VIP значит вампир (Трилогия) - Набокова Юлия - Страница 35

– Вообще. Она с нами всего два года, но цирковому искусству училась с детства, – охотно пояснила Светлана и ткнула меня в бок. – Смотри, самое интересное!

Я и не заметила, как рядом с циркачкой возник Глеб. Развернувшись лицом к зрителям, он встал в позе «ноги на ширине плеч, руки в боки» и слегка наклонился. Хрупкая китаяночка птичкой взлетела ему на плечи и выпрямилась, продолжая удерживать крутящиеся диски. Обхватив ее за ступни, выпрямился и Глеб. Теперь Мэй одновременно балансировала на плечах Глеба и крутила тарелочки. Зрители зааплодировали, хлопнула в ладоши и я. Зрелище действительно впечатляло.

Не уронив ни одной тарелочки, Мэй спустилась на пол и, продолжая крутить–вертеть, под аплодисменты исчезла в незаметной двери за подиумом.

– И как тебе? – обернулась ко мне раскрасневшаяся от удовольствия Света.

– Потрясающе! Век бы смотрела, – честно призналась я, проводив взглядом заколку в волосах циркачки.

– У Мэй будет еще одно выступление, – обнадежила меня вампирша. – Это так, для разогрева, стандартный номер в китайском цирке. У Мэй еще есть ее особенный номер со свечами, который сделал ее знаменитой на весь Китай. Позже увидишь, вот это просто чудо!

Я изобразила восторг и принялась разглядывать вышедшего в центр зала брюнета в скучном черном смокинге, не поддающемся модной идентификации, и в шляпе–цилиндре.

– А сейчас фокусы будут. – Света радовалась как ребенок. Кто бы мог подумать, что ей пятьдесят три!

Хотя не она одна так ликует – вон не постаревшая ни на день актриса пятидесятых годов, ровесница и любимица бабушки Лизы. На прошлый Новый год я подарила бабушке коллекцию фильмов с любимой актрисой на дивиди, поэтому сейчас я сразу узнала «трагически погибшую в расцвете лет и таланта» в автокатастрофе ретрозвезду. Актрисе сейчас уже хорошо под восемьдесят, а она чуть на стуле от восторга не прыгает. Ну где это видано, чтобы бабушки, приведшие внуков в цирк, вели себя так же, как и малыши? Старушки в этом возрасте уже впадают в маразм, с негодованием покрикивают на сорванцов, обвиняют молодежь в безнравственности, забывая о собственной разгульной юности, и шьют погребальное платье. Неужели все дело в том, что болезни, дряхлость и неумолимо приближающаяся развязка меняют взгляд на мир? В том, что вместо свадеб приходится гулять на похоронах, вместо билетов в цирк с боем добывать талончики к врачам, а вместо шумных развлечений замаливать в церкви грехи молодости? А сохрани пенсионерки здоровье и молодость, радовались бы, как эта актриса? Или дело в состоянии души? Я вспомнила свою бабушку Лизу, ощущающую себя на семнадцать лет и никогда не обмолвившуюся о своих недугах. Ведь можно быть старой ворчливой кошелкой в двадцать лет, а можно оставаться очаровательной леди и в восемьдесят. Что ж, в ближайшие двести пятьдесят лет у меня будет масса времени, чтобы изучить этот феномен.

Иллюзионист со сценическим именем Бальтазар оказался настоящим магом и чародеем. В начале номера он поприветствовал весь зал и меня особенно и пообещал сделать мне приятный подарок в честь дебюта. В качестве подарка была продемонстрирована пустая цветочная корзина. Мой разочарованный взгляд был ответом.

– Жанна, это только емкость, – со смешком успокоил меня англичанин. – Чем бы вы желали ее заполнить?

Я бы не отказалась забить ее под завязку помадами, тушью, кремами и тониками элитных марок, но постеснялась сказать об этом вслух.

/– Я думаю, что живые цветы в осенний вечер будут кстати? – подсказал иллюзионист.

Ну и зачем тогда было спрашивать мое мнение, если у него уже все спланировано? Я молча кивнула.

– Но сперва убедитесь, что это самая обыкновенная корзина. Без двойного дна и прочих подвохов. – Фокусник с улыбкой протянул мне реквизит.

Я не упустила возможности и оглядела корзину со всех сторон, прощупала дно, потянула за ручку. Обычная корзина! Если в ней появится букет алых роз, я буду очень удивлена. Но Бальтазар удивил меня еще больше. Когда я по его просьбе поставила корзину на низкий столик, фокусник театрально поводил над ней руками – и она стала наполняться живыми цветами. Да какими!

– Неужели, это подснежники?! – ахнула я. – В конце октября?!

Бальтазар с довольной улыбкой протянул мне корзину. Я коснулась пальцами нежных лепестков, вдохнула свежий аромат… Цветы были настоящими. Невероятно!

Публика зааплодировала, я в восхищении поблагодарила иллюзиониста и, держа корзину в руках, вернулась на свое место. Светлана и Нэнси тут же набросились на чудо–букет. Лана, наклонившись, вдохнула цветочный аромат. Несносная блондинка бесцеремонно выдрала пару цветков и закрепила невидимкой на вытравленных платиновых локонах.

Бальтазар продолжал удивлять публику. Из его пустых ладоней, сжатых в кулаки, вылетали яркие тропические бабочки. Рассыпанный в беспорядке по полу черно–белый бисер за несколько мгновений сложился в четкий рисунок шахматной доски. Глядя на подобные чудеса, я засомневалась в том, что волшебников не существует. Потому что один из них как раз и демонстрировал сейчас свое мастерство.

– А на бриллиантовой свадьбе Нелли и Оскара он попросил их снять кольца и положить себе на ладони. Потом поводил руками, и кольца приняли форму сердца, – зачарованно шепнула мне Светлана. – Никто так и не понял, как это ему удалось.

– Что же, они потом новые кольца покупали? – спросила я.

– Зачем? Все подивились на золотые ободки в виде сердца, Нелли подтвердила, что подмены нет и на внутренней поверхности сердца гравировка с датой их свадьбы и с надписью, о которой никто и не знал. А потом Бальтазар сердца обратно в кольца переделал.

В завершение номера иллюзионист объявил, что продемонстрирует трюк, подготовленный специально в честь меня, и пообещал, что он меня удивит. Глеб, прислуживающий в качестве ассистента, вынес на вытянутой руке крупного белого попугая. Бальтазар посадил птицу на спинку стула, медленно провел по ней руками, и оперенье поменяло цвет… на шоколадную расцветку сумочек «Луи Виттон» с фирменными разноцветными логотипами. Я так и ахнула!

– Вижу, сюрприз удался, – победно улыбнулся фокусник.

– Потрясающе! – только и смогла выдохнуть я.

Под гром аплодисментов Бальтазар удалился, в зале приглушили свет, и появилась китаянка, вновь ослепив меня своей роскошной заколкой. В руках девушка несла подсвечник с шестью зажженными свечами. За ней шли четыре вампирши из публики, тоже с подсвечниками. Глеб и Бальтазар вынесли мат и расстелили его на полу в центре зала. В воздухе разлилась нежная мелодия – с перезвонами колокольчиков на ветру, с шепотом весенних цветов, с веселой песней капели. Передав свой подсвечник фокуснику, китаянка сделала стойку на руках и приняла подсвечник… ступней левой ноги. Она прошлась на руках по мату, выгибаясь всем телом и демонстрируя поразительную гибкость. Огоньки свечей оранжевыми светлячками кружили над ней, и ни один из них не погас. Затем циркачка опустилась на спину, и вампирши по очереди установили подсвечники – в обе ее ладони, на правую ступню и даже на лоб, закрепив его с помощью особой конструкции.

– Впечатляет, – шепнула я Свете.

Попробуй удержи все канделябры, не урони и не загаси ни одной свечи. Я бы мигом все пороняла и пожар устроила.

– Ты еще ничего не видела, – довольно хихикнула соседка.

И тут случилось чудо: Мэй начала двигаться. С завораживающей грацией она переворачивалась, выгибалась, вытягивала руки, скрещивала ноги. Казалось, подсвечники вросли в нее, стали продолжением ее рук, ног, головы, распустились фантастическими огненными цветами. Мэй любовалась ими, Мэй играла ими, Мэй наслаждалась этой игрой. Язычки пламени трепетали, пускаясь в пляс, и продолжали цвести оранжевыми цветами, не уронив ни одного сияющего лепестка. Сама Мэй казалась сказочным цветком, прекрасным розовым кустом с ослепительными бутонами, который танцевал под порывами ветра, то вытягивая руки–ветви к небу, то стелясь ими по земле. Нежная мелодия подчеркивала сказочность происходящего, а Мэй с наслаждением купалась в ней, движениями тела повторяя ее ритм, откликаясь на каждый звук. В какой–то момент светлячки, стайками парящие в воздухе, собрались воедино, сложились в ослепительное оранжевое созвездие, а потом разлетелись в стороны – все дальше и дальше.