Тросовый талреп - Льювеллин Сэм - Страница 33

Он был в точности таким же, как и первый. Вплоть до грузоподъемника, работавшего в дальнем конце. Я медленно побрел через барак, изображая дотошного туриста.

Водитель грузоподъемника разговаривал с каким-то мужчиной. Оба сидели ко мне спиной. На обоих были желтые каски. Водитель кивнул собеседнику и начал разворачивать грузоподъемник. На стальных рогатинах лежал поддон с четырьмя сорокапятигаллонными бочками. Бочки были желтыми. Такими же желтыми, как та, что хранилась в сарае Дональда Стюарта. На них были по трафарету черной краской выведены цифры и буквы, наверное, те же самые, но на таком расстоянии я не мог разобрать.

Я продолжал шествовать лениво и небрежно. Ничего подозрительного, ничего для меня по-настоящему интересного. Просто Гарри Фрэзер на отдыхе совершает маленькую частную экскурсию в рамках основного турне. Грузоподъемник развернулся. И я замер.

Потому что водителем грузоподъемника оказался Дональд Стюарт.

Мне был знаком и сидевший рядом с ним. Массивное, загорелое лицо и никакой шеи. Приятель Лундгрена. Курт.

В течение какого-то мгновения никто из нас не двигался. Глаза Дональда под ободком желтой каски были узкими и черными. Я сказал:

— Доброе утро.

Эти слова глухо прозвучали в огромном бараке.

— Дави его, — спокойно посоветовал Курт.

Дональд молча кивнул. Его правая нога нажала на педаль. Грузоподъемник поехал прямо на меня.

Меня тесно окружали штабеля упаковочных коробок. За ними не укроешься. Поэтому я припустил что было духу, высматривая, куда бы нырнуть. Слышно было за спиной, как он орудует рычагами управления и рогатины с бочками поворачиваются, настигая меня все ближе и ближе. Я почувствовал сильный удар в левое бедро, упал на пол, перекатился и закричал от боли и страха. Рогатины снова приближались. Я пытался отползти в сторону, но моя левая нога омертвела и не слушалась. А рогатины сбросили на пол желтые бочки и стальные длинные острия нацелились прямо на меня. И тут вдруг Стюарт начал во что-то вглядываться. Во что-то сбоку от меня. Лицо его перекосилось. На полу — там, куда глядел с перекошенным лицом Стюарт, — расплывалась какая-то лужица. Двигатель грузоподъемника взвизгнул по-кошачьи. Вслед за визгом послышалась страшная ругань. Ругался почем зря Стюарт. Рогатины застыли в нескольких футах от меня. Я воспользовался передышкой и начал карабкаться на штабель каких-то ящиков. Левая нога все еще меня не слушалась, но я чувствовал, что кости целы.

Двери барака с грохотом захлопнулись. Это ушел Курт. Я увидел, что одна из желтых бочек, скатившихся с поддона, застряла под рогатинами. Стальное острие пропороло металл насквозь, и жидкость текла из бочки на бетонный пол. Если такая рогатина пронзает насквозь железную бочку, что же она проделала бы с моим туловищем?! Потом я вспомнил, что загадочная жидкость в бочке такого же цвета весьма жестоко обошлась с моим горлом, с кожей Джокки Салливана и с рыбой в Дэнмерри. Я принялся вытирать руки о свой плащ, не переставая наблюдать за Стюартом, у которого явно прибавилось причин расправиться со мной.

Но Стюарт сидел на своем грузоподъемнике бледный и неподвижный. Он был слишком потрясен случившимся.

Двери барака с шумом распахнулись, вошли, встревоженно переговариваясь, какие-то люди. Среди незнакомых мне голосов слышался голос Лизбет. Стюарт слез с грузоподъемника, подошел ко мне и громко спросил:

— Сэр, вы не ушиблись?

Его глаза бегали из стороны в сторону. Он был жутко напуган. Сообразительность вернулась ко мне слишком поздно. Стюарт наклонился надо мной, словно бы собираясь протянуть мне руку, и вдруг резко откинул назад голову в каске, а потом еще резче двинул ею вперед. Я отпрянул, но недостаточно быстро. Козырек его каски долбанул мне по переносице. Стюарт злобно проскрежетал:

— Последнее предупреждение. Не суй свой нос в чужие дела, педик вонючий.

Мои глаза наполнились слезами, и я упал в это дерьмо на полу, прикрыв лицо обеими руками. Надо мной звучал голос Стюарта. Он что-то объяснял или в чем-то оправдывался.

Прошло, возможно, секунд двадцать, прежде чем я смог прийти в себя и выбраться из этой лужи. Я огляделся, ощущая во рту привкус крови. Кругом стояли люди. Лизбет и тот мужчина в серебристой каске протягивали мне свои руки. Я сказал:

— Не прикасайтесь ко мне. Я весь покрыт этим...

И двинулся к выходу, неуклюже ковыляя на своей поврежденной ноге к воде, чтобы скорее отмыть это.

— Чем вы покрыты? — недоуменно спросил мужчина в серебристой каске.

— Дерьмом из бочки, — сказал я. — Это отравляющее вещество.

Мужчина в серебристой каске по-прежнему протягивал свою руку. Пухлую белую руку конторского служащего. Это дерьмо прожгло бы ее до костей. Он коснулся ладонью моего плеча.

— Расслабьтесь, — уговаривал он. Когда он убрал свою ладонь, я увидел, что она вся вымазана этим дерьмом. — С вами все в порядке?

Я глупо таращился на него, и кровь капала с моего подбородка.

— Детергент, — пояснил он. — Моющая жидкость.

Эти бочки были того же цвета, как и та, которую я видел прошлой ночью. На них были написаны черной краской серийные номера. Но в той бочке минувшей ночью был не детергент. А тут, на полу барака, играли радужные пузырьки. Мужчина в серебристой каске был прав.

Но что-то было не так.

Глава 17

Мне никогда не приходилось иметь дело с таким множеством похлопывающих меня рук. Меня отвели в конторскую умывальню, и я смыл кровь в раковину. Лицо в зеркале было костлявым и осунувшимся, с красным рубцом поперек переносицы. Это было лицо абсолютного болвана. Я бы вот так прямо и сказал. Потом меня пригласили в главную контору.

Управляющий каменоломней повесил свою серебристую каску на крючок и еще раз выразил мне свое сочувствие:

— Я в самом деле не могу себе простить.

Через дверь мне было видно, как Лизбет разбирает бумаги в соседнем кабинете. Она не улыбалась, управляющий, должно быть, чертовски всыпал ей за то, что она отпустила меня блуждать здесь без присмотра.

Я улыбнулся. Это выглядело успокаивающе для него, но мне причинило боль в переносице. Я сказал:

— Мне бы хотелось поговорить с Дональдом Стюартом и с тем мужчиной, который был вместе с ним.

— С каким мужчиной? — спросил управляющий.

— В желтой каске, — сказал я.

— Здесь все носят желтые каски.

Боль в переносице явно повлияла на мою выдержку. Я вспылил:

— На меня только что напали двое из ваших служащих.

— О, успокойтесь, — сказал он.

— Это был мужчина, который работал там на грузоподъемнике, — заявил я. — Его имя Дональд Стюарт.

Управляющий нахмурился.

— Говорю вам со всей искренностью, — строго произнес он. — Если что-то подобное и случилось, то я ужасно сожалею. Но вы действительно уверены в этом? — Он снял портативный высокочастотный радиопередатчик со своего пояса и сказал в микрофон: — Джонса в главную контору, пожалуйста. — И снова обратился ко мне: — Здесь опасное место. Лизбет не следовало позволять вам ходить тут в одиночку. Я в самом деле не могу нести за это ответственность.

Прибыл Джонс, толстый и запыхавшийся. Он снял свою каску.

— Кто сегодня работает в западном хранилище? — спросил управляющий.

— Один из них мне известен — Дональд Стюарт, — сказал я.

Джонс посмотрел на меня.

— Это верно, — подтвердил он. — Стюарт привел туда какого-то парня с «Мариуса Б». Они там укладывают кое-какой груз.

— Дональд Стюарт служит здесь? — спросил я.

— Нет, — ответил Джонс. — Он улаживает там что-то с погрузкой для «Мариуса Б». Он приезжает сюда из Дэнмерри.

На лице управляющего застыл защитный слой чопорности. Было нападение или не было — это не его проблема.

Толстая труба малого судна, похожего на каботажное, извергала черный дизельный дым. Я взял бинокль, висевший на двери в кабинете Лизбет, и навел его на готовое к отправке судно. Оно было загружено под завязку. В открытые люки можно было разглядеть обломки гранита в трюме.