Дома (СИ) - Руссет Анастасия "Russet" - Страница 2

Наемница увернулась от струйки песка, осыпавшегося прямо ей в глаза, но, полностью избежать мелких крупинок не удалось. Милолика чихнула, зажав ладонью рот, подняв облачко эфемерной пыли. Потерла нос тыльной стороной ладони, оставив смазанный след грязи, тонкой пленкой осевшей на белой коже маски. И, наконец, заметила легкое движение в стороне, которого ожидала с самого начала.

Осторожно подкрадываясь к темному углу, девушка старалась не делать резких движений. Алексий предупредил, что наги очень ловкие и подозрительные существа. Что даже этот столетия пробывший в рабстве мужчина – не обязательно воин – может переломать человеку все кости. Девушка подняла факел выше, осветив себе путь, и застыла, упершись взглядом в огромные, как блюдца, глаза, занимающие пол-лица самого красивого мужчины, которого она могла видеть в жизни.

Его радужки, как золотистые озерца с тонкими, будто нарисованными полосками зрачков внутри, отражали свет огня. Четкие симметричные черты лица чуть портило выражение боли. Тонкий раздвоенный язык мелькнул сквозь прорезь рта и ласкающим движением лизнул полную верхнюю губу. Нага вздохнул и чуть шепеляво произнес: – Убери с-свет, прош-шу.

Опустив факел вниз, Милолика отметила крепкое мускулистое тело с белоснежной, наверняка долго не знавшей солнечного света, кожей. Волосы, перевитые в толстые жгуты-косицы и огромный чешуйчатый хвост, в который плавно переходил мужской торс.

– Я пришла освободить тебя.

Наемнице казалось, что она шепчет, но голос прозвучал громко. Эхо, отраженное пустынным залом с многочисленными колоннами, подхватило слова, заставив её саму чуть подпрыгнуть от удивления. Бровь существа изогнулась, а губы тронула слабая улыбка.

– Чем ты поможеш-шь мне, женщ-щина? Я превращ-щен в камень нижней половиной тела, моей больш-шей час-стью. Ты великая ведьма и можеш-шь расколдовать меня? Или, может, девс-ственница? Твой поцелуй мог бы развеять чары.

Нага тяжело задышал после длинной фразы, вероятно, выданной в запале.

– Тебе нет нужды пробовать подкуп, – продолжил он, спустя некоторое время, – мой ответ всё тот же. Я не сяду у её ног, как комнатная собачонка. Ступай назад и передай это своей госпоже.

Он был так высокомерен, когда говорил это. Милолика всегда боялась змей тем безотчетным страхом, который достается от далеких предков и живет в нашей крови веками. Но нага был прекрасен так, как может быть красив только самый лучший, самый притягательный из мужчин.

– Почему ты не уходишь? – Подозрительно спросил он, сверкая золотыми глазами, отражающими огонь факела.

– Я пришла за тобой, – ответила наемница, – и не оставлю. Храм рассыпается. Нужно уходить.

Словно в подтверждение её слов, сверху посыпались струйки песка, а вдалеке послышался грохот камней – где-то в глубине здания падал потолок.

– Ты не с-слыш-шала, ч-што я с-сказал? – Снова зашипел нага. Когда он перестал концентрироваться, звуки из его рта снова обрели чрезмерно шипящие нотки. – Я превращ-щен в камень от низ-за груди. И руки. Я не могу двигатьс-ся.

Он немного подумал и, слегка успокоившись, добавил: – Я лучше умру здесь, чем буду её рабом и дальше. Такая жизнь позорна. Уходи.

Странная злость охватила Милолику. Такое красивое существо отказывалось от жизни, страшась рабства… Злилась ли она на ведьму, из-за которой он решил умереть, или на самого нагу, наемница не знала. Но у девушки было с чем сравнивать – собственная жизнь, состоящая из рабства и долга Алексию. Пока ты жив, выход всегда есть. Именно поэтому она не собиралась дать осуществиться его планам.

Девушка аккуратно вставила факел в один из специальных пазов на ближайшей колонне. Подошла к огромному телу наги, застывшему в странной позе – будто он готовился напасть – и полезла вверх по кольцам хвоста, стремясь добраться до красивого лица. Он зашипел, широко открыв рот и обнажив длинные клыки.

– Тише, – зашептала она на своем родном языке. Руками наемница уцепилась за его плечи, а ногами обвила тонкую талию наги, – всё будет хорошо…

Он изумленно затих, глядя на Милолику. Глаза в глаза. Золотые озера. Как кобра из далекой восточной страны, следящая за каждым движением факира с дудочкой. Нага был мраморно-холодный на ощупь, но верхняя часть его груди с бархатистой кожей, была мягкой и теплой. Ласкающим движением девушка провела по мужской щеке, пытаясь продлить дивные ощущения. Он моргнул и снова уставился на её лицо. Маска – нага наверняка её разглядел.

– О, Великая Л’уг! – Выдохнул он, спрятав клыки.

– Не смотри, – попросила наемница, закрыв ему глаза свободной рукой, которой планировала остановить укус, если бы нага решил напасть.

– Ты пахнешь теплым вечером и водой из озера, – неожиданно прошептал он. – Те, кто приходили от неё, пахли только кровью и смертью.

На ладони, прикрывающей его веки, девушка почувствовала влагу. Он… плакал? Чтобы убедиться, Милолика убрала руку с лица мужчины. Нага не открывал веки, как она и просила. Черные длинные ресницы чуть подрагивали, а вниз по щекам бежали тонкие влажные дорожки.

– От тебя я готов принять смерть, – прошептал он. – И умру с честью.

Смелость, определенно, была его добродетелью. Рука Милолики снова поднялась к щеке наги, лаская нежную кожу. Странно, но девушка не ощущала ни намека на щетину или бороду. Возможно, у этой расы вообще не бывает растительности на лице? Мужчина замолк, доверчиво прижавшись к её ладони. Рядом стал осыпаться песок, напомнив наемнице, что время неумолимо истекает.

Перенеся опору на основание корпуса, Милолика держалась на наге только с помощью ног, обвитых вокруг его талии. Сдернув маску, она заткнула кусок кожи за пояс и обхватила мужское лицо ладонями. Погладила совершенные скулы большими пальцами, стирая слезы. И покрыла мелкими поцелуями красивое мужское лицо, в последнюю очередь прикоснувшись к мягким губам.

Когда по его лицу запорхали бабочки поцелуев, нага вздрогнул. Но вырываться даже не планировал, издавая тихие мягкие звуки, которые странно действовали на Милолику – ей совершенно не хотелось останавливаться. Наконец она заставила себя отстраниться, но тут же уткнулась в его шею, обхватив обеими руками, чтобы не упасть. От мужчины пахло осенью, опавшими листьями, созревшими яблоками и только прошедшим дождем.

– Теперь веришь, что я пришла именно за тобой? – Сипло спросила наемница на выдохе.

– Да, – прошептал он в ответ. А потом, по мере того, как окаменение покидало тело, начал сползать вниз.

Человеческая часть наги упала на змеиные кольца хвоста, лентой свившиеся на полу. Мужчина едва успел обнять Милолику крепкими руками, прижав к себе и развернув так, чтобы девушка была сверху. Лежа на его прохладном теле, вдыхая запах, наемница понимала, что нужно двигаться. Убираться из этого коридора подальше, пока потолок не обрушился вниз, или не пришел страж, следы которого были заметны возле фонтана вверху. Но, ощущение, будто происходит нечто особенное, неповторимое, лишало всякого желания шевелиться.

Тонкая струйка песка осыпалась прямо на факел, торчащий в стене, затушив пламя и погрузив пространство в полную темноту. Странное ощущение – Милолика слышала и чувствовала, как в абсолютной темноте движутся тугие кольца хвоста наги. Мужчина обхватил её крепче, с легкостью подняв на уровень своей груди.

– Теперь твоя очередь довериться, – довольно прошептал он на ухо девушке, – в темноте я вижу гораздо лучше, чем человек.

– Ты не найдешь выхода без света, – возразила она, – вокруг всё одинаковое, а моих следов, оставшихся в пыли, не видно.

– Ты так сладко пахнешь! – Произнес нага в её волосы. – Я смог бы различить этот запах из тысячи. Конечно же, я смогу найти обратный путь.

Звуки его голоса будто ласкали Милолику. Это было так странно. Она не хотела вырваться, наоборот… Девушка хотела продлить текущие минуты. Хотя бы на те несколько минут, которые он потратит, чтобы вынести её из храма.

Двигаясь вперед, нага плавно покачивался из стороны в сторону. Он держал наемницу крепко и аккуратно, будто хрупкую драгоценную ношу. Когда впереди показался свет, мужчина нерешительно замер.