Пограничная река. (Тетралогия) - Каменистый Артем - Страница 56

Кузнецы наладили выпуск более качественных изделий, их умение повышалось с каждым днём. Они научились изготавливать в больших количествах несложные вещи, вроде гвоздей и наконечников стрел, с помощью примитивной штамповки. При такой работе высокая квалификация не требовалась, так что справиться мог кто угодно после короткой подготовки, и нормальные мастера были освобождены от подобной рутины.

Планы по отношению к намечающемуся плаванию на юг не изменились. Опыт нынешнего путешествия пригодился, выявил некоторые недостатки, позволил принять меры по их устранению. Один из новичков-островитян немного разбирался в яхтах, он очень хотел поменять оснастку на более прогрессивную, подходящую для сложных маневров и ходьбы при боковом ветре. Но ему не дали развернуться: парус был всего один, нарезать из него целый комплект не получится. Зато кузнецы получили чертежи для деталей небольшой баллисты. Если установить её на носу, «Арго» превратится в настоящий боевой корабль. С этой же целью его вытащили на берег, чтобы укрепить нос металлическими листами и стальной заточенной полосой. После этого они легко преодолеют заграждение ваксов, ударив по нему на хорошей скорости. Железные детали планировали покрыть смолой, получаемой из корневищ деревьев — она предохранит их от ржавчины в речной воде.

Олег спал через раз: значительная часть хлопот по подготовке плавания легла на его плечи. Необходимо было хорошо вооружить весь экипаж, снабдить добротными доспехами и щитами, ведь в случае больших потерь они попросту не смогут вернуться, двигаясь вверх по течению Фреоны. Он лично следил за тренировками своих людей, нещадно их гоняя до седьмого пота, стремясь хоть немного поднатаскать за оставшиеся дни. Особое внимание уделял стрелкам: из всех людей выбрал двенадцать человек, более-менее справлявшихся с луками, выдал им тяжёлое оружие, усиленное стальными полосами. Едва не доведя Добрыню до слёз, выбил-таки у него шесть арбалетов, почти все, что были у островитян, мотивируя этот откровенный грабёж тем, что они себе ещё наделают. Самострелы были не слишком качественные, да и мощность подкачала, но стрелять из них мог любой без особой подготовки.

Кроме всего прочего, пришлось заняться кораблём: просмолили днище на подозрительных участках, проконопатили прохудившиеся щели, так как в трюме начинала появляться вода. Местами подняли фальшборт, проделали в нём маленькие бойницы; лучники, стоящие в этих местах, могут теперь не бояться вражеского обстрела.

В общем, забот у Олега хватало, десять дней подготовки для него слились в один.

Добрыня вышел из леса, пристально посмотрел в сторону большого посёлка, покачал головой и сам себе заявил:

— У нас на острове покруче будет!

На берегу озера возвышалось вполне приличное укрепление. Защитой служил трёхметровый частокол, набранный из тонких брёвен. Кроме того, перед ним в несколько рядов стояли заострённые колья, наклоненные наружу. Местами над стенами возвышались вышки с укреплёнными площадками — примитивные аналоги башен.

Островной лагерь выглядел более защищённым: стены выше, поставлены из толстых, ровных брёвен, подсыпаны с двух сторон. Башня одна, но капитальная, с настоящими воротами и катапультой, способной метнуть пудовый камень за сотню метров. По углам похожие вышки, но гораздо большей высоты, с хорошо укреплёнными крытыми площадками и добротными наружными стенами, выложенными из брёвен. Защитники могут подниматься наверх, не опасаясь вражеского обстрела. Добрыня был доволен укреплениями острова, он был уверен, что людоеды им там не страшны. Опасаться стоило только хайтов, но они ни разу не появлялись в этих краях, а кроме того, для захвата такой крепости потребуется немалый отряд.

Продолжив путь, он подошёл к проёму в стене. Ворот здесь не было, на ночь его закрывали горизонтально уложенными брёвнами, вход охраняла парочка часовых. Выглядели они как герои голливудских боевиков, повествующих о непростой жизни людей, уцелевших после ядерного апокалипсиса. Их тела защищали корявые доспехи из автобусной жести, на голове виднелись шлемы из неё же, только укреплённые стальными полосами. Однако вид их не впечатлял — скорее всего, эти котелки легко сомнёт сильный удар дубины троглодита. Один парень держал копьё, на поясе второго болтался небольшой топор. Добрыню здесь знали и даже не попробовали задержать. Он остановился сам и поинтересовался:

— Круг в посёлке?

— Вроде да.

Кивнув, он прошёл в крепость.

Внутри продолжались строительные работы, люди возводили постоянные дома. Добрыня нахмурился: на острове только сейчас стали уделять пристальное внимание жилью, до этого все силы уходили на возведение укреплений, так что добротных строений было очень мало. Здесь ситуация была немногим лучше, а если учесть, что местное население почти в два с половиной раза больше, то, возможно, и похуже. Кроме того, он заметил, что крыши покрывают тёсом, и не сдержал довольной усмешки. Их гончарный цех работал день и ночь — черепицы хватало; Добрыня не сомневался, что до зимы они покончат со стройкой и посёлок примет нарядный вид, розовея новёхонькими крышами.

Кругов нашёлся возле кузнечных мастерских, он как раз направлялся в сторону ворот, Добрыня едва успел его перехватить. Поздоровавшись с мэром, здоровяк поинтересовался:

— Новости есть?

— Почтальон вчера заявился с севера, говорит, там целое селение вырезали.

— Далеко?

— Он не знает, этих бродяг разве поймёшь? Возможно, сам всё выдумал. А у вас как?

— Ничего интересного. Позавчера на правом берегу рыбаки заметили ваксов, я поутру послал бойцов, но без толку, никого не нашли. Людоеды не слишком рвутся с нами связываться, прошли те времена.

— Да, — согласился Кругов, — я до сих пор с содроганием это вспоминаю. У нас тогда на четыреста человек был всего один топор. Смех, да и только. Ты что, один пришёл?

— Как видишь.

— Не боишься?

— Пусть боятся те, кто попадётся на моем пути.

— Понятно: круче меня только звёзды, выше меня только яйца. С чем пожаловал? Ты ведь просто так по гостям не ходишь?

— Естественно! Обувь дефицит, чего её зря топтать? В общем, дело такое, кузнец у тебя тут есть, Фёдор Иванович.

— Он слесарь, а не кузнец.

— Какая разница? Раз в кузне работает, значит, кузнец. У нас на острове племянница его живёт. Женщина неплохая, но грустит больно, хочет к дяде поближе жить, всё же родной человек, да и он не против к нам перейти.

— Пусть она перебирается сюда, я не возражаю, — насмешливо заявил Кругов.

— Не всё так просто. Она себе у нас хорошего мужика нашла, у них там ячейка общества, разве можно её разрушать?

— Пусть и его прихватит, семью разбивать нельзя.

— Не получится. Он с острова ни шагу, никак в ваш посёлок уходить не хочет. Гораздо проще будет, если Фёдор Иванович к нам переберется.

— И всё? — ухмыльнулся Кругов. — Слушай, тебя не Добрыней надо называть, а Мойшей или Абрамом. Решил у меня одного из лучших работников умыкнуть? Думаешь, что самый хитрый? Дураков в зеркале ищи! У нашего Феди золотые руки, он с металлом как с пластилином работает, что хочешь тебе сделает! Зря ты свои ботинки топтал, не отдам я его, можешь чесать назад.

— Понятно, — вздохнул Добрыня. — Ну что же, хотел вам тут немного помочь, почти безвозмездно, но раз такие дела, лучше поостерегусь. Слишком у вас сурово, где это видано, чтобы семье не давали воссоединяться?

— Да не очень-то Федя рвётся на ваш остров, хотел бы — давно сам ушёл.

— Как знаешь, — бросил Добрыня, — пойду я.

— Постой! — поспешно произнёс Кругов. — Что ты говорил насчёт помощи?

— Да ничего интересного. Я тут подумал — дело к осени, кто знает, что тут зимой творится, можно ли без запасов прожить?

— В этом году неплохой урожай местного кедра, — заявил Кругов. — Набьём побольше шишек, они довольно сытные.

— Где это видано, одними орехами питаться? Мелкие они больно, да и урожай не настолько велик. Учти, его придётся делить с грызунами и птицами.