Рабин Гут - Лютый Алексей - Страница 10

– Ха! Сидите? Обгаженные дети горного тролля! – заорал он с порога (господи, еще одного Жомова нам только и не хватало!). – Куда вы пойманных сарацинов дели? Опять без меня потешились? Кауту решили обмануть?!

– Заткнись, грязный сакс, – зашипел на пришельца Кэй Какамври, но было поздно. Жомов уже услышал его.

– Робин, весь день думаю, чего мне не хватает! – радостно провозгласил он. – А оказывается, я еще морду никому не намылил!

– Ваня, уймись, – попробовал его урезонить Попов, но Рабинович остановил его:

– А-а, пускай идет!

Каута оказался мужик крепкий. После первого удара он только вылетел во двор, но на ногах удержался. Жомов недоуменно посмотрел на него и вышел следом. Я тоже выбрался из-под стола. Во-первых, любопытно было посмотреть, а во-вторых, надоело блох караулить. За мной следом из кабака высыпала вся честная компания.

Драчунов тут же разделили, объяснив, что сражаться они должны по правилам. Выяснение этих правил заняло довольно много времени, но цель была не в них. Местные аборигены устроили самый настоящий тотализатор! И уж поверьте мне, мой умница Рабинович оказался в самой гуще событий.

Когда вернусь назад, потребую, чтобы в список самых древних профессий внесли еще одну: букмекер! От одного вида работы Рабиновича меня вмиг ностальгия замучила. Я вспомнил, как мы с Сеней ходили на бои без правил в одном закрытом клубе, где зрители так же азартно делали ставки на двух обезьян, похожих на Жомова и Кауту.

Рабинович свое дело знал! Через пару минут его карманы уже ломились от местной валюты, сданной ему в качестве ставок. И я был более чем уверен, что по крайней мере половина из этих денег так и осядет в них навеки, словно «Титаник» на дне Атлантики.

Правила боя были просты: двум недоумкам, решившим друг друга поувечить, выдают по увесистой дубине. Делать можно что угодно, только не наносить удары по спине и ниже пояса. Бой прекращается в двух случаях. Либо когда один из дерущихся с чистой совестью преставится, либо – с нечистой – попросит у другого пощады. Ну а что делать? Естественный отбор. Согласно Дарвину…

Жомов некоторое время покрутил в руках дубину, которой его наградили, и отбросил ее в сторону. Рефери, а им, естественно, стал Кэй Какамври, попробовал возмущаться, но его остановили. Дескать, боец вправе сам решать, умирать ему с голыми руками или с дубиной в мозолистых ладонях. Жомов тем временем отстегнул от пояса «демократизатор» и попытался заехать им в глаз саксу.

Каута увернулся и попытался ответить Ване столь же любезным выпадом. Он уже почти попал, но Жомов успел уклониться и быстрым контрвыпадом заехал кулаком по широкому саксонскому носу. Каута отлетел к стене и минуты три пытался подняться. Зрители орали так, что половина деревенских баб и все местные собаки сбежались на крик. А Жомов прыгал по двору, будто носорог на батуте, и зловеще сгибал в руках любимую милицейскую дубинку.

Все. Дальше смотреть нечего! Исход поединка мне был совершенно ясен. Как и Рабиновичу в момент сбора ставок. Да только местные олухи и могли надеяться, что их стасемидесятисантиметровый Каута (пусть и шириной с мини-трактор) сумеет совладать с гигантом Жомовым.

Я выбрался из толпы и принялся спокойно доедать свиную ногу. Пусть на улице и в пыли, зато диверсантов вокруг не видно. Хотя кто это там пялится на меня из дверей?! Тьфу ты, паранойя началась! Это не блохи. Это Попов!

Андрюша в общей суете участия не принимал. Со спокойной совестью и обреченной меланхоличностью он дожевывал за столом в кабаке покинутого всеми кабанчика. Кружки Рабиновича и Жомова он тоже уже успел опустошить. И теперь его мало что на свете волновало.

Поединок закончился еще до того, как я успел насладиться вожделенной костью. Естественно, Жомов вышел из него победителем и сразу подвергся перекрестному обстрелу глазками со стороны местных красавиц. Ну, еще бы! Такой видный мужчина! А мне и пококетничать не с кем…

Рабинович, заметно потяжелевший за счет балласта в виде местной валюты, прошествовал мимо меня в трактир под ручку с Кэем Какамври. Видимо, Сеня успел перед началом боя шепнуть старейшине, на кого нужно ставить. Чем и заслужил теперь особую благодарность. Рабинович настолько был счастлив полученными доходами, что даже удосужился нагнуться и потрепать меня за ухом.

Да пошел ты!.. Лучше кость еще одну из трактира вытащи! Хотя от Рабиновича этого сейчас не дождешься. Он какими-то собственными грандиозными планами занят. Видимо, просчитывает, сколько выручки получит от сдачи местных монет нумизматам, когда мы в наше время вернемся.

Вернемся! А как? Почему-то до сего момента меня этот вопрос интересовал мало. Думал, что раз сюда перенестись сумели, то и обратно дорогу найти сможем. Можно подумать, мы на трамвае сюда прикатили! Осталось только остановку в обратную сторону отыскать…

Не скажу, что мне тут так уж сильно не нравилось. Из-за одного собачьего корма обратно возвращаться не хотелось! А уж как представлю ларечника Армена с его треклятым «Сникерсом», так вообще сбежать еще подальше хочется. Например, к питекантропам.

Однако домой возвращаться было необходимо. Во-первых, тут блох, как котов на городской свалке. А во-вторых, ни одной приличной девочки на сто верст не найти. Как представлю, что мне с местными медведеподобными дамочками до конца жизни общаться придется, так хочется от ужаса самого Рабиновича покусать.

Попов, кстати, мое мнение разделял. Нет, конечно, Сеню он кусать не бросился, но был на грани этого. Я у него в глазах то же вожделение рассмотрел, что у вампира в полнолуние бывает.

– Натешился, стяжатель доморощенный? – поинтересовался Андрей, едва Рабинович опустился за стол. – Прощайся со своими ненаглядными дружками из каменного века и пошли домой.

– Во-первых, век уже не каменный, – спокойно ответил Сеня. – А во-вторых, куда ты так торопишься? Тебя и тут неплохо кормят. К тому же, подумай, какие мы уникальные открытия сможем сделать об эпохе, от которой ничего, кроме легенд, не осталось!

– Я тебе сейчас покажу «открытия»! Только и думаешь, как карманы себе потуже набить! – заорал Попов так, что блох из-под стола словно ветром сдуло (спасибо, Андрюша! Век тебя не забуду, спаситель ты мой). – Хрен тебе! Нам, между прочим, коммерческая деятельность по уставу не положена. «Должностное преступление» называется, если не знаешь…

Тут в дискуссию вступил Жомов, вернувшийся назад в обществе грязного сакса Кауты. Местный упрощенный вариант Жомова смотрел на Ваню с немым обожанием в глазах и был готов сделать что угодно, чтобы остаться рядом с «великим воином» и обучиться его хитрым приемам. Тоже мне, Санчо Панса нашелся!

Жомов попытался поддержать Рабиновича, но настырный Андрей им обоим такую истерику закатил, что Жомов оторопел и счел за благо дебаты прекратить. Каута посерел от такой наглости и обиделся за Ваню. Половину разговора он, естественно, не понял, но одно до его лохматой саксонской башки ( сенбернар бы позавидовал!) все же дошло: на его новоиспеченного кумира наехали!

– Че этот толстый бурундук свое едовище на тебя, господин, раззявил? – агрессивно поинтересовался он у Жомова. – Позволь, великий, я его научу почтительному обращению…

Андрюша и так был в состоянии войны со всем окружающим миром, а тут еще рыло гражданское что-то говорить в его адрес посмело! Недолго думая, Попов приложился «демократизатором» прямо по темечку Кауте, и тот, закатив глаза, сполз ко мне под стол. Нет, не полежишь тут спокойно! Блохи сбежали, так теперь ароматный сакс на их место приперся!

– Сдурел совсем! – Жомов жалостливо посмотрел на бездыханного сакса. – Сеня, хочешь – не хочешь, а сваливать отсюда придется, пока этот маньяк полдеревни не поуродовал. Потом от начальства никаким отчетом не отпишешься.

– Ладно, уходим! – сдался Рабинович. – Только, как вы понимаете, нам Мерлина искать придется. Это он нас сюда забросил, ему нас и вытаскивать…

– А не захочет, я его твоему Мурзику скормлю! – все еще размахивая дубинкой, дополнил Рабиновича Попов. Угу! Мало мне «Сникерсов», теперь еще и престарелых волшебников под нос совать станут. Ты, Мерлин, лучше соглашайся. Я из-за тебя несварение желудка заработать не хочу!