в делах разведки поляк не обратил внимания на пункты отправления этих вагонов. Руководство польского движения Сопротивления дало новое задание, и через две недели в Варшаву пришел ответ: «Вагоны отправлены из Дюссельдорфа, Людвигсхафена и Лейпцига».