Джанга с тенями - Пехов Алексей Юрьевич - Страница 91

Я поднял арбалет и поспешно зарядил его.

— Мы проигрываем, нас только восемь против двенадцати! — заявил мне гоблин.

И когда он еще считать успевает?

— Знаю!

— Так не спи! Слышишь, шаман поет? Когда он закончит творить заклятие, нам станет совсем худо!

Шаман! Я похолодел, наконец понимая, какую беду может нести эта песня.

— Что ты от меня хочешь?

— Найди его и убей! Он где-то прячется!

Легко сказать — убей шамана!

Внезапно Пчелка ударила одного из орков, которого теснил воин Пограничного королевства копытом в незащищенную спину. Воин доделал все остальное.

— Я же говорил, что она боевая кобыла. — У шута даже в такой ситуации достало сил улыбнуться. — Я знаю, что дарить своим друзьям!

Пропели рога, и второй отряд под командованием Фернана, как стальной кулак, на полном скаку ударил в спину орков. Алистан пронесся мимо меня и срубил голову одному из четверых орков, наседающих на Угря. Не могу сказать, что гарракец против четверых противников чувствовал себя неловко, но неожиданная помощь никому еще не мешала. «Брат» и «сестра» в руках воина порхали как бабочки, сливаясь в единый размытый сверкающий вихрь. «Сестра» колола, «брат» рубил. «Сестра» стремительно ударила сверху, целя в голову, орк закрылся щитом, и «брат» тут же вспорол открывшийся живот. Нисколько не смущаясь, я всадил болт третьему орку, попав ему под правую лопатку. Кли-кли юркнул вниз, подрезал сухожилие на ноге четвертого, и Угорь довершил дело, добив упавшего.

— Миралисса! — заорал я, разглядев эльфийку, вооруженную с'кашем. Кольчужный капюшон скрывал ее пепельно-серые волосы. — Шаман, Миралисса!

Она что-то прокричала на орочьем Эграссе и произнесла заклятие, выбросив вперед руку. Под ногами бегущего к ней орка появился лед, и враг, скользя, проехал по нему вперед, удивленно размахивая руками. Его с радостью встретил Фернан, опустив булаву на шлем Первого. Из-под шлема во все стороны брызнула кровь.

В воздухе появились полупрозрачные пузыри ядовито-зеленого света.

— Держитесь от них подальше! — прокричала Миралисса, заставляя свою доралисскую лошадку совершить резкий скачок в сторону. — Эграсса штан нырг шаман дулле!

Эльф, не слушая ее, посылал стрелы, ориентируясь на звучащий голос. Можно было подумать, что Эграсса безумен, иначе зачем палить в абсолютно пустое место на поле? Стрелы волновали воздух, втыкались в землю, пение продолжалось, мыльных пузырей становилось все больше и больше. Кто-то из воинов закричал от ужаса и боли.

Удар опрокинул меня на землю, зубы звонко клацнули.

— Жить надоело?! - проорал Угорь.

Гарракец не спал и вовремя оттолкнул меня от летящего заклятия шамана. Очередная стрела эльфа застряла в воздухе, послышался вскрик, и пение смолкло. Прямо из ничего, можно сказать, из разряженного воздуха появился орк, обряженный в довольно странный головной убор, и повалился на землю.

— Иллюзия невидимости! — крикнул Кли-кли.

Со смертью шамана мыльные пузыри разом лопнули и исчезли.

Над капустным полем и пустой деревенькой больше не было слышно звона оружия. Все кончилось так же неожиданно, как и началось. Я понял, что мы выиграли. Я понял, что мне по какой-то прихоти Сагота удалось пережить эту битву.

— Спокойно, дружище, осталась пара стежков, и я закончу. — Угорь, ловко орудуя кривой иглой, накладывал швы на лоб Фонарщику.

Мумр шипел, морщился, но терпел. Орочий ятаган задел Фонарщика и срезал лоскут кожи с его лба. Когда бой закончился, все лицо и одежда Мумра были залиты кровью, и теперь гарракец суконной ниткой пришивал обратно свисающую на глаза Фонарщика кожу.

— Хватит меня мучить, Угорь, и так крови натекло! Лучше бы Миралиссу позвал.

— Миралисса занята, надо спасать тех, кто попал под магию шамана. Угорь наложил еще один стежок. — А что крови много, это не страшно, при ранах в лицо всегда так, гораздо опаснее было бы, если бы проткнули твой живот и оттуда не вытекло ни капли.

— Ловкий гад мне попался… — Мумр поморщился, когда Угорь стал вязать узел. — Теперь через весь лоб шрам пройдет.

— Говорят, они украшают, — хмыкнул Угорь. — Делер, дай свою "Ярость глубин".

Карлик оторвался от чистки лезвий секиры и протянул гарракцу флягу с карликовским пойлом. Угорь намочил тряпицу и безжалостно приложил ее ко лбу Мумра. Фонарщик взвыл, будто его посадили на горячие угли.

— Терпи, если не хочешь, чтобы рана загнила. Фонарщик с исказившимся от боли лицом кивнул и взял из рук гарракца тряпку.

— Ты не ранен, вор?

Милорд Крыса снял с головы шлем и теперь держал его в руках. Понятное дело, что капитан гвардии озабочен моим здоровьем. Сталкон как-никак поручил ему охранять меня, а я сегодня едва не отправился в свет. Вот смеху-то было бы, если бы милорд Алистан Маркауз не справился с поручением!

— Вроде нет, — тупо произнес я.

Бой закончился, но я все еще никак не мог отойти от той безумной горячки, что рождается под звон клинков. Сейчас я вместе с Кли-кли сидел на земле возле Пчелки и смотрел на перетоптанное капустное поле, усеянное телами орков, людей и лошадей.

— У тебя кровь на лице.

Кровь? Ах да! После того как Халлас пробил голову орку из своего чудо-оружия, на меня вроде бы попала кровь.

— Не моя, милорд.

— Вот, вытрись. — Он был настолько любезен, что протянул мне чистую тряпицу. — Молодец, что выжил, вор.

Я усмехнулся: я-то выжил, а вот другим повезло намного меньше, чем мне. Орочья стрела попала Эллу прямо в смотровую щель шлема, убив эльфа на месте. Сурку больше никогда не кормить Непобедимого. Орочье копье пробило воина насквозь. Боюсь, что Медок не дотянет до утра, он попал под пузыри шаманства и теперь лежал без сознания, при смерти. Миралисса пыталась помочь ему и еще троим воинам, но выйдет ли это у нее, неизвестно.

Второй отряд тоже нарвался на орков, но там Первых было гораздо меньше, чем досталось нам. Поэтому Фернан с людьми успел расправиться с врагами и подоспеть к нам на помощь.

— Хорошо они нас, — обратился Фернан к Алистану, с силой вгоняя меч в ножны.

— Сколько?

— Восемнадцать убитых, не считая двух ваших воинов, милорд. Хасал, сколько раненых?

Лекарь оторвался от перевязки раненого.

— Легко — почти все. Четверо тяжело, Сервину отрубили руку и пробили живот, боюсь, он не переживет эту ночь, командир.

— А сколько орков?

— Никто и не считал, — скривился Фернан. — Не больше трех десятков.

Тридцать орков в противовес к пятидесяти. Мы еще легко отделались.

— Командир, что делать с двумя пленными?! - крикнул Одноглазый.

— Сейчас разберемся, — мрачно сказал Фернан.

— Идем, Гаррет, поглядим, — вскочил на ноги Кли-кли.

Лично мне неинтересно было смотреть на орков. По мне так пусть сразу отправляются во тьму, так намного безопаснее.

— Да идем же! — Кли-кли дернул меня за руку. — Чего сиднем сидеть?

Кляня на чем свет неугомонного гоблина, я встал с земли и поплелся за ним.

Двое Первых были оплетены веревками так, как будто они попали в паутину гигантского паука. Один из орков ранен в ногу, кровь еще сочится, но никто не озаботился перевязать ему рану. Рядом с Первыми стоял Эграсса, поигрывая кривым кинжалом. Эльф не спускал со своих кровных врагов взгляда.

Орки и эльфы. Эльфы и орки. Они настолько похожи, что неопытному человеку с первого раза достаточно сложно различить эти две расы. И те, и другие смуглы, желтоглазы, пепельноволосы, черногубы, клыкасты, говорят на одном и том же языке. Различия слишком незначительны для стороннего наблюдателя. В Первых и эльфах течет родственная кровь. Орки чуть ниже эльфов, чуть массивнее, чуть пошире в кости, у них чуть толще губы, чуть длиннее клыки. Эти маленькие «чуть» в некоторых случаях могут стоить жизни невнимательному человеку. Единственное явное отличие — орки никогда не обрезают свои волосы и заплетают их в длинные хвосты-косы.

За пленными пристально следили четверо воинов, один держал наконечник копья возле самой шеи Первого.