Пограничная река. (Тетралогия) - Каменистый Артем - Страница 47

Олег улыбнулся, покачал головой:

— Добрыня, ничего отличного я здесь не вижу. Торговля подразумевает равноценный обмен, чем ты собираешься платить?

— Хороший вопрос, вот об этом я и хотел посоветоваться с тобой. Что вообще ценится на юге?

— Всё, что можно продать.

— Мы делаем железо, оно там ценится?

— Да. Судя по качеству местного оружия, наша сталь пойдёт просто на ура. Руда очень высокого качества, её здесь хватает. Вся проблема в том, что нам самим металла недостаточно, пока мы наделаем его в количествах, необходимых для торговли, река льдом покроется.

— Н-да. Слушай, Олег, ну ты сам подумай, что мы можем их предложить?

— Хороший вопрос. Корабль нам попался с пустым трюмом; судя по всему, на нём шли наёмники, или охотники за удачей — в общем, неторговые люди. Есть немного наличных монет, но это просто мизер. На правом берегу встречается россыпное золото, я знаю несколько ручьёв, это самый лучший товар, да и места много не занимает…

— Что же ты раньше молчал?! Вот его и нагребём!

Олег не выдержал, рассмеялся.

— Ты чего? — не понял Добрыня.

— Интересный ты человек: вроде неглупый, а в элементарных вещах не разбираешься. Как, по-твоему, почему золото имеет столь высокую ценность? Поясняю: это весьма редкий металл, месторождения встречаются нечасто, но даже в них его содержание ничтожно. Если повезёт — десятки грамм на тонну коренной руды или кубометр наносов в россыпи. При наших возможностях вряд ли удастся добыть его много.

— Ну ты же спец! Неужели ничего не сможешь придумать?

— Я не волшебник, тут необходима техника. Даже примитивную гидравлическую установку соорудить очень тяжело. Уклоны ручьёв небольшие, долины слишком широкие, запрудить их нереально: очень большой объём работ. Подводить воду от верхних уровней тоже сложно: необходимы сотни метров деревянных труб или дощатых желобов. Нам остаются самые простые методы, а они не слишком производительны. В этом деле есть свои хитрости, земное горное дело намного прогрессивнее местного, но всё равно, чуда ждать здесь не приходится.

— Понятно. Но хоть немного золота добыть реально?

— Разумеется. Всё зависит от содержания металла и количества работников.

— А инструменты?

— Немного досок, гвозди, деревянный лоток, лопаты, тачки, шкуры, несколько верёвок с корабля. Всё можно подготовить за два-три дня.

— Слушай, с этим надо пошевелиться. Сколько тебе надо человек?

— С народом у нас плохо, так что наглеть не буду. Для начала человек пять, как дело пойдёт — надо будет добавить.

— Вот и давай. Прямо сейчас набросай список необходимого.

— Хорошо. Тут ещё одна идея есть. По пути сюда, ещё сплавляясь по Наре, мы видели руины огромного города. Там на нас напали людоеды. Я убил этих ваксов, в их лодке нашёл соль; судя по всему, возле города её источник. Надо поспрашивать Млиша: если она ценится на юге, то неплохо бы её набрать. Течение там не слишком мощное, перекатов нет, корабль легко поднимется до этих мест.

— Об этом стоит подумать, — кивнул Добрыня. — Но первым делом займёшься золотом. Соль — дело сомнительное: вдруг её там не окажется? Так что давай, шевелись, тут управятся и без тебя, процесс более-менее налажен.

Дело продвигалось медленно: грунт был глинистый, плотный, богат крупными камнями, а лопаты не слишком качественные: кузнецы схалтурили. Работали уже пятый час, а углубились примерно на два метра. Олег по этому поводу не переживал, он и не надеялся на высокие темпы. По его мнению, место было весьма перспективное, при таком рельефе россыпь на этом участке может оказаться богатой, с высоким содержанием драгоценного металла. Это подтверждали и следы прежних разработок: зря бы здесь копать никто не стал. Шестеро мужчин били три шурфа, Олег непрерывно переходил от одного к другому, разглядывая выбрасываемую породу.

Пройдя к верхней выработке, он ещё издалека заметил, что характер грунта резко изменился, на фоне сероватых отвалов глины выделялись рыжие кучки. Рассмотрев их, Олег убедился, что порода состоит в основном из мелкого гравия и хорошо окатанной гальки, глины здесь было немного, да и кроме красноватой окраски она отличалась большим содержанием песка. Приказав рабочим складывать этот грунт отдельно, он насыпал пробу в угловатый лоток, прошёл к ручью.

Выбрав место с более слабым течением, положил деревянное корытце в воду, принялся разминать породу с помощью деревянной буторки, очищая от глины. Вниз тут же потянулось бурое пятно — процесс был очень грязным. Очистив грунт, Олег принялся его промывать, энергичными движениями избавляясь от самых лёгких минералов, крупные камни убирал вручную, стирая с них глинистую примазку. На последних этапах работал очень осторожно, без конца перетрясая пробу.

Оставив крошечную щепотку чёрного шлиха в углу, наклонил лоток, постучал по стенке, выпуская последние капли воды. Проба послушно растеклась маленьким язычком, в основании его сверкнули желтые крупицы. Олег удовлетворённо улыбнулся, насчитал семь приличных знаков, причём одна золотинка была весьма неплохой, размером со спичечную головку. Пройдя ко второму шурфу, где работал Кабан в паре с Пауком, он показал находку приятелю:

— Видал?

Здоровяк с интересом склонился над лотком, туда же сунул голову любопытствующий компьютерщик.

— Это с верхнего шурфа? — уточнил Кабан.

— Да.

— Тут даже на зубную коронку не хватит, — с досадой заявил Паук. — Хотя можно позолотить кучу контактов.

— Это верх пласта, — пояснил Олег. — Обычно металл лежит внизу.

— Вот зараза! — огорчился Кабан. — Придётся копать ещё глубже?

— Ничего не поделаешь, надо добираться до коренных, скальных пород. На них лежит самый богатый слой россыпи, хотя бывают и исключения; но это редкость.

— Хреново, — констатировал Паук. — Тут явный баг, из-за него придётся больше копать.

— Это закон природы. Насыпь в тазик песка, кинь несколько свинцовых дробин, залей водой и хорошенько потруси. Где окажется дробь?

— Любой ламер сообразит — на дне.

— Вот видишь, так и здесь, только масштабы побольше. Все тяжёлые минералы стремятся лечь в нижнем слое россыпи.

— Архитектура логична, только от этой лопаты у меня уже перегрев системы.

— Иди вниз, твоя очередь, — буркнул Кабан. — А-то договоришься у меня, в ручей тебя кину — охлаждаться.

Через пару часов Олег устал курсировать между шурфами. Все выработки достигли золотоносного слоя, а вскоре самая нижняя уткнулась в коренные породы. Они оказались не скальными — известняк разложился до рыхлой массы, но золота здесь почти не было: место выбрано неудачно, продуктивный пласт выклинивался.

Зато второй шурф, пройденный Кабаном и Пауком, порадовал. Золотоносный слой здесь был более чем метровой мощности, содержание металла хорошим, песчинки крупные. В пробе, взятой на границе наносов и коренного известняка, попался маленький самородок — овальная пластина размером с небольшую монету. Верхняя выработка оказалась не столь богатой: золота хватало, но содержание несравнимо ниже.

Олег поставил четверых рабочих бить новые выработки, а с двумя остался у продуктивного шурфа. Пока Кабан с Пауком добывали золотоносный грунт, складывая его кучей, он собирал примитивную промывочную установку. Сбил из широких досок длинный желоб, застелил его широкими кусками оленьих шкур, сверху придавил примитивные коврики деревянными рейками, набив их несколько десятков. Промывку начать не успели, подступила ночь. До лагеря охотников отсюда было не больше трёх километров, но идти туда не стали, перекусили холодным мясом и копчёной рыбой, спали без огня, не желая привлекать к месту работ враждебное внимание.

С рассвета приступили к делу. Добытый грунт наскоро отмывали в огромном плоском корыте, раскачиваемом двумя рабочими, после чего сбрасывали его в желоб. Там на него обрушивались потоки воды из большого деревянного ведра, перемытая порода скатывалась вниз, на трафаретных рейках и в шерсти задерживались только самые тяжёлые частицы. Остальные работники возились в шурфе и доставляли породу в небольшой тачке.