Дорога в Рим - Кейн Бен - Страница 45

И если теперь покончить с собой, то Цезарь уйдет от расплаты.

Фабиола встала.

Привратники отшатнулись: туника сплошь в алых пятнах, руки по локоть в крови…

— Как будто меня закололи, — пробормотала девушка.

— Ты что, не говори так! — Бенигн торопливо сделал охраняющий жест.

— Накличешь беду еще горше! — поддержал его Веттий, помогая Фабиоле подняться.

— Куда уж горше, — поморщилась она и, изо всех сил пытаясь держать себя в руках, продолжила: — Надо обмыть Доцилозу и обрядить в лучшее платье. Пусть Викана нагреет воды.

Веттий, подхватив под руку дрожащую британку, исчез за дверью. Бенигн указал на тело Мемора:

— А с этим куском дерьма что делать?

— Заверни в старое одеяло, — распорядилась Фабиола. — Дождись, пока уйдут все клиенты, и выбрось в ближайшую клоаку, пусть его сожрут крысы. Завтра сходи к его помощнику: я слышала, он мечтает о повышении — теперь место освободилось. И прихвати кошель потолще, чтоб новый ланиста поскорей забыл старого.

Бенигн, для которого такие поручения были не в новинку, только кивнул.

Вскоре после того, как Мемор вошел в Лупанарий, до Тарквиния донеслись неразборчивые крики, не на шутку его встревожившие. Рослый раб, стоявший на входе, тут же сорвался с места, оставив напарника охранять подступы, и нырнул в дверь с дубинкой наготове. Его долгое отсутствие насторожило гаруспика еще больше, однако, как он ни прислушивался, толстые стены не пропускали ни звука: он так и не понял, связан ли переполох с ланистой. Чутье молчало, и гаруспик старался уверить себя, что Фабиоле вряд ли грозит опасность: если даже клиент начнет скандалить, под горячую руку попадется девка, а не владелица. Полчаса прошли в тишине, и Тарквиний вздохнул свободнее: из Лупанария никого не выкинули — значит, дело кончилось миром. О другом, более мрачном исходе он не думал: на кровопролитие ничто не указывало. Правда, это ничего не значило. Гаруспик вновь вознес молитву Митре. Пусть Фабиола останется невредима!..

Из тьмы проулка показалась молчаливая фигура, и гаруспик вздрогнул от неожиданности. Женщина. Без спутников. В сером одеянии. Брови его удивленно поползли вверх: что здесь делает жрица Орка? Да еще ночью? Пусть владыка подземного царства — не то божество, на служителей которого кто-то осмелится напасть, однако жрица, появившись на ночной улице в одиночку, все же рисковала жизнью.

Не сбавляя шага, она подошла прямиком к главному входу. Внезапное появление жрицы изрядно напугало четверых стражников. Повисло молчание.

— Госпожа… — наконец осторожно произнес один из четверки.

— Я пришла к своей матери.

Тарквиний навострил уши. По его сведениям, в Лупанарии есть только две женщины, годные в матери двадцатипятилетней жрице: Йовина и та служанка, которую он заметил раньше.

Стражник неловко кашлянул.

— К кому?

— К Доцилозе. Служанке Фабиолы.

— Поздновато для визитов, — заметил привратник, оглядываясь на товарищей в поисках поддержки.

Жрица не собиралась отступать.

— Дело не терпит отлагательств. Матери грозит беда.

— Доцилозе? — Стражник тщетно попытался спрятать ухмылку.

— Меня прислал бог, которому я служу, — отчеканила жрица, и стражник, резко посерьезнев, отворил перед ней дверь.

Сердце Тарквиния сжалось: его чутье упорно молчит, хотя в Лупанарии явно что-то происходит и над Фабиолой нависла смертельная опасность. А войти внутрь ему все равно не дадут. Стиснув зубы от бессилия, гаруспик поднял глаза к полоске ночного неба между домами — и через миг вздохнул чуть спокойнее: в Лупанарии и вправду пролилась кровь, однако Фабиоле ничего не грозит.

— Что за шум? — Фабиола, выгнув шею, прислушалась: в приемном зале настойчиво звучал женский голос, споривший с Йовиной.

— Кто-то из девиц? — предположил привратник.

— Нет, Йовине они перечить не станут.

— Верно, — кивнул Бенигн. — Тогда кто?

Фабиола метнулась к распахнутой двери. «В комнаты нельзя! — несся из зала голос Йовины. — Вернись!» Не в силах скрыть дрожь от тревожного предчувствия, девушка шагнула в коридор.

По проходу шла Сабина. Увидев окровавленную Фабиолу, она в ужасе поднесла руку к губам.

— Юпитер милостивый! Что случилось? — воскликнула она. — Где мать?

Фабиола не нашлась с ответом. Кошмары нынешней ночи и не думали заканчиваться.

— Я знала: здесь что-то стряслось! — Сабина уже подбегала к двери. Не дождавшись ответа Фабиолы, она бросила: Чья на тебе кровь? Кого-то из… твоих девиц?

Фабиола мотнула головой.

Сабина, подскочив к порогу, заглянула в комнату и на миг замерла, не в силах осознать происходящее.

— Мама! Мама! — вскрикнула она, не веря собственным глазам, и рухнула на колени рядом с Доцилозой. Тело ее сотрясли рыдания.

Фабиола, шагнувшая через порог вслед за жрицей, положила руку ей на плечо.

Сабина дернулась, словно ужаленная гадюкой.

— Это ты ее убила!

— Нет. — Фабиола кивнула на тело Мемора. — Он.

— Неправда! — крикнула Сабина, вскакивая на ноги.

— С чего мне вредить твоей матери? — взвилась Фабиола. — Я ее любила!

В руках Сабины неведомо откуда взялся нож.

— Как посмел этот подонок ее тронуть? Мать — свободная женщина, не рабыня! — Глаза Сабины яростно блестели. — Что ей делать в публичном доме?

— Когда ее выкупил Брут, она поселилась со мной! По своей воле! И помогала мне в Лупанарии! — торопливо выпалила Фабиола, отчаянно надеясь переубедить Сабину. — Она шла по коридору и услышала крик Виканы, кинулась на помощь!

Сабина, вне себя от боли и гнева, шагнула к Фабиоле.

— Зачем я тебя спасла? Зачем только остановила фугитивария? — прошипела она. — Пусть бы тебя прирезал!

Бенигн схватил жрицу сзади за локти, и Фабиола выбила у нее из рук нож.

— Мне тоже жаль Доцилозу! — воскликнула она.

— Бесчувственная стерва! — не останавливалась Сабина. — Не мать должна здесь лежать в крови, а ты!

— Возможно, — мрачно согласилась Фабиола. — Видимо, мне не судьба умереть сегодня.

— Может, и так, — бросила Сабина. — Впрочем, долго ты не проживешь. И счастлива не будешь.

Фабиола застыла на месте. Речь жрицы отдавала пророчеством, и девушка стиснула зубы: судьба так судьба, кару она и впрямь заслужила. Сабина, видя ее удивление, рассмеялась.

— Брут тебя оставит! — не умолкала она. — И второй любовник, с которым ты так быстро спелась, тоже!

«Доцилоза рассказала, — пронеслось в голове потрясенной Фабиолы. — Иначе откуда ей знать?»

— А твой брат… — начала жрица.

— Нет! — в панике вскрикнула Фабиола и глянула на Веттия. — Заткни ее!

Огромная ладонь привратника тут же закрыла Сабине рот. Жрица не пыталась вырваться, и все же глаза ее по-прежнему горели злобой.

Фабиола нагнулась за ножом.

— Я тебя не убью, хотя уж ты-то не упустила бы случая, — процедила она. Еще раз гневить Орка не хотелось. — Я даже пошлю в храм слугу: сказать тебе, где похоронят Доцилозу. Однако не смей переступать порог Лупанария. Под страхом смерти. — Девушка повернулась к Бенигну. — Выстави ее за дверь.

Стражник послушно вывел жрицу в коридор. Та не сопротивлялась, в глазах ее стояли слезы.

По-прежнему потрясенная случившимся, Фабиола добралась до ванной; хотелось лишь одного — смыть кровь Доцилозы, покрывающую тело густой коркой. Слова Сабины застряли в памяти и отдавались в мозгу эхом, как ни старалась Фабиола их прогнать. Мало того, что Доцилоза убита, так еще и собственная судьба теперь известна — и ничего радужного в ней нет. Фабиола разделась и принялась механически смывать с себя кровь; мысли метались как шальные, подавить панику удалось лишь долгими усилиями. В конце концов, никто не знает, насколько верно пророчество Сабины, и даже если жрица не ошиблась — о заговоре против Цезаря она не упомянула, а значит, план Фабиолы не обречен. Будь что будет, решила девушка. Может, еще все удастся. Главное исполнить замысел всей жизни, а ради этого можно смириться и с несчастьями, и с потерей Брута. И с ранней смертью. В ее жизни есть лишь одна цель.